— Стрелять только после меня! — отдал Денис короткое приказание.
Других инструкций у него не было, но он был почему-то уверен — девушка и сама прекрасно знает, что надо делать. Очень способная такая — девушка…
Вот уже до мотобота, идущего навстречу, осталось метров семьдесят.
Сбывались самые худшие предчувствия: из рулевой рубки высовывался упитанный унтер-офицер, одетый в шинель из зелёного толстого сукна, посредине посудины, уперев ногу в невысокий коричневый борт и удобно пристроив короткий автомат на колене, располагался второй унтер — точная копия первого, на носу, широко расставив длинные ноги, возвышался молодцеватый обер-лейтенант в чёрной эсэсовской форме.
Плавсредства заранее сбавили ход, потом полностью застопорили моторы и поравнялись, плавно качаясь на мелких волнах. Теперь друг от друга их отделяла только узкая трёхметровая полоса тёмной воды.
— О, лейтенант Крюгер! Какая неожиданная и приятная встреча! А мы как раз вас и ищем! — радостно и непринуждённо сообщила Анхен.
— Фройляйн Мюллер? Сеньор Рамос? — искренне удивился обер-лейтенант. — Как вы оказались в этих суровых местах? Вы же должны были отдыхать на Змеином острове! И почему вы ищите — именно меня?
— Ах, милый мой Отто! — продолжала лицедействовать внебрачная дочь Лаврентия Павловича. — Двое суток назад у дона Оскара началась цинга — в очень неприятной форме — и мы решили вернуться в Лонгьир, но попали в сильный туман и сбились с курса. Потом течение вынесло наше утлое судёнышко к этим неприветливым берегам, где мы и встретились с герром Пушенигом…
Денис зашёлся в приступе непритворного кашля: где-то с час назад он проглотил большую белую таблетку («цинговку», как доходчиво выразилась Анхен), теперь у него поднялась высокая температура, нестерпимо ломили коренные зубы, в лёгких и бронхах что-то противно булькало.
— Что? Вы виделись с господином оберштурмбанфюрером? — изумился Крюгер, кинув на Дениса сочувственный взгляд.
Анхен возмущённо передёрнула плечами:
— А я вам о чём толкую последние десять минут? Конечно же, виделись! Более того, мы сейчас для того и следуем в Лонгьир, чтобы передать вам, обер-лейтенант, и герру фрегаттенкапитану Франку Шварцу секретные поручения от оберштурмбанфюрера Пушенига.
— Какие секретные поручения?
— Секретные! Очень секретные! Очень-очень секретные! — холодно и строго заявила девушка, многозначительно кивнув головой в сторону унтер-офицеров.
— А ну-ка, бездельники, заткнули уши! — рявкнул доверчивый Крюгер.
Чтобы выполнить эту команду второму унтеру пришлось положить свой автомат на палубу мотобота. Не теряя времени, Денис схватил — обеими ладонями — браунинг и надавил на спусковой курок, через мгновение и его подчинённая открыла огонь на поражение…
Всё было кончено за считанные секунды, оставалось только «немного прибраться» — как скаламбурила милая фройляйн Мюллер. Трупы, их личные вещи и оружие по уже проторённой дорожке последовали в тайную морскую пучину.
А что было делать с мотоботом? Денис хотел и его просто-напросто потопить, предварительно продырявив дно во многих местах, но Анхен была категорически против:
— Не торопитесь, командир! Давайте эту лоханку прихватим с собой, крепко привязав верёвкой к корме. У меня есть план: иногда лучше всего действовать — вопреки всякой логики…
Баркас медленно приближалась к Лонгьиру. Уже из-за поворота показался чёрный бетонный причал, рядом с которым лениво покачивались на зеленоватых волнах два немецких сторожевых катера — серых и каких-то неуклюжих, издали очень похожих на спящих маленьких котят.
На корме баркаса, положив правую руку на рулевой рычаг мотора, вольготно восседала Анхен Мюллер, а Денис находился в рулевой рубке мотобота, держась из последних сил за ручки штурвала. Он совсем не претворялся, ему было плохо по-настоящему: всё тело била крупная дрожь, нижнее бельё насквозь промокло от пота — и горячего и холодного, дёсны некрасиво распухли и едва помещались во рту, а ещё нестерпимо хотелось спать…
«Очень даже хорошие таблетки придумали наши отечественные эскулапы, такие действенные…. Вот же, суки злые, садисты законченные!», — неприязненно поморщился Денис.
— Командир! — донёсся до него звонкий голосок. — Дёрните-ка себя за волосы!
Он послушно дёрнул, поднёс кулак к глазам, разжал: на ладони лежал большой клок пегих, русо-седых волос.
— Вот же, чёрт меня дери! — смачно сплюнул в сторону.
— Действует таблетка, действует! — радостно заявила Анхен. — И волосы отлично выпадают, и слюна розовая…. Значит, дёсны уже начали вовсю кровоточить!
На причале к лодке подбежало несколько военных. Их званий и лиц Денис уже не смог разобрать — из-за густой серо-зелёной пелены, застилавшей глаза…
— Помогите пришвартовать посудины, выгрузить на берег больного офицера и все наши вещи! — строго скомандовала напарница. — И срочно пошлите человека за господином фрегаттенкапитаном! Я сказала — срочно! Выполнять, если не хотите прямо завтра отправиться на Восточный фронт! Шевелите помидорами, засранцы! Чтоб вас английской бомбой шмякнуло — по одному известному месту…
Больше он ничего не видел и не слышал — провалился в мягкую и глубокую яму крепкого и сладкого сна…
В ушах настойчиво и требовательно зазвенело, Денис проснулся и приоткрыл ресницы. Перед глазами был белый потолок, покрытый густой сетью мельчайших трещин. Он осторожно повернул голову в сторону: белый пододеяльник, белая простынь, белая стена…
«Это, наверное, больница», — осторожно предположил Денис и повернул голову в другую сторону: прямо перед ним оказалась улыбающаяся мордашка Анхен Мюллер — в обрамлении таких же весёлых, молочно-белых кудряшек.
— Привет, командир! Ну, вы и спать горазды! Больше тридцати часов уже дрыхните…. Пришлось будильник применять. Как там ваше драгоценное самочувствие? — непринуждённо поинтересовалась мордашка.
Он прислушался к ощущениям организма: температуры, вроде, не было, голова не кружилась, зубы совершенно не болели, опухоль на дёснах немного спала.
— Это очень плохо, — искренне огорчилась добрая Анхен. — Вам выздоравливать сейчас нельзя, ни в коем случае! Придётся обязательно проглотить ещё одну таблетку…
— Да, проглочу я, проглочу! Обязательно! — горячо заверил девушку Денис. — Но только немного позже…. Ты, дорогая, давай, докладывай о текущих делах, не тяни.
— Есть, докладывать! Есть, не тянуть! — шутливо козырнула белокурая соратница. — Всё идёт согласно разработанному плану. По поводу мотобота обер-лейтенанта Крюгера: я объяснила, что мы нашли его на траверзе южного мыса безымянного островка, на полпути к Лонгьиру. Мол, проплывали мимо и совершенно случайно обнаружили…. Плывёт себе по течению: без людей и вещей, только с обильными лужицами свежей крови на палубе. Мол, кто-то попиратствовал немного, не иначе…. На нас, конечно же, никто и не подумал. Даже благодарили от души. А к тому островку уже сторожевой катер вышел — с отрядом морских пехотинцев на борту. Здесь всё нормально, удалось псов глупых направить по ложному следу…. Вчера состоялся и консилиум местных медицинских светил. Всё прошло — как по маслу: единодушно было признано, что у вас, мон шер, опасная для здоровья форма цинги. Необходимо серьёзное лечение и резкая смена климата…. Никто и не удивился. Это немцы — железная нация, которой любые передряги нестрашны. Арии, так сказать. Избранный народ! А чего же ждать от испанца, изнеженного в своём тёплом климате? Не выдержал, сломался! Данный факт был встречен с полным понимаем и, даже, с лёгким злорадством…. Так что, командир, собирайтесь на курорт! Угольный транспорт отходит завтра в двенадцать ноль-ноль по местному времени. Здесь у меня направление в санаторий, который обслуживает офицеров
