ничего не делать такому замечательному герою. С тех пор ничего хорошего не делал и хвалить меня было не за что.
— Давай, — говорю, — Вася, поговорим о наших харакрах. Какие у нас с тобой недостатки, какие хорошие черты.
— У тебя ужасный характер, — говорит Вася. — Ты всё время подговариваешь меня из школы сбегать.
— Это у тебя ужасный характер. Что тебе ни скажешь, куда ни позовёшь, ты всегда ломаешься.
— Потому что я не хочу убегать с уроков, а ты меня подговариваешь.
— Не хочешь, так не убегай, никто тебя не гонит.
— А ты пристаёшь, — говорит Вася.
— Пристаю, потому что знаю: всё равно сбежишь. Но ужасно спорить любишь: не хочу, не буду, не пойду. Надо тебе исправляться. Но вообще ты парень хороший. Всегда со мной ходишь, настоящий друг.
— Ты тоже настоящий друг, — говорит Вася. — Потому я с тобой и хожу.
Первый раз в жизни мы с ним не поссорились. Даже на душе легче стало, когда узнали, что мы с ним друзья что надо.
Теперь я твёрдо решил быть в школе внимательным. Всё замечать, мимо ушей ничего не пропускать.
Вот смотрю внимательно по сторонам. И приходит в наш класс ученик из другого класса. И говорит, что он у нас теперь будет октябрятским вожатым. Говорит, что он любит играть с малышами, то есть с нами.
Вожатый спел нам песню. Танец станцевал. Потом играл с нами в паровоз. Я даже запомнил стих, который в игре говорили в такт шагам:
Потом вожатый разделил всех ребят на группы, которые звёздочками называются. Теперь у звёздочек будут соревнования: кто больше сделает полезных дел. Первое полезное дело было такое: кто больше поможет стареньким на своей лестнице.
И вот я звоню в квартиры на нашей лестнице, чтобы кому-нибудь сделать полезное дело. Ходил, ходил. У кого ни спрошу, все говорят: нет старых. Что же мне делать?
И тут же сразу придумал. Моя же собственная бабушка может меня здорово выручить. Буду ей теперь помогать.
Но Вася, наверно, победит в этом соревновании: у него на лестнице живут одни старики.
Но оказалось, мне совсем некогда делать полезные дела, помогать бабушке. Надо в школу ходить, уроки делать.
Совершенно времени ни на что не хватает.
Мама мне тогда посоветовала написать режим дня, он воспитывает волю и помогает всё успевать.
Я уже написал режим. Только не знал, что делать от девяти до десяти часов вечера. А мама говорит:
— В это время полезно поскучать.
Я не хотел, чтобы режим был скучный, и этого не написал. Я всё делал по режиму и весь день ждал, когда это кончится. Тогда я гладил нашу собаку Пташку. Ей это нравилось, она меня к себе переманивала, подстерегала, когда я её позову. Ей-то уж режим был совсем ни к чему. Пташка стала моим лучшим другом. Пока я играл с собакой, пришло мне в голову вот что: обратиться к ребятам всего земного шара, чтобы не гоняли они больше ни собак, ни кошек. Ведь из злой и грязной собаки можно сделать верного друга. И с ним не замечаешь, как бежит время. И с каждым днём он привязывается к тебе всё больше. А ведь раньше Пташка была голодная, никому не нужная собака.
По режиму сижу и пишу сочинение. Про какое-нибудь дерево задали написать. Но не пишется. Гляжу в окно, там много деревьев, а что писать, не знаю.
Спросил у папы, а он говорит:
— К этим деревьям, Славик, ты не имеешь личного отношения. Что же про них напишешь? По-моему, это задание для тебя преждевременно.
— Ну вот, преждевременно, а задали...
— Я могу рассказать тебе про своё дерево, если хочешь.
— Давай, — говорю, — выручай.
— Маленьким я жил в деревне у бабушки. Однажды ранней весной я выкопал на опушке леса маленькую берёзку. Я знал, что скоро уеду в город к моим родителям навсегда, а берёзка останется бабушке на память.
Я выкопал яму и посадил деревцо у окна, чтобы любоваться им из дома.
Летом весёлые листочки трепетали на ветках, значит, берёзка моя прижилась.
А потом я уехал.
И вот приехал туда уже совершенно взрослым человеком поклониться бабушкиной могиле.
Дома нашего уже не было и в помине. Его снесли на дрова. Крапива и лопухи покрывали то место, где он раньше стоял. Мне было интересно, как выросла берёза за эти годы. Но я не нашёл берёзы. Неужели её сломали вместе с домом?
Повстречался мне тут старый лесник. Он сказал, что дерево сгорело при пожаре соседнего дома. Говорит, огонь так бушевал и разносился по ветру, что берёза вспыхнула факелом и пропала навсегда.
Потом я пошёл в лес, нашёл там новую берёзу, хотел её выкопать и принести в деревню. Но какой смысл пересаживать дерево из одного места в другое. Ведь от этого деревьев на земле не прибудет. Я расстроился, сел на пень и думал про людей и деревья.
И тут вижу: под густой тёмной елью пробился берёзовый росток. Пробиться-то пробился, да погибнет. Елки его заглушают. Никакого света не пропускают. Я и решил спасти это дерево. Принёс его на своё пепелище. Выкорчевал крапиву и лопухи, вырыл яму на том же месте, где раньше сидел у окна, как раз у дороги, которую теперь тут проложили, и посадил новую берёзу. Для порядка. Не должно быть, чтобы не осталось там моих корней.
Чтобы стихия не помешала ей вырасти, попросил лесника последить за саженцем. Потом огляделся вокруг: солнце уж низко, скоро стемнеет. Мимо пропылило шумное совхозное стадо.
Я вышел на дорогу и отправился ночевать в совхоз, который построили рядом с моей бывшей деревней. Там живёт мой прежний друг, теперешний директор совхоза. Я у него гостил этим летом, а он приедет к нам зимой. Дружба у нас возобновилась.
Я, Славик, думаю: правильно вам задание-то дали. Пусть ребята подумают, как своё дерево посадить. Чтобы деревья на земле не переводились. Тебе тоже пора об этом подумать.
— Да я бы целый сад посадил, — говорю. — Мне вовсе не лень, очень хочется посадить свой сад.
Мне жалко было берёзку и папину бабушку, которая умерла.
Я подошёл к своей бабушке и говорю:
— Хочешь, я тебе сделаю полезное дело?
— Нет, — говорит бабушка, — не надо. Мне так лучше.
Не поняла ничего моя бабушка.
Сочинение я написал, и меня за него хвалили.
Явно я стал исправляться. Учиться стало интереснее.
Я мечтал о саде, который мог бы посадить. Это был бы замечательный садик. В нём бы всё цвело.
Только где его посадить? Я ходил по улицам и подыскивал место для садика.
