инспекционную поездку на север — он приглядывается. И вот в 1299 г. Максим переселяется из Киева во Владимир. «Пришел с клиросом и совсем житьем своим, по выражению летописца; последний приводит и причину переселения: митрополит не хотел терпеть насилия от татар в Киеве; но трудно предположить, чтобы насилия татарские в это время именно усилились против прежнего» [127].
Конечно же, дело не в татарах. В 1293 г. вероятность появления татарской рати во Владимире была куда выше, чем в Киеве. Дело в «длинном рубле».
6 декабря 1305 г. митрополит Максим умер во Владимире. Великий князь владимирский Михаил и слышать не захотел о каком-то Киеве и приказал похоронить Максима во Владимире. Так Максим стал первым митрополитом, погребенным в Северо-Западной Руси, а не в Киеве.
Князь Михаил сразу же отправляет в Константинополь своего кандидата на митрополию игумена Геронтия. Однако и юго-западным княжествам плохо без митрополита, поэтому галиц-кий король Юрий Львович отправляет своего соискателя игумена Петра Ратского. Петр в 12 лет пошел в монахи, и к тому времени уже стал игуменом Спасского монастыря на реке Рате близ Львова.
Первоначально патриарх Афанасий I хотел создать на Руси две митрополии — Галицкую и Владимирскую. Но позже он принял решение оставить одну митрополию в Киеве, а митрополитом сделать Петра Ратского. Как писал историк Н.С. Борисов: «По-видимому, игумен Петр понравился Афанасию своим подвижническим жаром и преданностью делу православия»[128]. Но это предположение, а я гадать не люблю и оставляю сей факт без объяснения.
Поначалу Петр Ратский решил, как ему и было предписано патриархом, осесть в Киеве, но по заведенному Киприаном обычаю ему пришлось еще поехать на утверждение в Орду. Золотоор-дынский хан Тохта 12 апреля 1308 г., а по другим источникам 21 апреля 1309 г., выдал Петру ярлык. В ярлыке, в частности, говорилось: «А как ты во Владимире сядешь, то будешь Богу молиться за нас и за потомков наших». Позже новый хан Узбек даст митрополиту Петру новый ярлык, где будет добаатено, что митрополит Петр управляет своими людьми и судит их во всяких делах, не исключая и уголовных, что все церковные люди должны повиноваться ему под страхом гнева Великого хана.
Из Орды митрополит Петр едет во Владимир (на Клязьме) и остается в Северо-Восточной Руси на постоянное жительство. В 1310 г. он едет в Брянск мирить местных князей: князь Василий .Александрович Брянский (сын смоленского князя Александра Глебовича) привел из Орды татарское войско на своего дядю Святослава Глебовича, силой отнявшего у него Брянск. Брянцы решили защищаться, но митрополит Петр, согласно ярлыку хана
Тохты, велел князю Святославу и горожанам не сопротивляться татарам, а бежать.
Но Святослав понадеялся на свою силу и мужество. Был он очень крепок и храбр, а потому не послушался митрополита и ответил ему: «Господин! Брянпы меня не пустят, они хотят за меня головы свои сложить».
Святослав не захотел даже защищаться в стенах города, а вышел на полдня пути от Брянска и сразился с татарами. Татары вначале по своему обычаю «помрачили воздух стрелами», а когда дело дошло до копий и сабель, то брянцы-крамольники, как их назвал летописец, выдали князя Святослава, бросили стяги и побежали. Со Святославом остались лишь его ближайшие дружинники, бились они долго и храбро, но почти все были перебиты, погиб и князь Святослав.
Татары учинили в Брянске страшную резню, но митрополита, естественно, не тронули. Князь Василий Александрович со своими татарами отправился дальше — к Карачеву, разорил город и убил местного князя Святослава Мстиславовича.
В 1314 г. Василий Александрович умер, и брянским князем стал Глеб, сын убитого в 1310 г. Святослава Глебовича. Но в 1340 г. брянцы, «злые крамольники», как их назвал летописец, сошлись на вече и убили князя Глеба Святославича.
Кончилось дело тем, что в 1356 г. литовский князь Ольгерд овладел городом и убил последнего брянского князя Василия[129].
Но я забежал вперед, и надо возвратиться в 1310 г., когда митрополит Петр покинул разрушенный татарами Брянск и отправился в Переяславль-Залесский на собор, где должны были судить его самого. Естественно, ни великому князю владимирскому Михаилу, ни владимирскому и тверскому клиру не понравился какой-то святоша из-под Львова. Против Петра выдвинули обвинение в симонии[130], освящении браков между близкими родственниками и т.д. Собору благоприятствовало, что благосклонный к Петру константинопольский патриарх Афанасий умер, и на его месте был уже Нифонт. По сему поводу великий князь владимирский Михаил и патриарх Нифонт вступили в переписку, и патриарх прислал своего клирика для участия в суде.
На соборе в Переяславле великий князь владимирский Михаил благоразумно отсутствовал, а главным обвинителем был тверской епископ Андрей. Тем не менее Петру удалось оправдаться. Почти все историки считают, что это было делом рук Юрия Московского. И действительно, московский клир безоговорочно подчинялся князю, а главное, у Юрия были деньги.
Оправдание Петра стало большой неудачей для Михаила — был серьезно подорван престиж великого князя, а главное, Михаил нажил себе смертельного врага.
Сразу же после собора Петр начал укреплять свою власть и вести интриги против великого князя владимирского. Естественно, что Петр провел основательную чистку среди иерархов церкви. В 1312 г. им был снят саранский епископ Измаил и заменен подручником Варсонием. В результате Петр получил независимый канал связи и агента влияния при дворе хана. Ростовский епископ Симеон был отправлен в монастырь, а его место занял архимандрит ярославского Спасского монастыря Прохор. В 1316 г. был лишен сана тверской епископ Андрей и сослан в монастырь. Подобная участь постигла и других клириков, не желавших быть пешками в игре Петра Ратского и Юрия Московского.
А тем временем Юрий Московский жаждал всеми способами лишить Михаила влияния на Великий Новгород, князем которого Михаил стал после принятия владимирского престола.
Для отражения шведской экспансии[131] новгородцы построили на севере Карельского перешейка крепость Корелу, обороной которой ведал служилый князь Борис Константинович, по-видимому, представитель младших ветвей тверских князей. В 1314 г. местное население Корелы (чухонцы) вырезали русских и впустили в город шведов. (К этому времени Борис Константинович был уже отозван.)
В Новгороде тверской наместник Федор быстро собрал войско и пошел на Корелу. Теперь те же чухонцы без боя открыли ворота новгородцам и выдали им как шведский гарнизон, так и заводчиков резни 1314г. Федор, не мудрствуя лукаво, пустил в расход и шведов, и «переветников».
Но пока Федор бил шведов, к Новгороду подошло войско князя Федора Ржевского, нанятого Москвой. Федор Ржевский арестовал остававшихся в Новгороде тверских чиновников и, пополнив свое войско новгородской вольницей, двинулся на Волгу грабить Тверское княжество. На перехват Ржевскому вышел Дмитрий
(шестнадцатилетний сын великого князя владимирского Михаила) с тверской ратью. Но до битвы дело не дошло. Простояв 6 недель, до морозов, на разных берегах Волги, новгородцы заключили мир с Дмитрием. В договоре было зафиксировано старинное право Новгорода принимать к себе и высылать князей только по решению веча, без всяких разрешений со стороны великого князя владимирского.
Новгородцы взяли к себе князем Юрия Московского «по всей воле новгородской». Последнее означало, что брать надо по чину, скажем, по среднеевропейским расценкам, а Михаил Тверской только весной 1312 г. собрал с Новгорода полторы тысячи гривен серебра.
Зимой 1314/15 г. Юрий Московский приехал в Новгород со своим младшим братом Афанасием, которого он и оставил в Новгороде. Однако вылазка Юрия в Новгород вызвала жалобу хану Михаила, который в то время находился в Орде. Юрий был вызван в Орду, куда и прибыл летом 1315 г.
Хан Узбек, разобравшись в «Новгородской земле», принял сторону Михаила и отправил в Новгород татарское войско под началом «окаянного Таитемеря». Татары должны были помочь Михаилу утвердиться в Новгороде.
В конце 1315 г. тверичи и татары двинулись на Торжок, а оттуда собирались идти на Новгород. В Новгороде собралось вече, закончившееся дракой — богатые стояли за Москву, а бедные — за Тверь. В итоге московский князь Афанасий Данилович и его помощник Федор Ржевский выступили из Новгорода на
