Улей

Домой я пришел выжитый как лимон, будто ходил не на получасовую прогулку в магазин, а куда-то подработать, разгрузить вагоны.

За последние два дня кровать стала для меня любимым местом времяпроведения. Удобно, никто не мешает, легко сконцентроваться, так что, едва войдя в квартиру, плюхнулся на нее.

Может я что-то не правильно делаю? Да бог с ней, с Омегой. Фиг с ее агентами. С тех пор как получил от дьявола способности, меня гложут сомнения иного толка. А прав ли я был избирая дорогу к владению мира? Тогда мне всего лишь был нужен ответ на риторический в сущности вопрос. Я рассчитал что став правителем мира, мне будет проще его найти. Но сейчас...

Сейчас встретив серьезного и пока непонятного противника, начав догадываться что даже с моими способностями не удастся прийти к власти за неделю... В душе что-то заскребло, заскрежетало. Нет, я вовсе не боюсь трудностей, просто понимаю что с каждым часом отдаляюсь от первоочередной цели. Скоро перестану вспоминать про сам вопрос, все мысли будут вертеться вокруг власти и моих противников. Чем выше стану лезть, тем глубже тонуть в новой для себя среде. Кажется об этом порочном круге я и рассказывал дьяволу при встрече...

Только сейчас дошло почему хитроумный дьявол ограничил количество людей которых одновременно могу контролировать. Нет он вовсе не боялся что хотя бы миллиард человек станут считать меня богом. Не боялся и того что я завладею душами всех людей на планете. Просто он знал что для ответа на мой вопрос много душ и не нужно. Его жестокий и гениальный план сводился к малому...

Я всей своей жалкой душой хотел узнать ответ. Он дал мне возможность в обмен на душу... Нет не он забрал мой душу. Я сам отдал ее тогда, когда по собственной воли убил впервые. Дьявол рассчитывал что я буду овладевать человеком, копаться в его прошлом и настоящем, догадываться о его будущем и искать смысл его жизни. Когда он становился не нужным, я должен был его убивать и завладевать следующим. Так день за днем, год за годом. До тех пор пока не наберусь мудрости тысяч людей. Не проживу тысячи чужих жизней... Боже, дьявол ты еще хуже чем представляют люди. Я бы обрел мудрость достаточную чтобы найти ответ, но моя душа...

Моя душа к тому времени станет твоей. Будет черства и гнила. Черна и сыра. Найдя ответ, я не захочу сообщить его человечеству. Мне просто не будет до него никакого дела. На миг я представил себя старым как тот дьявол, и таким же безразличным к окружающему миру. Но хуже всего что мой собственный внутренний мир станет похож на руины города некогда полным жизни...

Как ужасно. Действительно ужасно. Стало жалко, что даже сотую долю того, до чего сейчас додумался, не смогут осмыслить и представить люди, которым когда-нибудь я захочу рассказать историю повелителя...

Но дьявол, ты просчитался. Я выбрал другой путь. Я узнаю ответ на вопрос вовсе не за счет других людей. Я не стану убивать столько... Меньше, гораздо меньше. Только тех кто мешает дорваться до вершины власти и там, на Олимпе, оглядеться...

-- Повелитель! - позвал меня Грушницкий.

Сначала я не понял откуда он узнал, но вспомнил что я сам ему объяснил что к повелителю можно обратится мысленно, чуть успокоился.

-- Что Грушницкий?

-- Объекты уже сели в такси с нашим водителем и сейчас едут на улицу где живет Литвинова. Сомнений что это агенты Омеги практически нет. Брать их?

-- Нет. Пока нет. Выясните, есть ли у них оружие...

-- У них нет оружия повелитель. Никакого.

-- И как же они тогда собираются убить Машу?

-- Не знаю повелитель, могу предположить, что попытаются взять ее живой. Оглушить, похитить, допросить.

-- Тем не менее, мы не можем рисковать. Вдруг это подстава со стороны Омеги? До тех пор пока они не выкажут явный интерес к Маше, я имею ввиду пока они не нападут, их не брать. И помни, хотя бы один мне нужен живым.

-- Помню повелитель.

-- Конец связи.

Однако я рискую. Если Омега раскусила мой план, что в принципе возможно, в скором времени мне не поздоровится. Конечно, даже если эти агенты - липовые, мое имя как повелителя не всплывет на поверхность. Но зато от разорванного клубка моих планов ко мне потянуться десяток ниточек... Омега выявит мою личность.

Ладно, кажется пора...

-- Маша.

-- Да повелитель?

-- Через пять минут возьми дорожную сумку или чемодан, выйди из квартиры, сядь в ламбарджини и... и поезжай в магазин, купи себя какое-нибудь платье.

-- Хорошо повелитель. Спасибо повелитель.

Окрыленная заботой повелителя она мгновенно нашла сумку и выскочила на лестницу. Отсчитав за собой тридцать две ступени, открыла дверь подъезда. С улицы пахнуло свежестью осеннего дня. Листья на деревьях только начали желтеть, а греющиеся на солнышке птицы еще не думали прекращать свои трели. Настроение было таким потрясающим, что его не могли испортить даже перемывающие кости старушки на лавке у подъезда.

-- Вот она - мондавошка.** А какая была девочка...

-- Эх жалко ее мать... Узнает со свету сживется.

-- Да чего я не права, что ли?! Ну не глазками же она заработала иномарку...

Это говорилось нарочито громко с вызовом, так что бы слышали все. Но Маша не обиделась, прошла мимо лишь слегка приподняв подбородок. Им не понять своего убожества, не осмыслить полной бессмысленности своего существования. Они даже представить не могут какой благодати лишены живя без повелителя в своих сердцах. А она - счастливая, живет ради того чтобы исполнять его волю...

Она выполнит все его малейшие желания. Все что ему станет угодно. Не раздумывая, с радостью, отдаст за него жизнь!

Мой повелитель, какой же ты... прекрасный.

Подходя к играющему в солнечных лучах красному автомобилю она заметила что в ее сторону в обнимку идет пара... Заметила и отвернулась. Геи, да еще прилюдно целующиеся, у нее всегда вызвали отвращение. Разве Господь для того создал людей...

Адская боль взорвала всю голову, красная пелена бросилась в глаза, она упала едва понимая что ее ударили чем то тяжелым.

Грушницкий, вместе с тремя сотрудниками следил за агентами из неприметно припаркованной Газели. По идеи он должен был находится намного ближе к подъезду Литвиновой, но если агенты профессионалы то непременно почувствовали бы слежку. Да что там, он и его сотрудники вообще пытались смотреть сквозь них - пристальный взгляд почует не только зверь.

Когда Литвинова с сумкой в руке вышла из подъезда, Грушницкий напружинился как лев перед прыжком. Но адреналин в теле испарился после того как 'агенты' обнялись и стали целоваться. Что за чушь?! Они издеваются?! Неужели подстава...?

Литвинова бросила на них короткий взгляд и принялась копаться в сумочки доставая ключи от машины. В один прыжок только что целующиеся содомы оказались около нее, один достав из кармана что- то блестящее, ударил в висок, а второй подобрав сумочку принялся в ней копаться. Они хотят уехать на ее же автомобиле!

-- Пошли! - заорал он водителю.

Газель прыжком тронулась с места и через секунду была у ломбарджини. Дверь распахнулась и из нее вылетели трое сотрудников.

Эх нужно было вызвать спецназ, - запоздало подумал Грушницкий.

Первый же сотрудник распрямивший руку с пистолетом, и заоравший 'всем лежать!', получил открытый перелом, и лишился оружия. Грушницкий успел нажать на курок раньше чем агент Омеги направил