Фрегат арбоннского королевского флота «Акула» теперь находился достаточно близко, чтобы она могла разглядеть зловещую желтую и черную окраску его бортов, делавшую корабль похожим на гигантскую злую осу. Ванты фрегата сверкали белизной. Он выглядел целеустремленным, решительным и ошеломляюще грозным. Все пушечные порты его были раскрыты, демонстрируя ряд мрачных черных отверстий, угрюмых и бездонных, как сама смерть. Синяя вода под бушпритом разбивалась в белоснежную пену, по которой военный корабль двигался медленно, уверенно и властно.
Пиратка разглядела также красные пятнышки, перемещавшиеся по палубе фрегата, и поняла, что это, очевидно, были пурпурные мундиры стрелков.
Щеки капитанши залила пунцовая краска при мысли о том, в каком виде она предстала перед многочисленными мужскими взорами. Впрочем, эта мысль, случайно мелькнув, тут же исчезла, потому что штурвал отнимал все ее внимание.
Грохнул выстрел. Альери едва инстинктивно не присела, чтоб спрятаться, но вовремя вспомнила, что она призрак, а привидениям не страшно человеческое оружие. Потому осталась стоять на ногах, до окостенения в пальцах вцепившись в штурвал, словно тот мог защитить ее ото всех напастей.
Банн знал, что после первого, предупредительного залпа «Акула» выстрелит снова, и на этот раз снаряд будет послан по кораблю. Потом высадится абордажная команда.
Насколько боцман мог судить, команда фрегата была сейчас скорее озадачена, чем встревожена, потому что они не потрудились даже натянуть противоабордажных сетей.
Наконец, раздался второй выстрел, и Игерна почувствовала, как «Отважный» вздрогнул, словно раненое живое существо. Грохнул взрыв, сверкнуло пламя, и туго скатанный кливер с шумом свалился на палубу.
— Держи руль, девочка! — хрипло прокричал ей Банн. — Держи его крепче, миленькая!
Счастье продолжало сопутствовать пиратам. Игерна на секунду отпустила штурвал, и нос фрегата с треском и скрипом ломающегося дерева врезался в борт пиратского корабля.
Абордажная команда «Акулы» повисла на вантах и реях, словно обезьяны, готовые к прыжку. «Отважный», вздрогнув от удара в левую скулу, стал разворачиваться вправо, отходя от фрегата и поворачиваясь к нему всем левым бортом, в то время как грозные орудия «Акулы» уставились прямо в открытое море.
— Огонь! — заревел квартирмейстер.
Пираты мгновенно высыпали из своих укрытий. Одновременно целый дождь разрывных гранат, оставляя за собой изогнутые, плюющиеся искрами дымные хвосты, посыпался на палубу «Акулы». Квадратные крышки пушечных люков «Отважного», вышибленные прочь огненными языками орудийных выстрелов, разлетелись, как легкие лепестки.
Тяжелый штурвал сильно дернулся в руках у Игерны и сшиб ее с ног. Она упала на крышку кормового люка. Целое море черных и серебряных капель вспыхнуло у нее перед глазами, застилая солнечный свет.
Не сразу она приподнялась и села, кашляя и отплевываясь. Оглядела себя и с облегчением поняла, что руки и ноги целы.
Чего нельзя было сказать об арбоннце. Трупы и раненые усеивали всю палубу, паруса были порваны, забрызганы кровью, а потемневшее от стихий дерево мачты и бортов посечено картечью.
— Руль право на борт! — орал на капитаншу Банн со шканцев. — Хамиран подери твою задницу!!
Арбоннцы суетились на палубе, что-то кричал офицерик, несколько матросов пытались удержать парус…
Но было ясно — «Акула» выиграла бой.
«Отважный», потерявший управление в тот момент, когда картечь огненным вихрем пронеслась по его палубе, развернулся носом по ветру и был напрочь лишен возможности маневра. Его защитники лишь растерянно увидели, как страшный корабль-призрак вновь надвинулся на них, с хрустом врезаясь в борт, крючья вцепились в палубу, и хриплый от возбуждения голос прокричал:
— На каждого из вас нацелено по паре аркебуз! Рылом вниз! Бросай оружие!
Спустя пять минут фрегат был в руках корсаров-беглецов, уведших шлюп из Эгерии. А еще через пять минут из крошечной носовой каютки вытащили пленного капитана пиратского шлюпа «Морской бык», сброшенного взрывом бомбы в море, Эомара Эохайда по прозвищу Счастливчик. Который первым делом подошел к кутающейся в долгополый кафтан Банна Игерне и поклонился ей в пояс за спасение, выразив восхищение ее находчивостью. При этом он благоразумно умолчал, что без кафтана она ему понравилась куда больше, чем одетая.
Схолия четвертая
О ПИРАТАХ В ДАЛЬНИХ ЗЕМЛЯХ
Итак, первая волна переселенцев была без остатка поглощена мрачной сельвой и бурными морями. От них остались лишь руины городов и замков среди зарастающих джунглями полей, скорбные часовни на обширных кладбищах, да еще самые живучие и упорные, кто сумел выжить и пустить корни в новом мире.
Часть из них ушла на Иннис-Тор, в плодородные долины Золотого Ожерелья или в льяносы Альмадено. А оставшиеся-то и начали заселять пустынные острова и островки Изумрудного моря. Вскоре к ним присоединились беглые преступники, солдаты-дезертиры, удравшие с кораблей матросы, бродяги, авантюристы различных мастей. Были тут и потерпевшие кораблекрушение моряки, бежавшие за океан в поисках лучшей доли крестьяне, разорившиеся мелкие дворяне, ремесленники и торговцы, еретики, монахи-расстриги и рабы. Они ловили рыбу и черепах, охотились на китов и базилисков, стреляли одичавших свиней и быков, обрабатывали землю, пытались перемывать отвалы на брошенных рудниках…
Но на это в Толетте и Геоанадакано не обратили внимания. В конце концов, что такое горстка голодранцев?
Разве что первое время охотники за рабами попробовали было ловить этих поселенцев, но после того, как слишком многие корабли не вернулись из подобных рейдов, а главарей «вербовочных компаний» стали находить в своих постелях с перерезанным горлом, желающих не стало.
Тем более что худо-бедно, а золото и серебро широкой рекой текло в сокровищницы Толетта. Оно было очень кстати. Эгерия непрерывно воевала или к войне готовилась, так что огромные заморские доходы позволяли, по крайней мере, ее государям не делать долгов… хотя бы какое-то время.
Гранды и придворные могли быть довольны. Хотя и не удалось пока построить за океаном Новую Эгерию, но королевство деятельно и успешно осваивало богатства новооткрытого континента.
И по-прежнему все послы при всех дворах твердили как попугаи: если и можно спорить насчет северного материка, с его горами, пустынями и холодными лесами, то Изумрудное море и Иннис-Тор всецело принадлежит Эгерии, и только ее корабли имеют право там плавать беспрепятственно. Однако иные державы не могли примириться с тем, что колоссальные богатства оседают в сундуках эгерийских торговцев и обогащают казну короля Эгерии.
«Солнце светит для меня так же, как и для других! И я хотел бы видеть тот пункт в завещании праотца людей, по которому Дальние Земли должны быть отданы моим братьям, королям Эгерии, а я должен быть лишен своей доли», — не без ехидства вопрошал король Арбонна Шарло Веселый в письмах к прочим государям.
Вскоре конунг ютский Канут Стормссен за какой-то год подмял под себя островную вольницу — всех этих кимрасских лордов, пиридианских танов и своих соплеменников — ютских графов (они-то, собственно, и призвали его — себе на голову) — и короновался железной короной Артоса — древнего владыки Хойделла. Этот человек, повелевший вписать оскорбительное прозвище, данное соседями, «Архипират» в свой провозглашаемый герольдами титул, говорил так, макая в эль рыжую бороду:
«Когда я стою на палубе своего снеккара, то не спрашиваю ни Небеса, ни Преисподнюю, куда мне плыть! Почему же я должен спрашивать какого-то там королишку?»
