русского адмирала Серхо Филимоныч Страттофудо!
Восторженный рев потряс набережную. В воздух взлетели шляпы. Радостно загудел «Алеша Попович».
Геннадий стоял, вытянувшись в струнку, и, что греха таить, слезы застыли у него на глазах. Сквозь эти слезы он видел только свою дорогую бабушку, которая широкими плечами прокладывала к нему путь в толпе. Движения ее, как всегда, напоминали баттерфляй.
— В знак нашей глубокой признательности мы награждаем Геннадия Стратофонтова «Знаком Почетного Эмпирейца»! — торжественно провозгласил сенатор и повесил на шею Геннадия якорек с припаянной к нему старинной монетой.
К сожалению, любезный читатель, на этом наше повествование не кончается, и ты должен временно сдержать вздох облегчения, слезы умиления и даже жизнерадостный смех.
— Проклятый щенок! Предатель! — вдруг завопил не своим голосом Ричард Буги.
Отпрыгнув в сторону, он метнул прямо в Геннадия свою палицу, на конце которой сверкнуло в лучах солнца тонкое стальное жало. С гортанным криком наперерез палице бросился Джон Грей — Силач-Повеса и рухнул к ногам Геннадия, пораженный в грудь.
Геннадий упал на колени рядом с другом. Джон Грей, оскалив зубы, катался по помосту и пытался вырвать из своей груди страшный клинок.
— Джон, не надо! Не трогай нож! — отчаянно закричал Геннадий, но было уже поздно.
Обезумевший от боли, Грей вырвал из груди клинок, кровь брызнула фонтаном.
— Джон! Джон! — кричал Геннадий, пытаясь зажать рану. Мгновенно побледневший как полотно, Джон Грей улыбнулся — боль оставила его.
— Прощай, Гена, — проговорил он. — Ты парень первого класса.
— Доктора! — закричал Геннадий. — Джон, подожди…
— Доктора уже не нужно… — проговорил еле слышно Джон Грей. — Послушай, Гена, может, я не совсем правильно жил, но умираю я правильно. Напиши об этом Рите и Нелли. — Он снова улыбнулся. — А все-таки что-то было, что-то было… при свете лунном кружились пары…
Голова легендарного Силача-Повесы бессильно упала набок. Потрясенный этой мгновенной трагедией, мальчик некоторое время не мог двинуться с места. А набережная тем временем бурлила в какой-то хаотической неразберихе.
Сжав зубы, Геннадий вскочил на ноги.
— Где Буги? Схвачен? Где мадам? — спросил он Рикко Силлу.
— Буги? Мадам? — растерянно переспросил Силла. — А черт их знает, где они. Куда-то ушли.
Простодушные эмпирейцы и не подумали задержать преступников. Они вообще не привыкли кого-то задерживать, хватать, преследовать.
Из толпы вынырнула и подбежала к Геннадию Доллис. Она была в купальном костюме, мокрая, задыхающаяся, с расширенными до невозможности глазами.
— Геннадий, быстрее… За мной гонится Латтифудо… я проплыла через тоннель… Они, мать и Буги, удрали катером на Карбункл… Я все узнала, они хотят взорвать наш вулкан, вызвать извержение, чтобы началась паника. Они приготовили это давно, на крайний случай. Кабель проложен по дну пролива, в кратере тротил…
В этот момент к мальчику наконец пробрались бабушка и Наташа.
— Геннадий, дорогой! — вскричала Мария Спиридоновна, заключая внука в могучие объятия. Каково же было ее удивление, когда внук ускользнул из ее рук.
— Извини, бабуля, мне нужно бежать.
Краем глаза Геннадий заметил, что Доллис и Наташа с удивлением смотрят друг на друга. Доллис в купальнике казалась почти зеркальной копией Наташи, одетой в спортивное трико, и наоборот.
Сломя голову Геннадий бросился к бухте. Сильно оттолкнувшись от стенки, он прыгнул в воду и поплыл стремительным кролем.
Вскоре он почувствовал, что за ним плывет кто-то еще. Он оглянулся и увидел Доллис.
— Доллис, — крикнул он, — где сейчас Чаби Чаккерс?
— Я не Доллис! Я Наташа! — последовал ответ. — Ту девочку схватил какой-то безобразный толстяк.
— Только тебя тут не хватало, Наташка! — рассердился Гена, — Поворачивай назад! Чаби! Чаби! О- оо-и-и-и-э-э-э-у!
Дельфин вынырнул из глубины в воротах порта.
— Забирайтесь! — крикнул он. — Держитесь крепче!
— Чаби, видишь впереди пенный бурун? Нужно догнать этот катер! — прокричал Геннадий.
— Вас понял! Попробую!
Чаби достиг берега Карбункла в тот момент, когда Накамура-Бранчевска, подобрав королевское платье, и Ричард Буги с развевающимися фалдами фрака карабкались по крутой тропинке вверх. Геннадий и Наташа устремились за ними.
Сквозь колючие заросли, по дорожкам парка, по мягкому мху и песку мальчик и девочка выскочили на холмистое плоскогорье, над которым возвышалась старинная башня — место первого заточения Геннадия. Между деревьев мелькало королевское платье и дирижерский фрак. Мадам и Буги бежали к башне. Вскоре они исчезли из виду.
— Стой, Наташка! — скомандовал Геннадий, когда они оказались у подножия мрачного сооружения.
Наташа расширенными от изумления глазами смотрела, как Гена Стратофонтов, этот ничем особенно-то не примечательный ее одноклассник, деловито отваливает какой-то валун, вынимает из ямки тяжелый автомат и ставит его на боевой взвод.
— Ты со мной не пойдешь, — сказал Гена, — это опасно.
— Я от тебя не отстану! — сердито сказала Наташа. — Чем я хуже этой твоей Доллис?
— Времени нет спорить! Пошли!
Они осторожно обогнули башню и увидели, что входная дверь не заперта. Геннадий шагнул первым и чуть не вскрикнул: нога его повисла в воздухе, пола в башне не было.
Геннадий понял, что каменный пол башни опускается и поднимается наподобие лифта. Он осмотрелся и увидел, что одна из щелей между камнями кладки шире других. Просунув в эту щель палец, он нащупал две кнопки и нажал верхнюю. Послышался тихий гул — из тьмы колодца поднялся пол. Мальчик и девочка вбежали в башню. Нажатие нижней кнопки — и пол пошел вниз.
Он остановился перед входом в длинный, слабо освещенный тоннель. Геннадий и Наташа ринулись вперед.
— Генка, скажи хотя бы, куда мы бежим? — спросила Наташа.
— Они хотят взорвать кратер вулкана и уничтожить город! — ответил на бегу Геннадий.
Тоннель резко повернул вправо, и впереди метрах в пятидесяти они увидели две мужские фигуры. Одного из мужчин Геннадий сразу узнал — это был Грумло, тот самый, что чуть не прикончил его в недалеком прошлом.
— Стой! — крикнул Геннадию Грумло. — Стрелять будем!
Геннадий увидел направленные на них карабины. Он остановился.
— Что вам здесь надо? — Охранники медленно приближались, держа пальцы на спусковых крючках.
Геннадий бросился на пол, выстрелил на лету в Грумло, а вторым выстрелом, уже с пола, сразил его напарника.
Перепрыгнув через неподвижные тела, мальчик и девочка бросились вперед. Еще один поворот, еще, еще, и вдруг перед ними открылась картина немыслимой красоты. За распахнутой стальной дверью был большой зал с огромной стеклянной стеной, и за этой стеной ветвились кораллы, колыхались стебли подводных растений, проплывали стайки рыб. Вот повис на своих крыльях, выпучив маленькие глазки, желтобрюхий скат. Из расселины показались щупальца осьминога.
Наташа и Геннадий, ошеломленные, стояли на пороге этого подводного зала. В зеленоватых сумерках, в фантастической игре света и тени они не сразу заметили тех, за кем гнались. Те, в свою очередь, тоже не
