Вторая ночь лета

— Проклятие, — сказал Гримп. — Я знал, что становится поздно, а он только и делал, что трепал языком! Теперь меня зовут ужинать. — На глазах его выступили слезы разочарования.

— Не позволяй себе из-за этого расстраиваться, — сказала Бабушка утешительно. — Прыгай-ка сюда на минутку и закрой глаза.

Гримп запрыгнул в фургон и в ожидании закрыл глаза.

— Протяни руки, — услышал он голос Бабушки.

Он протянул руки, и она сложила их лодочкой. Затем что-то маленькое, легкое и пушистое скользнуло в них, ухватилось за большой палец Гримпа крошечными прохладными пальчиками и чирикнуло.

Глаза Гримпа широко распахнулись.

— Это лортел! — прошептал он ошеломленно.

— Это тебе! — лучезарно улыбнулась Бабушка.

Гримп потерял дар речи. Лортел смотрел на него большими голубыми глазами, расположенными на маленьком черном человеческом личике, дважды обвив своим длинным пушистым хвостом Гримпово запястье, вцепившись своими пальчиками в его большой палец, широко улыбаясь и попискивая.

— Он замечательный! — выдохнул Гримп. — А вы и правда можете научить его говорить?

— Привет, — сказал лортел.

— Пока он умеет говорить только это, — сказала Бабушка. — Но, если ты будешь терпелив, он научится.

— Я буду терпелив, — пообещал пораженный Гримп. — Я видел одного в цирке этой зимой, в Лагганде, ниже по реке. Говорили, что он умеет разговаривать, но он не сказал ни слова, пока я там был.

— Привет, — сказал лортел.

— Привет, — сдавленно выдохнул Гримп. Снова прозвучал пастуший рог.

— Я думаю, тебе стоит бежать на ужин, а то твои рассердятся, — сказала Бабушка.

— Я знаю, — ответил Гримп. — А что он ест?

— На воле — жуков, цветы, мед, фрукты, яйца. Но ты просто давай ему то, что ешь сам.

— Ну, до свидания, — сказал Гримп. — И, черт побери, спасибо, Бабушка!

Он выпрыгнул из фургона. Лортел выбрался из его ладони, вскарабкался вверх по руке и уселся на плече, обвив свой хвост вокруг шеи Гримпа.

— Он тебя уже знает, сказала Бабушка. — Он не убежит. Гримп осторожно протянул руку и погладил лортела.

— Я вернусь рано утром, — сказал он. — В школу не идти… Меня не выпустят после ужина, пока здесь появляются эти огни.

Рог пропел в третий раз, очень громко. И на этот раз он обещал взбучку.

— Ну, до свидания, — поспешно повторил Гримп. Он побежал, а лортел болтался на воротнике его рубашки и пищал.

Бабушка посмотрела ему вслед» затем перевела взгляд на солнце, которое своим нижним краем уже коснулось вершин холмов.

— Да и мне не помешает слетка перекусить, — отметила она, вроде бы ни к кому не обращаясь. — Но после этого мне нужно будет прошвырнуться и учинить небольшую диверсию.

Лёжа бронированным брюхом в грязи, пони покачал своей большой головой, глядя на нее. Его маленькие желтые глаза смотрели вопросительно.

— А почему ты думаешь, что потребуется диверсия? — прозвучал его голос у нее в ухе. Способность к чревовещанию была одним из талантов, которые более чем оправдывали значительные расходы Бабушки на содержание пони.

— Ты разве не слушал? — спросила она сварливо. — Полицейский сказал мне, что после ужина Страж собирается вывести на холм деревенское подразделение защиты и приказать им обстрелять шаровые детекторы халпа, как только они покажутся.

Пони выругался — бессмысленно для каждого, кто не вырос на планете Трибел. Он встал, потянулся и с чмокающими звуками принялся вытаскивать из грязи ноги.

— У меня не было ни часа покоя с тех пор, как ты восемь лет назад уговорила меня шляться с тобой! — пожаловался он.

— Но ты видишь жизнь, как я и обещала, — улыбнулась Бабушка.

Пони ухватил передний огромный пучок мокрой травы.

— Вот все, что я вижу! — сказал он выразительно. Жуя, он вышел на дорогу.

— Я буду посматривать по сторонам, пока ты ужинаешь, — сказал он.

Когда двенадцать человек из подразделения защиты, все в мундирах, стройно маршировали по дороге из деревни, чтобы занять стратегическую позицию вокруг низины на ферме отца Гримпа, неподалеку внезапно прозвучал небольшой взрыв.

Страж, который маршировал во главе отряда с ружьем на плече, ведя на поводке пса, резко остановился. Отряд сломал ряды и столпился позади него.

— Что это было? — поинтересовался Страж.

Все вопросительно смотрели на зеленые холмы долины, уже покрытые вечерними тенями. Пес сел перед Стражем, повернул морду к темному лесу и зарычал.

— Смотрите! — сказал кто-то, указывая в том же направлении.

На дороге, у самого входа в лес, вспыхнула искра ярко-зеленого света. Она быстро росла в размере, стала размером с человеческую голову — а потом еще больше! Из нее выливались дымящиеся; зеленые потоки…

— Пожалуй, пойду-ка я домой, прозвучал в этот момент чей-то благоразумный голос.

— Стоять на месте! — приказал Страж, почувствовав, что за его спиной начинается общее движение к отступлению. Старый солдат, он сорвал с плеча ружье и прицелился. Его пес встал на все свои шесть лап и вздыбил шерсть.

— Стоять! — закричал Страж зеленому свету.

Свет быстро вырос до размеров бочки, новые полосы выстреливались из него и извивались вокруг, как голодные щупальца.

Страж выстрелил.

— Бежим! — закричали все. Пес отпрыгнул назад к ногам Стража, опрокинул его и помчался вслед отступающему отряду. Зеленый свет разрастался рывками, стал похож на многорукую, извивающуюся морскую звезду и почти заслонил деревья. Потом этот свет двинулся по направлению к Стражу, издавая глубокие гудящие звуки.

Страж встал на одно колено и на одном дыхании послал все тринадцать зарядов в середину морской звезды. Она загудела громче, беспорядочнее задвигала щупальцами и продолжала приближаться.

Тогда Страж быстро встал, закинул ружье на плечо и присоединился к отступлению. Когда отряд достиг первых домов деревни, он снова был в первых рядах. А несколько минут спустя он, задыхаясь, построил своих солдат по той же тактике, которая оправдала себя девять лет назад при налетах лаггадских бандитов.

Но морская звезда не делала попыток последовать за людьми в долину. Она все еще находилась на дороге в том месте, где Страж видел ее в последний раз, размахивая конечностями и угрожающе гудя на безмолвные деревья.

— Это должно сработаться полагаю, — сказала Бабушка Ваннаттел. — Прежде чем погаснет первая проекция, следующая в цепочке появится там, где ее можно будет увидеть из деревни. Будет уже за полночь, когда кто-нибудь снова вспомнит о шарах. Тем более что сегодня шаров быть не должно — если мы правильно поняли стратегию атаки халпа.

— Хотел бы я, чтобы все это было уже позади, — обеспокоенно сказал пони-носорог. Он стоял на дороге рядом с фургоном, темным силуэтом выделяясь на фоне красного вечернего неба как массивная статуя. Его голова была поднята, как будто он прислушивался. Так оно и было — он по-своему старался уловить все, что происходит в ложбине.

— Что толку в таких желаниях? — заметила Бабушка. Она сидела на камне на обочине дороги неподалеку от пони, с маленькой черной сумочкой, висящей через плечо. — Мы подождем здесь еще час,