гробом. Кажется, там произошло что-то еще,
что позволило нам уйти от погони. Что бы это ни было, нам крупно повезло.
Добежав до угла здания, Паша свернула на аллею, по обе стороны которой плотной стеной росло непонятно что, но довольно высокое и густое. Мы миновали застывшую призрачную фигуру. Я даже не сразу поняла, что это не человек, а барабанщик. Скульптура. 'Пионерский лагерь', - мелькнула догадка. Странно, однако: багровая баба в траурном балахоне мало походила на пионерку. Да и все остальные - тоже.
Сооружение с гробом наверху нисколько не напоминало усыпальницу вождя мирового пролетариата, а у прочих гробов пионерам вроде бы делать нечего.
Длинная аллея привела нас к круглому зданию с куполом и колоннами, расположенными по всей окружности. Кажется, обсерватория. Ничего себе пионерский лагерь! Это чьи же детки тут отдыхали? Внутри было темно и тихо.
Здесь нас тоже не ждут. Пока все складывается удачно.
Паша приостановилась, дождалась, когда мы догоним ее, схватила меня за руку и потащила внутрь. Я слышала, как рядом тяжело дышит Андрей. Сама я давно отказалась от этого занятия, посчитав его бесполезным. Мои легкие не смогли бы переварить и малую толику кислорода.
Паша привела нас, точнее было бы сказать - приволокла, в центр огромного гулкого помещения и, захлебываясь, зачирикала на своем языке.
Единственное, что не нуждалось в переводе, - это тревога в каждом гортанном звуке.
- Посвети.
Андрей включил фонарик. Слабый луч света беспорядочно заметался, не доставая до стен и выхватывая из темноты одну темноту. Тогда Андрей направил его под ноги, и я различила фрагменты рисунка. Круг, широко очерченный красным. Внутри него - круг поменьше, состоящий из цепочки черных пляшущих фигурок. Я присмотрелась внимательней: козлы. Кругом одни козлы о пяти конечностях. Нет, пятая - это не конечность. Тьфу, - сплюнула я в сторону. Ничего аналогично скабрезного я никогда не видела. Нет, вру, конечно. Однажды видела в... Ексель!.. Во что я вляпалась?..
Сдается мне, в сатанистов.
Мы с Андреем переглянулись.
Как-то раз доктор наук, специалист по истории мировых религий и все такое писал для нашего издательства книгу о древнейших верованиях. Написав текст, он принес иллюстрации, чтобы посоветоваться - что стоит публиковать, а что напротив. И было о чем посоветоваться, однако! Сплошь непростые картинки. К одной из глав, которая называлась, как сейчас помню, 'Ритуалы и ритуальные жертвоприношения в сатанизме', прилагалась картинка с этими самыми непристойными козлами. Публиковать ее, кстати, не решились. Скажу прямо: никому не захотелось дергать козлов за хвост. Ну их подальше. И быстренько вымыть руки.
Да, не знала я, что придется столкнуться повторно. Знала бы - проштудировала главу, чтобы понять: чего эти, в траурных балахонах, делали перед пустым гробом? И знали ли они, что гроб с секретом? А если знали, то почему запаниковали?
Вдруг луч света, обшаривающий пол, споткнулся и замер. На холодной мраморной глыбе, накрытой одной простыней, лежала обнаженная девушка, совсем еще юная, почти ребенок. Белая кожа в цвет мрамора и простыни, красивое, но слишком белое лицо, густые волнистые волосы до плеч и черные стеклянные глаза. Я нагнулась и заглянула в них. Нас разделяли миллиарды световых лет. Она смотрела в себя, в свой необъятный и непроглядный для посторонних космос. Даже в подземелье я не сталкивалась с таким непроницаемым мраком. Я дотронулась до нее - она не заметила.
Наркота.
Рука Андрея дрогнула. Луч соскользнул куда-то в бок и мелко задрожал.
У мужчин, я заметила, вообще слабые нервы, а у этого Андрея они совсем ни к черту.
Белоснежное тело девочки, распластанное на каменном кресте, было покрыто синяками, свежими царапинами и множественными следами укусов. На трогательном детском животике, пока не изнуренном диетами, и длинных стройных ногах, на которых так чудесно смотрелись бы белые гольфы и лакированные туфельки, - запекшаяся кровь.
Паша безостановочно лопотала, объясняя что-то на своем языке.
Объяснения не требовались.
Девочка не подавала признаков жизни, но была жива. Пока жива. Кто знает, сколько дури вкатили ей мерзавцы. Ублюдки!
Я выхватила у Андрея мешок. Нащупав в нем косметичку с маникюрными ножницами, приналась кромсать веревки, которыми руки девочки были привязаны к железным скобам. Андрей, видимо, пришел в себя, достал из кармана зажигалку и пережег ею веревки, которыми были привязаны ее ноги.
- Поднимай... Да не так! Вместе с простыней.
- Ну, Паша, веди к выходу.
Мы спешно покинули место преступления. Не имея других вариантов, мы полностью доверились нимфе, и пошли за ней, сворачивая то направо, то налево, то опять направо. В конце концов я совсем запуталась и, случись что, не смогла бы отыскать дорогу назад. Наконец добрались до образцово- показательного забора. Никаких ворот я не увидела. Нет, не перелезем, и думать нечего.
- Паша?..
Присев на корточки, девушка проделывала странные манипуляции руками.
Раздалось гудение, потом щелчок. Паша встала на ноги и навалилась плечом на абсолютно ровную секцию забора, и та отодвинулась.
Чудеса. Сразу за забором начинался густой лес. Девушка отошла в сторону, пропуская нас с Андреем и его ношей вперед. Первой вышла я, за мной - Андрей. И все. Паша исчезла. Нет, ей нельзя оставаться! Я прыгнула назад, к забору, - никого.
- Паша, - позвала я негромко. Никто не ответил. Сбежала, плутовка.
Нехорошо бросать ее здесь, вряд ли она осознает, что подвергается опасности, но и девочку надо спасать, причем, не мешкая. Я включила фонарь, и мы с Андреем, не сговариваясь, медленно двинулись вдоль забора, высматривая тропинку среди деревьев.
Прошли метров сто, прежде чем обнаружили, что темная полоса леса прервалась. Просека. В этом месте на заборе большими печатными буквами было написано следующее: 'Трудовая коммуна 'Акрополь'.
Посторонним вход воспрещен. Территория охраняется служебными собаками.'
И тут меня осенило. Акрополь! Конечно! Вот тебе и разгадка к буриме.
Случается, что самые ясные мысли приходят к нам в ночи, посреди незнакомого леса, в полной неразберихе событий.
- Стой, Андрей.
Пожалуй, это имеет смысл, если он не из этих ублюдков. Не знаю, опять сомневаюсь. С одной стороны, его потрясло то, что мы обнаружили в обсерватории. Уверена, что потрясло. Если бы он был из этих - я бы заметила фальшь. С другой стороны, слишком не вовремя он появляется, чересчур не вовремя, вспомнить хотя бы случай в библиотеке. Если он не из этих, то как нашел меня и откуда узнал о подземном ходе? А с третьей стороны, если не он сообщник Ванды, то кто?.. Да нет, кто угодно, но не она, не может быть, не верю.
Кажется, выбора у меня нет, надо рискнуть и довериться Андрею.
- Я должна вернуться. Там Макс, понимаешь?
- Нет, не понимаю. Объясни, что вообще происходит. Я как последний дурак...
- Не могу, - прервала я его пламенную речь, - Нет времени. Мне надо вернуться за Максом.
- Ты ненормальная, - отдуваясь, он прислонился к забору, чтобы передохнуть. Девочка лежала на его руках, не шолохнувшись.
- Да, - согласилась я, - Ненормальная.
- Ты соображаешь, что нас ищут с собаками? - он мотнул головой в сторону предупреждающей надписи.
- Да.
- Я пойду с тобой, - безапелляционно заявил он.
