их распре он поспешил, чтобы их примирить. Но он нашел их столь раздраженными, что они не желали ничего слышать, особенно одна их сторона, которую поддерживал этот знаменитый вор, главный виновник этого раздора.
Преподобный, видевший, что именно он больше всего противится примирению, сказал ему такие кроткие слова:
— Брат мой, если ты хочешь изменить свои чувства и содействовать со мной улажению этой распри, я буду молить Бога за тебя, и Он отпустит тебе твои грехи.
Только что он это сказал, благодать уже подействовала на сердце этого преступника. Он бросился к его ногам, заклинал его исполнить обещание, которое он ему только что дал, и, обращаясь вместе с тем к людям, избравшим его предводителем, он отправил их домой в мире. Когда все они ушли, он последовал за святым, который отвел его в свой монастырь; здесь он приобрел своими молитвами такое живое чувство сокрушения о грехах, что оба они получили извещение от Бога, что Он простил ему его преступления.
Когда они однажды спали ночью в монастыре, каждый из них видел сон. Им казалось, что они предстоят пред Престолом Иисуса Христа, поклоняясь Ему в рядах ангелов и святых. И услышали они голос, говоривший: «Хотя нет ничего общего между светом и тьмою и никакой связи между верным и неверным, однако по твоей молитве, Аполлон, даруется спасение этому человеку ради твоих за него молитв». Перемена, происшедшая в этом человеке, была столь совершенна, что привела в восторг всех братьев, которые в этом волке, превратившемся в агнца, познали слова Пророка: «Волки будут пастись с агнцами и львы и быки есть вместе».
Совершенно другое совершилось с другим человеком, который в подобных обстоятельствах осмелился противиться влиянию преподобного. Насколько первый испытал в своем обращении силу Божия милосердия, настолько над вторым, благодаря его упорству, разразилась строгость Божественного правосудия, и ему на себе пришлось лишний раз испытать, что нельзя безнаказанно противиться служителю Бога. Он стоял во главе жителей одной языческой деревни, которая вошла в распрю с христианским поселком и взялась за оружие. Преподобный пришел, чтобы их примирить, и встретил сопротивление только в этом гордом и яростном человеке, который предпочитал умереть, чем допустить примирение.
— Твое желание будет исполнено, — сказал ему тогда преп. Аполлон, который дотоле не мог смягчить его своими уговорами. — Это будет стоить жизни одному тебе, у тебя будет такая могила, какой ты заслуживаешь, потому что ты будешь погребен не в земле, а в желудке зверей и ястребов.
Эти слова оказались не простой угрозой. Злодей упал на месте, хотя его никто не поражал; и тело его засыпали песком. На другой день обнаружилось, что звери вырыли его тело и разорвали на куски и что он служил пищей еще для ястребов. Язычники были так удивлены предсказанием, столь точно исполнившимся во всех своих подробностях, а также и другими рассказанными чудесами, что все они в этой провинции приняли Евангелие.
Год смерти преподобного неизвестен. Можно думать, что он относится к самому концу четвертого века.
Монастырь преп. Аполлона был знаменит в Фиваиде еще в шестом веке, и, насколько там было высоко подвижничество, видно из двух сохранившихся о нем рассказов.
Один молодой инок довел свой аскетизм до того, что воздерживался от всякого питья влаги до самой своей смерти, которая произошла три года спустя после того, как он принял на себя это намерение.
В том же монастыре жил старец, настолько усердный в молитве, что на кирпиче его кельи, на котором он имел обыкновение преклонять колена для молитвы, образовалось углубление в четыре пальца, сделанное его коленами.
XII. Преподобный Аммон, отшельник в Нижней Фиваиде
Преп. Аммон отшельник жил по соседству с монастырем преп. Аполлона. И к нему-то первому и повели ученики Аполлоновы Руфина и его товарищей. Преп. Аммона, как оказалось, уже не было в живых; он оставил одного ученика наследником своей кельи и своих добродетелей. И вот от них Руфин и получил сведения о его жизни.
Когда Руфин с товарищами покинули преп. Аполлона, их вожатые повели их в пустыню к югу. Пройдя некоторое расстояние, они увидали на песке следы столь громадного дракона, что можно было предположить, будто там протащили толстейшую балку. Это испугало их, и они просили своих проводников свернуть с этой дороги, опасаясь встретиться с этим ужасным зверем.
Иноки Аполлона, наоборот, уговаривали ничего не бояться и хотели даже проследить змея по его следам, чтобы настичь его и убить его в их присутствии, как это они уже Делали с другими змеями. Но Руфин и его товарищи настояли на том, чтобы идти по другой дороге. Это не помешало одному из Аполлоновых учеников проследить след зверя до пещеры, в которую тот вполз, и он закричал своим спутникам, чтобы они подошли посмотреть, как он убьет его. К ним подошел тогда живший неподалеку пустынник и, узнав от них причины их страха, рассказал, что он видал сам это чудовище, ужасный вид которого они едва ли вынесут, потому что у него не менее пятнадцати локтей длины.
Он пригласил все общество к себе в келью, и, когда они были им накормлены и отдохнули, он им рассказал, что келья, в которой он живет, была кельей святого человека по имени Аммон, который силой Божией совершил несколько чудес.
Его пища состояла только из хлеба, и он жил в нищете; но это не помешало тому, чтобы несколько злых людей, живших только грабежом, не приходили несколько раз грабить его последние крохи. Желая раз и навсегда оградить себя от них, он пошел однажды в пустыню и приказал двум большим драконам следовать за собой. Затем поставил их у дверей своей кельи и велел ее сторожить. Воры, вернувшиеся, чтобы ограбить его, при виде этих ужасных животных были охвачены таким ужасом, что упали на землю без чувств.
Преподобный видел их из своей кельи и, выйдя из нее, поднял их и, упрекая их в злом намерении, сказал им:
— Вы более жестоки, чем эти звери, которые слушаются меня из покорности к Богу, между тем как вы нисколько не боитесь Его правосудия и не стыдитесь смущать покой Его слуг. Он велел войти им в свою келью, усадил их за стол, дал им есть, и это чудо вместе с его кротостью произвело на них столь глубокое впечатление, что они обратились к Богу.
Ужасный дракон опустошил соседние провинции. Когда он унес нескольких жителей страны, они для избавления своего прибегли к преподобному, и чтобы побудить его скорее к помощи, они привели к нему сына пастуха, который при одном виде этого зверя лишился рассудка и тело которого от отравленного дыхания дракона распухло и онемело. Сперва преподобный исцелил этого мальчика, но хотя он и решился убить чудовище, не пожелал ничего обещать. Он пошел только к месту, где надеялся его встретить, и стал там на колени для молитвы.
Скоро дракон появился, заражая воздух ужасающим зловонием своего дыхания, и с ревом и свистом, способными испугать самых храбрых людей, он бросился на него, чтобы его пожрать. Но святой, не смущаясь, сказал ему: «Да подаст тебе смерть Иисус Христос, Сын Божий». Он не успел произнести еще этого заклинания, как зверь изрыгнул вместе с ядом свою жизнь и лопнул в середине своего тела.
Присутствующие были охвачены страхом при виде этого чуда. Нестерпимый запах, выходивший из тела чудовищного животного, принудил их набросать на него большие кучи песку, и все это время преподобный стоял около него, потому что, хотя дракон и казался околевшим, никто не осмеливался подойти к нему иначе, как в присутствии преподобного.
XIII. Преподобный Онуфрий, отшельник в Нижней Фиваиде
Этот великий служитель Божий был раньше иноком общежительным, прежде чем стать отшельником, как это бывало часто в его время. Монастырь, в котором он был воспитан, состоял приблизительно из ста монахов и был расположен около города Гермопольца в Нижней Фиваиде. Он был туда принят довольно молодым и нашел там все, что могло способствовать его духовному воспитанию. Религиозная дисциплина и послушание были там во всей силе и все вели себя согласно уставу или подчиняясь приказанию старцев. Иноки хранили там всегда полное сосредоточие, мысля себя всегда в присутствии Божием, и нарушали
