— В безусловном порядке! Главное — Нагайскую Бухту посмотреть! А документы эти почитать ещё успеем. Никуда они не убегут от нас! Что такое несколько часов, с философской точки зрения? Так, невидимая пылинка, в шлейфе времени бесконечного…
Бухта, впрочем, особого впечатления не произвела: берег был повсеместно усеян разнообразным хламом, над мусорными кучами кружили стаи наглых чаек, в море перекатывались мелкие жёлтые волны, повсюду — ржавые обломки кораблей, деревянные остовы бывших лодок и шхун, обломки мачт и вёсел. Грустное зрелище, сами собой возникали ассоциации, связанные с заброшенным кладбищем.
Гешка, старательно отворачиваясь от холодного ветра и пряча руки в карманах форменных штанов, с некоторым сомнением предложил:
— Надо бы, это, искупаться, что ли…
— Холодно как-то, плюс двенадцать всего, как бы самое дорогое случайно не отморозить, — засомневался Сизый.
Банкин сплюнул в сторону, быстро разделся до трусов и, заглушая своими воплями звонкие крики чаек, понёсся к воде. Пробежал метров десять по мелководью, храбро бросился в негостеприимные волны.
Пришлось и Нику с Сизым тоже раздеваться, лезть в холоднющую воду. Не бросать же своего товарища на произвол обстоятельствам?
Секунд через тридцать-сорок все по очереди выбрались на берег, дрожа от холода.
Долго бегали по берегу, стараясь хоть чуть согреться, даже поборолись немного, в шутку.
В отдалении стояли два пацана лет десяти от роду. Один был одет в тельняшку, бескозырку, на ногах — ватные штаны. Другой щеголял в ватнике большущего размера, из-под которого торчали голые худющие ноги.
Мальчишки, явно замёршие, смотрели на происходящее с любопытством и удивлением.
Сизый, натягивая брюки и стуча зубами от холода, предложил:
— А что, кореша мои душевные, выпить бы! Целых три повода имеется. Во-первых, за славный Магадан. Во-вторых, согреться надо. В-третьих, так Ротмистра нашего и не помянули, а надо бы, путный парнишка был, правильный!
Ник с ним был полностью согласен — конечно, водочки не помешает, для сугрева сугубо…
Местный магазин неприятно удивил, на полках — хоть шаром покати. Минтай, явственно пованивающий, бычки в томате, развесные серые галеты, колбаса ливерная — синюшного оттенка.
У прилавка откровенно скучали две пожилые дородные продавщицы.
— И вот это — всё, что есть? — разочарованно спросил Ник
Одна из продавщиц тут же нахмурилась:
— Смотри-ка, Алексеевна, к нам баре старорежимные заглянули, разносолов им подавай!
— А как с водочкой у вас, тётеньки? Нам бы бутылочки три, — вмешался Лёха.
Теперь уже вторая продавщица удивилась:
— Водочки? Дык, сами её уже года три как не видали. А вы откуда такие будете, странные? Может, патруль позвать?
Вышли из магазина. Недалеко от входа, на деревянных ящиках двое бичей отдыхали. Один играл на видавшем виде аккордеоне, второй напевал негромко, но с надрывом:
Песня длинной оказалась, куплетов так на семьдесят. Причём Нику мотив определённо был знаком. Прямо вылитый Володя Маркин: 'Проходил он даже мимо Тани, самой симпатичной во дворе…' Да, кругом плагиат! Или всё проще: новое — это хорошо забытое старое? Само собой всё так, без всяких дурных намерений, вспоминается?
Закончилась песенка, Лёха тут же к делу перешёл:
— Здорово, орлы золочённые, на! А где, чалдоны уважаемые, на, в этой деревушке обхезанной, на, водочкой нормальной можно разжиться?
— Однако, заявление! А ещё в форме! — неожиданно интеллигентно откликнулся тот, что с аккордеоном. — Обозвать Магадан, столицу Колымского края, 'засранной деревушкой'? Тут наглость громадную иметь надо или статус нешуточный.
Второй бич тоже склонность к философским рассуждениям проявил:
— Это, господа проезжающие, и не проблема вовсе. Водки всегда много в шалманах. У нас их в городе целых два, один называется «Север», а другой, насквозь противоположно — «Норд». Может, вам адреса этих заведений подсказать?
— Уважаемые, с деньгами у нас — труба полная, — проинформировал Ник. — Вот осенью премию получим — за успехи, достигнутые в боевой и политической подготовке, тогда и посетим эти ресторации. А пока — нам бы чего попроще. Согреться вот надо да друга погибшего помянуть. Помогите, пожалуйста!
Пошептались о чём-то бичи.
— Сюда слушайте! — сжалился тот, что с аккордеоном. — Четыре квартала от порта идёте. Прямо вот на ту сопку с маленькой горбинкой. Там уже Нахаловка начинается, пригород такой, учёным языком выражаясь. По правую сторону третий дом, дверь у него зелёной клеёнкой ещё оббита. Стучитесь стуком условным: тук — тук-тук-тук — тук. Лишнего не говорите. Скажете кратко, сколько бутылок надо, на этом всё. Взяли — сразу ушли! Ясно? Тогда — с Богом, служивые!
— Спасибо за помощь, на, господа бичующие, на! — поблагодарил вежливо Сизый и уже к своим: — Я один схожу, места знакомые, нечего там полновесной кодлой тереться. А вы хлебушка прикупите, ещё чего. Да, стаканы помыть не забудьте! Знаю я вас!
Не отпустил его Ник одного, ведь Курчавый велел ходить по городу кучно! Поэтому Банкина вместе с Лёхой отправил, а сам за галетами в магазин заглянул.
Вернулся Ник в общагу, у коменданта стаканы стрельнул, газет старых. Стаканы помыл тщательно, газетами стол застелил, чуть заплесневевшие галеты горкой навалил, открыл три банки с тушёнкой — из выданного недельного пайка, настругал ливерной колбаски. В завершение — стаканы расставил, по центру стола литровую банку с кипятком водрузил, для запивона.
Оглядел получившееся: классный натюрморт получился, королева английская от зависти нешуточной повесится или в монахини пострижётся…
Тем временем вернулись и Лёха с Гешкой, явно собой довольные, из карманов извлекли три полулитровые бутылки с коричневой жидкостью.
— Жуткое место — эта Нахаловка. Сплошные бараки и лачуги, даже землянки имеются. Как там люди живут, не представляю, — заявил Банкин, с недоверием рассматривая содержимое одной из бутылок на свет.
— Что за бурду вы приволокли? Это пить-то можно? — поинтересовался Ник.
— Это, подельник мой верный, не бурда! — Лёха даже слегка обиделся. — Это — настоящая ханка магаданская! Самогон местный, на махорке настоянный. Та харя арестантская, что нам это пойло продала, очень уж нахваливала, божилась, гарантии, в смысле — зуб, давала. Так что — всё пучком, можно смело разливать!
Открыли первую бутылку, с трудом вытащив зубами тряпичную самодельную пробку. По комнате тут
