– Я разблокировал ваши карточки, теперь все в порядке! Все деньги, которые вы принесли, зачислены на ваши карточки! Дай, бабушка, противоядие! – встал на колени перед бабой Маней управляющий банком.
– У меня его с собой нет. Противоядие лежит у меня дома. Молись богу, чтобы я прожила эти две недели. Только у меня есть такое противоядие. Оно лежит у моей подруги, которая отдаст его только мне лично без посторонних. Ребята! Возьмите по паре пачек долларов на карманные расходы, – предложила баба Маня, делая широкий жест в направлении стола, заваленного аккуратными пачками денег.
Филарет с Сан Санычем воспользовались приглашением, распихав по карманам каждый по пять пачек. Лариса тоже смахнула себе в сумочку три пачки, больше просто не поместилось.
– Ты в институте был мелочным, таким и остался! – презрительно заметила Лариса, вставая из-за стола.
Глава 39
Машины перед банком так и стояли, как их оставили.
Усевшись в первую машину, баба Маня повернулась к казаху, который сидел за рулем:
– Джамбул! Что там с моей машиной?
– Там была засада, но теперь уже нет. Машина поехала к тебе домой. Ты что дальше делать будешь?
– Отвези меня к моему другу, а ребята пускай едут по своим делам, – скомандовала баба Маня.
– Машину оставьте на вокзале. Просто загоните ее на автомобильную стоянку справа от входа и оставьте. Мне ее пригонят, – сказал на прощание пожилой казах, выходя на безлюдной улочке, в двухстах метрах от привокзальной площади.
– А если нас милиция остановит? – спросил осторожный Сан Саныч, усаживаясь за руль «Запорожца» с местными номерами.
– Покажешь вот эту визитную карточку, и вопросов не будет! – ответил казах, протягивая вместе с ключами от машины глянцевый кусочек картона.
На картоне было написано: «Джамбул». Ниже стояло три номера телефона.
Узловая железнодорожная санэпидстанция находилась в одноэтажном доме за железным пакгаузом. Деревянные ворота были широко распахнуты.
Загнав машину во двор, Филарет оставил Ларису и Сан Саныча в машине, а сам вышел из нее.
Три кофра с аппаратурой он повесил на плечо и уверенно направился к одному-единственному светящемуся окну кабинета главного врача санэпидстанции.
– Добрый вечер, Альфия Исхаковна! – поздоровался Филарет, заходя в кабинет.
Высокая худая женщина, одетая в строгий темный костюм – однобортный пиджак и длинную, ниже колен, юбку, – встала из-за стола и протянула Филарету обе руки.
– Вот шумомеры, виброметры и люксметры, – поставил на стол кофры Филарет.
– Узнаю делового человека. Держи документы и давай быстрее на РЭП. Там прицепной вагон стоит. Сядете в него спокойно и поедете в свою Москву. По дороге проверишь для видимости состав и напишешь протокол о санитарном нарушении. Приборы оставишь в вагоне – мне их передадут, – закончила разговор главный врач, отдавая Филарету один из его же кофров. – Я проеду пару остановок с вами, а там сойду. Надо же проведать родителей! – застенчиво объяснила Альфия Исхаковна, быстрым шагом выходя из кабинета.
Мобильный телефон заиграл бравурную мелодию.
Коротко переговорив, расстроенно сообщила:
– Поезд уже ушел. Его отправили на десять минут раньше графика. На участке начались большие ремонтные работы, и фирменный поезд решили спешно протолкнуть до следующего плеча.
– Что же нам делать? – немного растерянно проговорил Филарет.
«Можно на этом «Запорожце» уехать на трассу, а там добираться на перекладных, можно вернуться на пристань и попробовать на катере махнуть по реке», – промелькнули в голове у Филарета варианты возможного отхода.
Махнув рукой, главный врач вызвала черную «Волгу», которая бесшумно подкатила из темноты.
– Сейчас догоним по трассе поезд и на следующей станции, максимум через одну, спокойно сядем в него.
Лариса и Сан Саныч мигом пересели в новую машину.
Водитель, немолодой кряжистый русский мужик, не торопясь вывел машину за ворота, остановился, вышел из кабины.
Так же неторопливо закрыл ворота, повесив на наружных петлях приличных размеров навесной замок.
Усевшись за руль, водитель повел широкими плечами и вдруг газанул, прямо с места включив вторую скорость.
На крыше автомобиля замигал синий проблесковый маячок.
Выскочив на привокзальную площадь, машина с визгом шин сделала правый поворот и устремилась по широкому двухрядному шоссе.
Справа и слева тянулись одинаковые, как инкубаторские, панельные пятиэтажки.
– Сейчас мы проедем мимо твоей шумозащитной стенки, после строительства которой меня назначили главным врачом. Лет пятнадцать тому назад, еще на заре перестройки, ко мне, тогда еще молодому санитарному врачу, поступила жалоба на шум от железнодорожной линии. Раньше поезда чаще ходили, и шуму было больше. Но самый большой источник шума – пункт реостатных испытаний тепловозов. Дальше Филарет пусть сам рассказывает, все равно дорога дальняя…
– Приехали ко мне товарищи из Казахстана: помоги, говорят, любые деньги платим! Любые материалы, какие хочешь подрядные организации привлекай!
Работать на таких условиях одно удовольствие, тем более что заказчик платит наличкой. Вместе с Серегой из Гипротяжмаша рассчитали стенку и начали строить.
– Я помню эту стенку, после ее строительства я купил мотоцикл, а ты первую машину, – вставил слово Сан Саныч.
– Самое сложное, – продолжал рассказывать Филарет, – защита не просто от шума, а от инфразвука. Занимались такими вещами только в Питере. Подрядили и их, худо-бедно, но расчет сделали, а строители ни в какую не хотят монтировать стенку. Тогда на горизонте появился молодой талантливый врач Альфия Исхаковна и за день решила вопрос.
– Пришлось подписать два недостроенных объекта в Черемушках, и все очень быстро решилось, – пояснила Альфия.
– В чем же особенность, или, как говорит молодежь, фишка этой стенки? – спросила Лариса.
– При работе пункта реостатных испытаний локомотивов происходит излучение шума порядка ста тридцати децибел, что соизмеримо со взлетом реактивного самолета на форсаже. Санитарно-защитная зона должна быть от такого места неизмеримо больше, чем сто метров от обычного железнодорожного пути. Так как дизель тепловоза весьма тихоходная машина, то излучает он как раз низкочастотные звуковые колебания, то бишь инфразвук. Эти низкочастотные колебания весьма плохо гасятся обычными средствами, а затухают не так хорошо, как обычный звук.
Сделали мы с ленинградцами уникальную стенку, за которую ряд авторов-проектировщиков получили Государственную премию, ваш покорный слуга автомобиль «Москвич», Сан Саныч – мотоцикл «Урал», Альфия Исхаковна – должность главного врача санэпидстанции.
– Я как житель микрорайона выношу от имени всех жильцов благодарность. Очень нас достал шум от этих тепловозов! – заметил водитель.
Стрелка спидометра дрожала на отметке ста сорока километров в час.
Впереди показалась совершенно пустая станция.
Ни одного вагона или тепловоза не было видно на ее путях.
– Куда же делся наш поезд? – вслух сказала Альфия Исхаковна, набирая на мобильнике номер телефона. – Роза! Это Альфия Исхаковна говорит! Московский поезд у тебя не проходил?
Главный врач немного послушала и приказала:
– Задержи состав до моего прибытия. Мы будем через десять минут.
