Достав из кармана толстую перевязанную резинкой пачку долларов, бросил ее на стол перед Романом. Выдвинув средний ящик письменного стола, он вытащил оттуда два тоненьких листочка папиросной бумаги, протянул Торопову и уже другим тоном приказал:
– К утру напишешь полную биографию, заполнишь личный листок по учету кадров. Сдашь трудовик секретарю, надо же зачислить тебя в штат. Секретарша тебе поможет. С мужиками ты очень резок, может, с женщинами у тебя лучше получится, – закончил Рыжий и, показывая, что Роман ему надоел, сделал отмашку рукой, как служебной собаке.
– У меня мало информации о задаче, которую вы передо мной ставите. Запомните, пожалуйста, одно: все попытки создать универсальных боевых пловцов в Америке, Франции, Италии не увенчались успехом. К услугам этих стран были все людские и материальные ресурсы военного аппарата. Надо готовить людей строго под задачу, которую вы перед ними ставите.
– В России имеются боевые пловцы? – спросил Ахмед, впиваясь взглядом в Романа.
– Насколько мне известно, на каждом флоте имеется одна-две команды боевых противодиверсионных подразделений, так называемые ПДСС. Имелась группа в ГРУ со своей школой в Балаклаве, а больше, пожалуй, никого. Скорее всего были еще, но я информации не имею.
Со времени перестройки и отделения республик все это было уничтожено и распущено. Вся информация, которую я вам изложил, на момент моей службы в армии.
– Ты не боишься выдавать мне такую информацию? – усмехнувшись, спросил Рыжий.
– Эта информация столько раз муссировалась в газетах, всевозможных журналах, что из разряда секретной превратилась в информационно-познавательную, – парировал Роман.
Легкий взмах руки Рыжего показал, что разговор закончен и Роман может идти.
На этот раз Торопов решил не демонстрировать свою приверженность новому нанимателю, а, схватив пачку денег со стола, четко повернулся через левое плечо, быстро вышел из кабинета.
Глава 17
Казарма расположилась в бывшем столярном цеху. Двухъярусные койки в два ряда, тумбочки, туалет с душевой в конце помещения, где, как раньше помнил Роман, находился кабинет техники безопасности.
– Здорово, Роман! Какие люди! И без охраны! – пробасил смутно знакомый голос, и со второго яруса легко, как пантера, спрыгнул двухметровый детина.
Он потянулся всем своим могучим телом и, схватив Романа руками, легко поднял над головой, рассматривая со всех сторон.
– Привет, Мельник! Только не забудь! Здесь и сейчас я просто твой друг, инструктор по плаванию и подводному спорту! – успел сказать Роман, беспомощно барахтаясь в медвежьих объятиях сержанта, с которым когда-то служил в Афгане.
Роман посмотрел Мельнику (а если официально, Мельникову Вячеславу Филипповичу) в глаза и, потянув за рукав куртки военного образца, предложил:
– Пойдем на воздух, покурим.
Мельник без разговоров опустил Романа на пол и легонько толкнул в плечо, показывая направление движения.
Под лестницей обнаружилась узкая дверь, которая вела во внутренний двор.
– Что здесь за контора? Какие люди тут работают? – спросил Роман, останавливаясь и закуривая возле большого круглого железного ящика с песком, который украшало множество окурков.
– Не знаю. Пока непонятно. Набрали бывших спецназовцев, ребят из «Альфы» и ГРУ, еще из каких-то специальных подразделений. Сам понимаешь: о «светлом» воинском прошлом никто особо не распространяется, а за вопросы могут и морду набить, – сказал Мельник.
– Тебе, пожалуй, набьешь! – усмехнулся Роман, отмечая про себя, что на Мельнике по-прежнему нет ни грамма жира.
– Дисциплина почти как в Советской армии, только с примесью зоновской романтики. Тут один бывший зэк хотел свои права покачать, так ребята из «Альфы» просто поговорили с ним минут пять по душам, и все решилось само собой. Вечером парень собрал вещи и потерялся. Зарядка – целых два часа, потом завтрак, изучение современного стрелкового оружия, стрельбы, даже привезли подводные пистолеты и автоматы. Классная штука! Гвоздями стреляет и барабан как у «смит-вессона», только не патроны поворачиваются, а стволы. Час, полтора в день отводится на изучение тактики специальных операций, методов террора, антитеррора. Если бы все это знать в Афгане, то скольких бы ребят можно было спасти, – тяжело вздохнул Мельник и, докурив сигарету, продолжил:
– После обеда тихий час, потом физподготовка на полосе препятствий похлеще, чем в «Альфе», ребята говорили. Затем два часа в бассейне, заставляют плавать в полной полевой форме и иногда даже с оружием. Сказали: кто не проплывет сто метров меньше, чем за минуту двадцать секунд, высчитают из зарплаты пятьсот баксов.
– Сколько же вам платят? – задал вопрос Роман, посматривая по сторонам.
– Пятьдесят тысяч рублей в месяц, а на задании обещали пятьдесят тысяч рублей в день.
– Обещанного три года ждут, – прокомментировал Роман последнюю фразу Мельника.
– Вот и я так думаю, что даже по две тысячи долларов в день и то мало, а дерут за все, как в живодерне, – сплошные штрафы. Опоздал на построение – сто долларов минус, пришел последним на полосе препятствий – отдай двести баксов.
– Но тебе штрафы не грозят, – заметил Роман, окидывая богатырскую фигуру Мельника восхищенным взглядом. Отойди Мельник метров на пятьдесят от наблюдателя, и огромный рост и широкие плечи уже не бросались в глаза, настолько пропорционально он был сложен. – Ты, кстати, не особенно распространяйся по поводу ведения совместных боевых действий в Афгане. Сидели, мол, все время в «зеленке», охраняли дорогу в Герат, а активных боевых действий не вели, – проинструктировал Торопов.
– Заметано, – хмыкнул Мельник, и Роман точно знал, что при всей его кажущейся бесшабашности и открытости слово из него вытащить лишнее – проблема.
Когда же Мельник был не в настроении, то он просто молчал, не реагируя ни на какие вопросы.
Глава 18
Десять дней прошли в усиленных тренировках. Роман был занят с утра и до вечера, честно отрабатывал свою высокую зарплату. Торопов постарался построить тренировки по методике морских котиков США, с которой был хорошо знаком.
Первым делом устроил «Адскую неделю», заставив Мельника изображать из себя сержанта-зверя, вызывая откровенную ненависть тренируемого контингента, этим он добился многого.
– Ты, парень, больно круто месишь! Я уже начал опасаться за свою жизнь! – сказал Мельник после недели трудов, во время которой он и сам вымотался донельзя.
Сам Роман тоже принимал участие в издевательствах над курсантами, но в меньшей степени.
– Суть «Адской недели», которую взяли как метод отбора контингента практически все государства мира, в которых готовят морских котиков, состоит не в том, чтобы сломать курсантов, а чтобы отсеять неустойчивый к большим нагрузкам контингент! Это касается как физических, так и психологических испытаний! К сожалению, ни ты ни я не являемся специалистами по психологии, поэтому я ограничился только физическими нагрузками! Американцы устанавливают в казармах микрофоны и прослушивают все разговоры курсантов. Наиболее болтливых отчисляют. Поэтому морской спецназ является элитой не только ВМФ, но и всей армии! – наставительно сказал Роман, вынимая сигареты.
Через три дня от группы в пятьдесят человек в строю остались пять спецназовцев, один боец подразделения «Гроза» ГРУ, пять воздушных десантников и три непонятных, но хорошо тренированных человека с явным восточным типом лица, с трудом говорящих по-русски.
Мансур, невысокий таджик или узбек, но с примесью таджикской крови, легко прошел все испытания, ни разу не выйдя вперед в кроссе или бассейне. Роман видел, как работают мышцы этого невысокого тридцатилетнего человека, и прекрасно понимал, что, захоти Мансур обогнать в бассейне всех – у него это получится!
Но распространяться о своих домыслах Торопов не стал, ожидая возможности подловить Мансура, но пока ничего не удавалось. Мансур был самым подготовленным боевым пловцом команды и самым немногословным.
