muriaticum, я абсолютно моногамна по натуре». «Это странно, — ответил тот, — я знаю Вас уже пять лет, и в течение этого времени Вы с легкостью сменили нескольких молодых людей». «Да, — ответила она, при этом её выразительные глаза сияли, — но это всегда был один человек в это время».
«Нимфомания» и «сатириазис» — вот слова, используемые в медицине для описания сексуальности Phosphorus, а также «необузданная страсть», «неистовое сексуальное возбуждение, стремится удовлетворить свои сексуальные инстинкты безразлично с кем», «бесстыдная эротомания» (Ганеман, Геринг). Эти выражения гораздо более сильные, чем большинство встречающихся в жизни случаев (хотя один пациент действительно утверждал, что в постели он «сущий дьявол»), но элементы того, что Геринг называет очень метко «чрезмерная влюбчивость», могут быть обнаружены у пациентов Phosphorus («Какая-то часть меня хотела бы бежать за каждой встречной привлекательной женщиноймужчиной»).
Девушка может постоянно привлекать внимание мужчин, как мед привлекает мух, своими откровенно соблазняющими манерами. Миленькая Кати с кудрявой головкой в «Большом городе» Ринга Ларднера с призывом «Добро пожаловать», украшающим её кастрюльку, влюбляющаяся в каждого встреченного ею молодого человека, является комичным поверхностным представителем личностей типа Phosphorus. Более серьезным изображением сексапильных черт этого типа является портрет Наташи Ростовой у Толстого в «Войне и мире». Автор прекрасно уловил её непосредственность и сексуальность, будь то игра с куклой, когда она была ещё девочкой, или её участие в охоте на лису, когда она уже стала молодой женщиной, или её восхищение звездами в ночи, или её отклик на попытки опытного соблазнителя завлечь её. И конечно же, этот сексапил присущ не только женщинам. Мужчины типа Phosphorus имеют те же соблазняющие манеры и отклик во взгляде, которые сразу же распознаются представителями противоположного пола.
Однако сексуальные побуждения только частично являются причиной нестабильности в браке у этого типа, и он ищет новое наслаждение. Эгоцентризм и себялюбие также играют свою роль: где ещё можно лучшим образом удовлетворить потребность в восхищении и стать центром жизни другого человека, как не в любовных взаимоотношениях? Однако, когда первоначальная всеохватывающая страсть поклонника увядает, когда любовь неизбежно занимает своё место в ряду повседневных забот, Phosphorus может восстать против эмоционального однообразия супружеской жизни и стремится вновь вернуть прошлый чувственный подъем разнообразием чувственных стимулов (Флобер подвел итог романтическим исканиям своей героини Эммы Бовари, являющейся Phosphorus, когда писал, что «она нашла в адюльтере всю серость супружества»).
В романе «Анна Каренина» Толстой с ещё большей глубиной исследовал любовную психику своей героини, также являющейся Phosphorus. Её попытки сохранить приподнятость романтической любви обречены на провал. Когда её любовник Вронский не отвечает больше с прежней страстью, когда она перестаёт быть центром его мыслей и жизни, она не способна переключиться на более спокойный уровень любви. Она преувеличивает, принимая естественное угасание прежнего страстного поклонения Вронского за отказ. Её подавленность растет, она колеблется между безоглядной любовью и необоснованными требованиями, уже надоевшими способами, как это свойственно типу Lachesis. Всё время она старается сохранить в неприкосновенности их первоначальную всепоглощающую страсть и негодует на Вронского, когда ей это не удается. Будучи, однако, пылким Phosphorus, для которого необходимо не только отдавать любовь, но и получать её, она не способна жить в эмоциональном разладе, который сама же и создала (в отличие от Lachesis, который вполне способен), а её подсознательная эмоциональная неустойчивость проявляется в её разочаровании. Потеряв контроль над своими чувствами и поступками, Анна погружается в отчаяние. В смятении, потеряв рассудок, она лишает себя жизни, бросившись под поезд. И хотя картина осложняется незаконностью отношений, чувством вины перед любимым сыном и тяжелым моральным и социальным осуждением, которые подавляют её, поведение Анны во всей этой любовной связи и способ разрешения проблемы являются типичными для Phosphorus.
В основе литературного замысла Толстого лежало первоначальное намерение, как это видно из его записных книжек, изобразить Анну как злую соблазнительницу, которая справедливо наказана за свои моральные прегрешения. Но по мере написания романа, её мягкость, очарование и добрые порывы (т. е. её натура Phosphorus) начали изменять первоначальный замысел и приобретать свою собственную жизнь, и она добивается скорее симпатий и сочувствия читателей, чем осуждения.
Пациенты обычно допускают подсознательно такую мысль: «Я так привлекателен, такой любящий и уступчивый, что это просто глупо ограничивать себя всего одной личностью. Я хочу отдать себя многим». Конечно же, исполнительское искусство, в особенности театр и кино, представляют собой идеальную возможность для выражения таких возвышенных чувств.
«ТЕНЕВАЯ» СТОРОНА
Эта впечатлительная натура, такая способная на экстаз и душевный подъем, подвержена также и депрессиям. И как это ни удивительно по отношению к тому, что было сказано об искре, Phosphorus также способен испытывать тоску (средство, которое должно быть внесено в «Реперториум» Кента под этой рубрикой). Само его бурное кипение и радость жизни, его постоянная потребность быть в компании людей, временами кажется подсознательным стремлением защититься против угрюмо нависающего призрака скуки.
Может быть именно поэтому Phosphorus представляет собой одно из лучших средств для юношеского переходного возраста. Его психическая картина полностью отражает эмоции гуляющего по берегу человека, неспособность сосредоточиться на учебе и расфокусированную, ненаправленную энергию. Это средство подходит также для сильного и кратковременного юношеского энтузиазма, потребности в эмоциональном возбуждении, для избежания тоски, которая так легко на него находит. Физически он подходит для худого, сутулящегося, узкогрудого, хрупкого и анемичного юноши, силы которого не в состоянии поддержать его быстрорастущую оболочку и который беспокоен и неугомонен несмотря на свою слабость. Он обожает мороженое, шоколад и всё, что имеет пикантный или соленый вкус (это присуще Phosphorus в любом возрасте): он любит холодные сладкие напитки для быстрого пополнения энергии и для облегчения того, что сжигает его изнутри (Sulphur). Дозы этого лекарства, назначаемые ему время от времени в трудный период юношества, могут значительно облегчить напряжение этого периода.
Периоды «упадка» у Phosphorus могут быть естественной реакцией на его состояния «подъема». Живя, как он это делает, в состоянии экзальтации («экстаз и возбужденное воображение», Геринг) и, подобно Эзопову кузнечику, впитывая жизнь и счастье, разлитые вокруг него, он в какой-то момент вынужден опуститься на землю. И когда это случается, он погружается в глубины «отвращения к жизни», «глубокого упадка духа» и в «отчаяние самоубийцы» (Геринг), «печаль и угнетенность; пресыщение жизнью; безутешная печаль» (Ганеман). Другие конституциональные типы также страдают от плохого настроения и сильной депрессии. Но если Natrum muriaticum ещё надевает маску бодрости, будучи в состоянии депрессии; Lachesis сохраняет определенную жизнеспособность, несмотря на свои печали; Arsenicum в состоянии отчаяния все-таки наилучшим образом понимает и говорит врачу, что нужно делать; Nux vomica редко бывает слишком сильно «в упадке», чтобы прекратить злиться и раздражаться, или Sepia, чтобы прекратить жаловаться, то Phosphorus отказывается от всего, неохотно посещает собрания людей, которые так сильно раньше любил («мизантропия», Беннингхаузен), «вялый, не расположенный что-либо делать» (Ганеман); или, потеряв все амбиции, впадает в «апатичное безразличие» (Геринг).
Хотя мы основное внимание сосредоточили на описании жизнерадостного Phosphorus с чертами экстраверта, гомеопат не должен забывать его «оборотную сторону» медали, так часто присутствующую у лекарств, используемых против множества симптомов полихрестов. Эти основные конституциональные средства так богаты на симптомы, так широко их действие, что они охватывают свои противоположности (то, что Джанг назвал «теневой стороной»). Иногда их полярность распределяется между различными пациентами, в другом случае её можно отыскать в двойственности одного индивидуума: сегодня строго направленного в одну сторону, а завтра в равной степени сильно направленного в противоположную. Возраст, безусловно, принимает участие в появлении полярности у Phosphorus. При столкновении с трудностями и ухудшении здоровья, кипучая, сверкающая сторона его характера становится тусклой и возникает другая, «теневая» сторона уныния.
