хоть чью-то голову.
Сознание он, видимо, потерял сразу, хотя били его долго и старательно, судя по боли во всем теле.
С трудом повернув адски болевшую голову к лежащему рядом с ним и так же закованному в цепи жалкому существу, Корр о-Данн безучастно спросил:
— Где мы? Куда идем?
— Мы в море, нас везут, чтобы продать на шахты в Керу, — последовал такой же безразличный ответ.
Молодой человек в отчаянии застонал. Шахты в Керу! Уж там-то его ждет неминуемая смерть.
Впереди не было никакой надежды. Ничего! Только конец!
— А ну успокоились, твари! Живо!
Резкий неприятный окрик ударил по ушам:
— Сидеть смирно, скоты поганые, твари помойные! Поняли?
Хозяина голоса определить было легко — невысокий мужчина в меховой безрукавке и кожаных штанах, черные волосы коротко острижены, длинные усы заплетены в косицы и свисают на грудь. На его поясе висел короткий тесак, в руках покоился длинный кнут.
— Лежите тихо, гнилье подзаборное! Серите, серите тут под себя — потом вы же трюм мне будете отмывать! Ясно вам, уроды?
Два дня он провел в невыразимых мучениях, лежа в темноте в собственных испражнениях, задыхаясь от зловония, исходящего от таких же несчастных, как и он сам. Но на рассвете третьего дня вдруг почувствовал, как изменился ход корабля, усилилось движение на верхней палубе, а когда уловил звук выкатываемых на орудийную палубу пушек, то понял, что на судне готовятся к бою.
Грохот пушечных выстрелов зародил в нем надежду. Может быть, все-таки его минует судьба безымянного раба, умершего от непосильного труда?
Внизу звуки боя были хорошо слышны — вот упала мачта, другая, вот рушится обшивка корабля от прямых попаданий ядер.
Вдруг весь корабль содрогнулся — это неприятельское судно столкнулось борт о борт.
По раздававшимся крикам раненых и умирающих, по звону стали Корр о-Данн понял, что на верхней палубе, прямо над ним, начался рукопашный бой.
Потом внезапно наступила тишина.
Раздался громкий топот ног — кто-то сходил в трюм. Яркий свет фонаря прорезал темноту.
Только спустя какое-то время, с большим трудом выбравшись на нетвердых ногах на палубу и привыкнув к яркому солнечному свету, узники получили возможность как следует рассмотреть своих освободителей.
Это было сборище отчаянных головорезов со всех берегов всех морей мира: черноволосые с раскосыми глазами крепыши, обитающие за Бескрайним океаном и непонятно как оказавшиеся здесь, светловолосые северяне, темнокожие мускулистые выходцы с берегов Айлана, рыжие хойделльцы, тонколицые амальфиоты…
Пестрая, чаще всего с чужого плеча одежда, косматые гривы, все вооружены до зубов — сабли, ножи, пистолеты, топоры и пики…
Но внимание Корра привлек стоявший на шканцах предводитель этой шайки.
Он был высок, его крепкая фигура источала жизненную силу.
Облаченный в черный шелк, с крючковатым шаргибским носом и горящими тьмой глазами, очень смуглый, он мог сойти за эгерийца или даже танисца. Его иссиня-черные волосы вились кольцами и ниспадали на плечи; длинный, резко очерченный нос и тонкая жесткая линия рта, в одном ухе у него поблескивала золотая серьга. Ему было не меньше тридцати лет. Рука его лежала на эфесе усыпанного самоцветами ятагана, заткнутого за кушак, но угрозы в этом жесте не было. Подбоченившись, он подошел к невольникам, среди которых был и Корр о-Данн. Взгляд его внимательно заскользил по лицам стоявших перед ним людей.
— Кто вы? — через силу выговорил Корр.
Ответом ему был громовой хохот толпившихся вокруг атамана.
— Кто я? — Черные глаза иронически блеснули. — Меня можно звать Рагир. Вы про меня не слышали, но я собираюсь стать самым знаменитым «пенителем моря» в этих водах. У меня есть нужда в храбрых и умелых людях, знакомых с морем. Кто-нибудь хочет попытать счастья? — осведомился он мягко и доброжелательно.
Глядя на волочащегося в кильватере «работорговца», на палубе которого вповалку валялись изможденные люди, Рагир вспомнил, что скоро исполнится два года с той поры, как «Ибн-Химмар», или по- здешнему «Сын Смерти» бороздил эти воды.
Способности мага и удача позволили кораблю благополучно ускользнуть от столкновения с патрульными фрегатами и галеасами.
И даже те, кто втайне роптал, что капитан ушел в Шан-Гиз — так танисцы именуют Дальние Земли, — ныне были довольны, распробовав, какова на вкус легкая пожива в этих краях.
И не вспоминают уже о днях, когда грабили айланские берега. Что и говорить — земля черных изобилует золотом, слоновой костью, алмазами и рабами.
Но слишком уж много собралось там ловцов удачи, так что уже не раз и не два вспыхивала резня между не поделившими добычу лихими мореходами. К тому же чертовы северные язычники начали посылать корабли для охраны своих работорговцев. Да и купцы завели моду, когда на них налетает отважный корсар, не драться честно клинок на клинок, а закинуть на палубу удальца здоровенный бочонок с горящей нефтью. В довершение всего и подданные местных черных царьков научились отливать пушки (благо бронзовые идолы у местных медников выходили получше фаранджийских святых) да делать порох. Пусть зелье у них и скверного качества, но всё равно — получить в борт дюжину полновесных каменных ядер радости немного…
Так что никто из них не раскаивался, что решил попытать удачу в других краях.
Так же как сам Ар-Рагир не раскаивается в том, что сменил участь мага на долю пирата. Он, конечно, не оставил своих занятий, хоть и приобрели они иное течение.
Память вдруг услужливо вернула Ар-Рагира в еще недалекое прошлое…
Отплевавшись от попавшей в рот соленой воды и чуток отдышавшись, чародей огляделся.
Признаков жизни на борту замечено не было, зато ощущался запашок тления — и маг даже догадывался, что он означает.
Преодолевая накатывавшие на него волны дурноты, затравленно осматривался по сторонам.
То, что он видел, отнюдь не поднимало ему настроения.
На палубе то тут, то там в разных позах валялись изрядно разложившиеся трупы — по всему видать, прежняя команда.
Никаких видимых повреждений на телах видно не было — ни рубленых ран, ни огнестрельных. Казалось, люди умерли в одно мгновение, пораженные черной магией или ядом.
Впрочем, маг быстро пришел в себя — он повидал вещи и пострашнее, чем полдюжины подгнивших покойников. Тем более не тому, кто ощущал прикосновение демона и чудесным образом спасся с проклятого острова, бояться каких-то там мертвецов. А вот если на корабле чудом окажется некто живой — это может оказаться опаснее.
Но как обшаривать корабль в темноте?
В этот момент внезапный порыв ветра расправил обвисшие паруса, наполняя их. Хлопнул кливер, заскрипели доски и сочленения «морского коня»…
Ар-Рагиру показалось, что с острова донесся чей-то крик, потом еще один — возможно, пробудились другие приговоренные.
С трудом поднявшись на ноги, он глянул на Черную Скалу.
Люди поднимались, как-то вяло, расслабленно… Кто-то неуверенно поднимал, сжимая двумя руками, булыжник, кто-то вооружился старой костью…
Фаргид отвернулся.
