мужчины, затем Лариса и самая последняя я, – распорядилась бабуся и направилась к домику.
– Лариса! Отсчитай из сумки пятьдесят тысяч, сверни в трубочку и обвяжи резинкой, – попросил Филарет и добавил: – Сан Саныч! Пошли мыться!
Душ представлял собой простую деревянную кабину, в которой слева висело два махровых полотенца, выше которых находилась полочка с разноцветными шампунями в пластиковых бутылках и четыре запечатанные упаковки с мылом.
Быстро помывшись, Филарет наскоро побрился и сразу почувствовал себя на десять лет моложе.
Вода в душе была теплой и немного отдавала тиной. Какой-то умелец установил на полу железную педаль, наступая на которую клиент получал порцию воды. Стоило отпустить педаль, и вода переставала литься.
Вытеревшись полотенцем, надел трусы и только вышел из душа, как Лариса протянула ему джинсы, чистую рубашку и туго смотанный рулон долларов.
Сан Саныч скользнул на его место и сразу включил воду.
– Объясни, зачем нужны были эти гонки, взрывы на заводе, – спросила Лариса.
– Это отвлекающий маневр. Нашим врагам пришлось перекрыть город, отвлечь кучу войск и оперативных работников на поиск ложных диверсантов. Если бы не эта отвлекающая операция, то у нас практически не было шансов благополучно выскользнуть из города. Нас обязательно поймали бы. Ты много слышала об удачных ограблениях банков в России? Берут пункты обмена валют, инкассаторские машины, отдельные кассы, а банки практически никогда. У нас есть как у дилетантов практически все шансы благополучно завершить операцию. Один раз это может сработать. В артиллерии даже есть такой специальный термин: «незамыленный взгляд». Берут совершенно постороннего человека, лучше мальчишку или девчонку, и заставляют или просят смотреть на позицию противника. Посторонний человек сразу замечает несуразности в диспозиции противника, которые профессиональный наблюдатель уже просто не видит – они ему примелькались.
– Откуда столько валюты в нашем банке? – задала следующий вопрос Лариса.
– Эти деньги должны были передать в уплату за взрывчатку, которой хотели взорвать нефтезавод. На заводе многие тысячи тонн нефти, бензина, которые могли взлететь на воздух.
По значимости могла быть катастрофа похуже чернобыльской. Огромное облако взлетело бы вверх и село бы потом на землю. После нефти, тем более горящей, ничто на почве расти не может, пока нефтепродукты окончательно не разложатся. Думаю, что эти деньги никто искать не будет, кроме, конечно, хозяев. Это неизбежные издержки производства. До конца наших дней придется держать язык за зубами.
– Ты, похоже, не только украл деньги, но и спас город от катаклизма? – спросила Лариса, странно смотря на Филарета.
– Кончай размываться! Женщины ждут! – зычно сказала баба Маня, незаметно подойдя сзади.
Слышала она разговор с Ларисой или нет, Филарет не понял.
Сан Саныч в одних трусах выскочил из душа.
Завернуть деньги в пластик и выкопать ямку в песке было делом одной минуты.
Отряхнув руки, Филарет уселся на скамейку рядом с Сан Санычем и впервые за целый день понял, что никуда он не хочет отсюда уезжать.
Мирно гудели пчелы, роясь вокруг десятка багрово-красных роз в центре клумбы, попыхивал сигаретой верный товарищ, и впервые за целый сумасшедший день некуда было спешить.
– Мне кажется, что это и есть настоящая Россия – могучая, несуетная, а все, что сегодня происходит со страной, это временное явление, – задумчиво сказал Сан Саныч, аккуратно стряхивая пепел себе в руку.
– Что-то тебя на философию потянуло. Не можем мы, русские, не покопаться в душе, не поговорить о загадочности русского характера, – сказал Филарет. – Я придумал русскую каверзу. Взял и заминировал две сумки с деньгами. Если не повезет, то взорвем к чертовой матери.
– А я примерно прикинул, сколько денег мы взяли в банке.
– Как ты мог это сделать, не пересчитывая деньги? – удивился Филарет.
– Методом интерполяции. Взял стопку денег в килограмме, аккуратно пересчитал их и взвесил на пружинных весах.
– Сколько же получилось денег? – спросила Лариса, незаметно подойдя сзади.
– Пятнадцать с хвостиком миллионов долларов, – сказал Сан Саныч.
– Значит, на червонец чистыми мы можем рассчитывать, – задумчиво сказала Лариса.
Сан Саныч достал из кармана черную коробочку размером с две пачки сигарет, нажал синюю клавишу.
В середине коробочки засветился небольшой экран, по которому побежала красная полоса.
– Передаем экстренное сообщение. Сегодня в четыре часа утра группа террористов взорвала механический завод. Жертв нет. Разрушения незначительные. Группа террористов рассеяна. Взяв в заложники сотрудника милиции, трое террористов европейской наружности – двое мужчин и одна женщина с боем прорвались за оцепление и движутся по направлению к казахской границе.
В поселке Светлом ими убита группа спецназа в количестве четырех человек.
Просьба ко всем гражданам оказывать содействие в поимке террористов.
Администрация города за любую информацию о террористах выплатит вознаграждение от миллиона рублей и выше.
Двадцать минут назад в своей машине был взорван подполковник милиции – начальник отдела по борьбе с бандитизмом города. Водитель и подполковник погибли на месте. Прокуратурой города возбуждено уголовное дело.
По предварительной оценке масса взрывчатого вещества эквивалентна килограмму тротила…
На экране появилась взорванная машина, которая горела черным коптящим дымом.
Лариса сдавленно охнула и закрыла лицо руками.
– Надо трогаться. Если будем прорываться, то лучше вчетвером – ищут ведь троих, – заметила баба Маня, направляясь к катеру.
Теперь, одетая в модный джинсовый костюм, подкрашенная, с гладко зачесанными назад волосами, собранными в конский хвост, она ничуть не походила на затурканную жизнью старуху. За рулем катера стояла уверенная в себе женщина, которой с натяжкой можно было дать чуть больше пятидесяти лет.
Рассевшись в катере, вся группа удрученно молчала, переваривая услышанные по телевизору новости.
Лариса, сидя на заднем сиденье, тихонечко плакала, уткнувшись в плечо Сан Саныча.
– Кто предупрежден – тот вооружен! Так, по-моему, говорили в Древней Греции, – прокомментировала баба Маня телевизионные новости.
Отойдя задним ходом на середину бухточки, развернулась и протиснулась сквозь зеленую преграду в озеро.
Две моторные лодки, увидев их, взревели моторами и ринулись на перехват. Сзади них Филарет увидел еще одно судно на воздушной подушке.
Баба Маня не стала сильно разгонять катер, а, проплыв метров двести, свернула в узенькую протоку и заглушила мотор.
Две лодки мчались, практически касаясь поверхности воды только винтами мощных моторов.
Катер на воздушной подушке уверенно догонял своих более тихоходных собратьев и метров за триста до острова отставал от них на два корпуса.
Рев моторов внезапно резко оборвался, катера поднялись на дыбы и перевернулись. Толстый трос выскочил из воды и повис на высоте метра от нее.
Катер на воздушной подушке с ходу налетел на него, спружинил, перевернулся и моментально затонул.
– Вот теперь мы по протоке крадучись пойдем, – спокойно сказала баба Маня, заводя мотор.
Путешествие к границе Казахстана запомнилось Филарету бесконечными переходами из одной протоки в другую, выскальзыванием то в озеро, то в речку.
Два раза над ними с ревом пролетали вертолеты, барражируя над самой поверхностью леса.
