Камнеход

Джон Кифовер КАМНЕХОД

Когда старый Керби Несон начал в первый раз рассказывать тем, кто хотел его слушать, что камни, эти здоровенные валуны, двигаются сами по себе по поросшей кустарником пустоши, никто, конечно же, не поверил ни одному его слову — за Керби и раньше водились чудачества. Но вскоре об этом заговорил весь город. Однако в первый день Керби отказался везти кого-либо туда, где, как он уверял, наблюдалось это движение. Он гордился теми странствующими камнями, будто с ними происходило то, что, по его мнению, давно должно было случиться. А нам он говорил об этом очень осторожно: дескать, он всего лишь убедился в том, что камни передвинулись с места на место. Уверял, что подобное происходило не раз. Сказал, может объяснить, почему считает, что они сдвинулись с места — некоторые камни он пометил мелом и измерил расстояние от них до колышка, который воткнул в землю. Снова измерив это расстояние через несколько дней, обнаружил, что камни изменили положение. Керби даже показал Берту Колодзе и Фреду Ноттсу как он это сделал. Он в конце концов свозил их туда после того, как они измучили его своим недоверием. Керби был уверен: стоит Берту и Фреду сказать кому-нибудь, что камни движутся, каждый начнет повторять это за ними, и постепенно поверит весь город. В данном случае смущало одно обстоятельство: ни Берт, ни Фред не знали прежнего местоположения камней, поэтому убедить кого-либо в правоте Керби оказалось довольно непростым делом. Отметины, нанесенные Керби на камнях, они, конечно, видели, обратили внимание, что там ровное место, впрочем, характерное для этой части Техаса, — поблизости ни одного холма, с которого могли бы скатиться камни, да и размеры у них приличные: каждый весил по меньшей мере несколько сотен фунтов. Вот только следов своего передвижения они не оставили, в чем, однако, не было ничего необычного, если учесть тот факт, что почти постоянно дул ветер и мог замести любые следы. К тому же накануне шел дождь — он часто идет в эту пору.

Керби предложил, чтобы Берт и Фред оставили на камнях свои отметки — скажем, написали собственные инициалы и отмерили расстояние до колышка, который он воткнул в землю. Он посоветовал даже сделать лопатой узор вокруг колышка, чтобы не говорили потом, будто он, Керби, передвинул камень. А как только станет заметно, что камни переместились, он тут же привезет их на место.

Но если фокус не удастся, пусть он пеняет на себя, сказали они. Вообще-то любопытно все это проверить. Да, они охотно приедут посмеяться над ним или же убедиться в его правоте. Хотите верьте, хотите нет, но старый Керби внушал уважение, когда начинал говорить о своем «единении с Природой». Он сказал Берту с Фредом, что камни двигались потому, что Природе осточертело вмешательство людей в ее тайны — атомная бомба, полеты на Луну и тому подобное, поэтому она и выражает свой гнев «игрой каменных мускулов». По крайней мере, так он это излагал, втайне восхищаясь собственной прозорливостью.

Конечно, в известной мере сам факт движения камней был вторичным по сравнению с тем, откуда они вообще там взялись. Именно это заинтересовало Берта с Фредом в первую очередь. Ведь в этой местности нет валунов столь большого размера. Правда, один-другой могут попасться, но никак не десяток сразу. Здесь встречаются мескитовое дерево или кактус, редкая поросль дубняка, а в январе-феврале, когда идут дожди, появляются клочки жесткой травы. Но уж зато ветры в этих краях — ничто не устоит перед их напором, если не привязать покрепче, хотя сдвинуть с места камни подобной величины ветру, конечно, не под силу.

Как бы то ни было, Берт с Фредом обещали сюда вернуться — до города было миль тридцать, — как только Керби даст им знать. Сам он обитал где-то неподалеку, но где находилась его лачуга, он не говорил, не желая, чтобы случайные посетители помешали его общению с Госпожой Природой.

Через несколько дней Керби снова появился в городе и сообщил Берту с Фредом, что можно ехать, и те, прихватив с собой еще несколько человек, тотчас же направились туда. Берт вынужден был признать, что камни, помеченные им, на самом деле переместились, причем один из них — на целых две сотни футов, а ведь весу в нем было никак не меньше пятисот фунтов. Да еще на этот раз — и это отметили все — остались следы их движения: накануне шел сильный дождь, и ветер еще не успел подсушить землю и замести их. Если бы Керби вздумал сдвинуть эти камни с места при помощи своего пикапа или же какие- нибудь шутники решили забавы ради столкнуть их, навалившись целой группой, сохранились бы следы. А камня такой величины, чтобы его можно было сдвинуть в одиночку, там вообще не нашлось — к тому же Керби был слишком стар и немощен, чтобы справиться с подобным делом. Короче, следы могли оставить только сами камни. Напомню, было их около десяти, и каждый весил сотни фунтов.

И вот теперь, когда Берт с Фредом, вернувшись в город, подтвердили, что Керби говорил правду, к их словам отнеслись совершенно иначе. И тот и другой были солидными людьми и внушали к себе уважение. Им сразу поверили. Правда, каждый захотел увидеть все собственными глазами. Но день был уже на исходе, и поездку решили отложить.

В тот же вечер в город заявился Керби, важный как павлин, точнее, как облезлый павлин. Но едва узнав, что назавтра почти все хотят ехать за город, будто сошел с ума. «Оставьте камни в покое! — орал он. — А не то кому-то достанется!»

Кто-то из горожан шутки ради спросил, не думает ли он, что камни набросятся на людей. И это окончательно вывело его из себя.

— Но если ты не хочешь, чтобы мы туда ехали, зачем тогда болтал обо всем этом? — напрямик спросила его Сью Уайбахер. С тех пор как три года назад от подагры умер ее муж, она возглавляла местное почтовое отделение.

— Да потому что раньше я не знал того, что знаю сейчас, — неистовствовал Керби.

— А именно?

Керби не стал отвечать. Он вскочил в свой разбитый пикап и помчался прочь из города к любимым камням.

А вскоре у нас в городке появился Эд Ферроу, редактор еженедельника в Джилрое. Он измучил Берта и Фреда всевозможными расспросами и все порывался поговорить с Керби, а тот как нарочно не появлялся. И тогда Эд, Берт, Фред и еще несколько человек, включая меня, отправились на то загадочное место. Эд сделал несколько снимков. Само собой, он не знал Фреда с Бертом так, как их знали мы, к тому же был по натуре подозрительным, а поэтому отказывался поверить, что камни могут двигаться сами по себе. Он все расспрашивал о Керби, но тот не появлялся, и, конечно же, как я уже сказал, никто не знал, где находится его лачуга.

И вот в следующем выпуске газеты Эда на первой странице появился красочный рассказ под названием «Загадка движущихся камней Прогресс» — так называется наш городок, в котором, конечно же, никакого прогресса не наблюдается. Рассказ был написан в ироничной манере и точно таким же образом подан двумя днями позже в Хьюстонской газете, которая, после того как там прочли материал Эда, выслала на место корреспондента и фотографа. Что, в свою очередь, через несколько дней повлекло за собой выезд геолога из космического центра. Дождь в упомянутые дни лил не переставая. Все это происходило в то время, когда стали прибывать первые пробы скальных пород с Марса, — вот в центре и оказалось несколько геологов.

И этот, вновь приехавший, тоже ничему не поверил, чего, впрочем, и следовало ожидать, по крайней мере на первых порах. Но он решил кое-что проверить. Во-первых, собственноручно пометил камни — сделал на них насечки; во-вторых, измерил расстояние между ними и все сфотографировал, чтобы зафиксировать на пленке их местоположение. Потом с помощью какого-то устройства определил их вес и подтвердил, что передвинуть подобную тяжесть вручную невозможно, а если бы здесь побывали мощные механизмы, это было бы заметно.

Примерно через неделю он вернулся, и мы, быть может, ни о чем бы не узнали, не остановись он по дороге из Хьюстона в нашем городке. Он хотел, чтобы Фред показал ему дорогу к месту, которое он, по его словам, не мог отыскать сам. И вот, когда он, Фред, еще кое-кто и я в том числе приехали туда, все сразу убедились в том, что камни передвинулись, причем некоторые из них на сотни фунтов, но следов их