— Я пришел сюда за необходимыми мне припасами. У вас их нет, поэтому я уйду. Все очень просто!
Да, варвары отказались продать мне воду и мула, но всегда можно попытаться украсть. Рул покачал головой:
— Боюсь, что все совсем не просто. Нас здесь только горстка. Уже многие годы единственной защитой нам служат живые тени прошлого, которые бродят по улицам и стоят на стенах. Варвары верят этим чарам. Но если ты войдешь в Шандакор и выйдешь отсюда, варвары поймут, что тени не могут убивать. Тогда им незачем будет ждать.
Я был испуган и ответил почта сердито:
— А какая вам разница? Вы же все равно собираетесь умереть в ближайшее время!
— Но мы умрем так, как хотим, землянин, и тогда, когда захотим. Возможно, ты, человек, не можешь этого понять. Это вопрос гордости. Закат древнейшей расы Марса будет таким же прекрасным, каким был рассвет.
Он отвернулся и кивнул головой — и без слов ясно: это означало «убейте его».
Я увидел, как они поднимают свое странное оружие.
5
Следующая секунда показалась мне вечностью. Я успел подумать о многом, но ничего хорошего в голову не приходило. Умереть в этом проклятом месте, где нет ни единого человека, где даже похоронить меня будет некому!..
И тут Дуани кинулась ко мне и обвила меня руками.
— Вы все только и думаете о смерти и великих вещах! — закричала она. — У всех у вас есть пары, кроме самых старых! А каково мне? Даже поговорить не с кем! Я так устала бродить в одиночестве по улицам и думать о том, что скоро умру! Можно я возьму его себе, хоть ненадолго? Я разделю с ним свою воду, я же говорила!
Так на Земле дети просят за беспризорную собаку. А как сказано в одной древней книге, «живой пес лучше мертвого льва». Я надеялся, что они позволят ей сохранить мне жизнь.
Так они и поступили. Рул бросил на Дуани взгляд, исполненный усталого сочувствия, и поднял руку.
— Подождите! — обратился он к тем, кто поднял оружие. — Я придумал, чем этот человек может быть нам полезен. У нас осталось так мало времени, что жаль терять даже малые его крохи, а мы должны постоянно следить за машиной. Пусть чужак выполняет за нас эту работу. К тому же человеку для жизни нужно очень мало воды.
Они обдумали это. Некоторые начали спорить — их волновало даже не то, что мне достанется их вода, а то, что человек вторгся в Шандакор в его последние дни. Корин говорил то же самое. Но Рул был очень стар, Кисточки на его ушах стали бесцветными, как стеклянные нити, время изрезало лицо многочисленными морщинами и оставило в награду горькую мудрость.
— Да, если это человек из нашего мира. Но перед нами землянин, а люди с Земли станут новыми правителями Марса, такими же, как мы когда-то. И на Марсе их будут любить не больше, чем нас, потому что они такие же чужаки. Нет ничего страшного в том, что он увидит наш конец.
Это их удовлетворило. Думаю, они подошли так близко к концу, что им все уже было безразлично. По одному и по двое все стали покидать комнату. Они и так. уже потеряли слишком много времени и спешили вернуться к тем чудесам, которые ждали на улицах. Несколько мужчин продолжали держать меня под прицелом, пока другие принесли драгоценные цепи вроде тех, что носили все рабы в этом городе. Они надели оковы на меня, и Дуани рассмеялась.
— Пойдем, — сказал Рул. — Я покажу тебе машину. Мы вышли из комнаты и начали подниматься вверх по винтовой лестнице. В стенах зияли узкие амбразуры — выглянув в одну из них, я. понял, что нахожусь на нижнем этаже той самой высокой башни с шаром наверху. Должно быть, меня отнесли обратно в башню, когда я сбежал от Дуани с ее смехом и камешками.
Я взглянул на ярко освещенные улицы, безмолвные и великолепные, и спросил у Рула, почему нет призраков в башне.
— Ты видел наверху шар с кристаллическими стержнями? — Да.
— Мы находимся в тени его ядра. Должно быть какое-нибудь убежище, где мы могли бы взглянуть в глаза реальности. Иначе пропадет смысл грез.
Крутая лестница шла все вверх и вверх. Цепь на моих лодыжках музыкально позвякивала. Несколько раз я спотыкался об нее и падал.
— Ничего, — сказала Дуани, — Ты скоро привыкнешь.
Наконец мы поднялись в круглую комнату; где-то на самом верху башни. Я остановился и замер, уставившись на открывшуюся моим глазам картину.
Большая часть комнаты была занята хитросплетением металлических балок, поддерживавших огромную светящуюся ось. Ось выходила куда-то наверх через отверстие в потолке. Она была недлинной, но очень массивной и вращалась плавно и бесшумно. Еще несколько отверстий служили для дополнительных осей и вращавших их зубчатых колес. Через одно из них вела наверх приставная лесенка.
Ни на одной из металлических поверхностей не было видимых следов коррозии. Я не смог понять, что это за сплав, и спросил об этом Рула, но он лишь печально улыбнулся в ответ.
— Знаниями овладевают, — сказал он, — лишь затем, чтобы вновь их утратить. Даже мы, в Шандакоре, забыли.
Почти все марсианские народы обрабатывают металл. У них к этому особый талант, а поскольку они никогда не были и, по-видимому, не будут технической цивилизацией вроде той, что сложилась у нас, на Земле, они находят металлу такие применения, какие бы нам ив голову не пришли.
Но сооружение, которое я видел перед собой, было вершиной искусства металлообработки. А когда я осмотрел нижнюю часть машины — маленькую, очень простенькую силовую установку и систему передачи вращения с гораздо меньшим количеством движущихся частей, чем это, на мой взгляд, возможно, я проникся еще большим уважением к ее создателям.
Сколько же ей лет?
И опять Рул покачал головой:
— Первой записи о ежегодном Посещении Призраков уже несколько тысячелетий, но это было не первое Посещение.
Он жестом показал мне, чтобы я поднялся по лесенке вслед за ним, и строго приказал Дуани оставаться внизу. Впрочем, она не послушалась.
Наверху была открытая огороженная платформа, прямо над которой и висел огромный шар с непонятными светящимися кристаллами. Под ногами у нас лежал яркий многоцветный ковер Шандакора, а на темных склонах долины расположилась многоплеменная армия — они ждали, когда погаснет свет.
— Когда не останется никого, чтобы следить за машиной, она остановится сама, и люди, которые ненавидели нас так долго, войдут в Шандакор и возьмут себе все, что хотят. Только страх сдерживает их все это время. Богатства всего мира стекались к нашему городу…
Рул посмотрел на шар.
— Да, — сказал он. — Мы владели знанием. У нас, наверное, было больше знаний, чем у всех народов Марса, вместе взятых.
— Но вы ими не поделились. Рул улыбнулся:
— А ты отдал бы детям оружие, которым они могут тебя уничтожить? Мы подарили людям более совершенные плуги и более яркие краски. Когда они изобретали свои машины, мы не препятствовали им. Но мы не стали искушать людей грузом чуждых знаний. Им вполне хватает мечей и копий — и удовольствия от битвы больше, и убитых меньше. Да и мир остался цел.
— А вы — как вы воевали?
