напрягшихся под сюртуком мышц, когда он отталкивал лодку от берега. Наконец он выпрямился и подошел к ней.
– Я сказал, что она может подвигать веслом на корме, чтобы отплыть немного подальше, но ей ничего не грозит. А если, упаси боже, она упадет в воду, то здесь неглубоко и я ее тотчас вытащу.
Сейнт-Ормонд снял сюртук, и Тильда снова не смогла отвести глаз – мускулы еще более заметно обрисовывались под рубашкой и жилетом. От волнения ей стало не хватать воздуха.
Он расстелил сюртук на траве.
– Пожалуйста, садитесь. К сожалению, здесь нет скамейки, но по крайней мере вы не испачкаете платье.
Тильда ужаснулась.
– Не говорите глупостей! У вашего камердинера случится удар!
В его голосе послышались жесткие нотки.
– Сядьте! Я собираюсь принести извинения!
Она не заметила, как села, подогнув под себя ноги и подсунув юбки под колени, чтобы тонкая муслиновая материя не касалась травы. Он вытянулся около нее.
– Я не ваш спаниель, чтобы вы мне приказывали. – Тильда бросила на него сердитый взгляд.
Он улыбнулся.
– И за это тоже прошу прощения. Не беспокойтесь за мой сюртук – я все равно хотел его снять, так как очень жарко.
Она с трудом сглотнула слюну.
– Видите ли, ваша милость… – Если бы только он не был так неотразимо красив и не устроился так близко от нее под ветками ивы! Он лежал, подперев одной рукой щеку и вытянув длинные крепкие ноги в безукоризненных лосинах и сапогах.
– Криспин, – твердо произнес он. – Если вы будете называть меня Криспином или даже Крисом, то тогда Амелия, возможно, последует вашему примеру.
– Но… – Она оторвалась от созерцания его ног.
– Хотя бы Криспин. – Он пошел на уступку.
– А как вы предполагаете обращаться ко мне? – осведомилась она и тут же пожалела о сказанном. Он уже дважды назвал ее “дорогая”, и ей это понравилось. От его улыбки она замерла.
– Хм. Матильда? Красивое имя, но немного официальное. Мэтти мне не нравится – в нем слышится что- то мягкое и бесхарактерное. Оно вам не подходит. Тильда? Очень благозвучно. И мама, оказывается, вас так называет. И, разумеется, Амелия.
– Вы хотите называть меня Тильдой?
– Только в том случае, если вы позволите, – ответил он с веселым огоньком в глазах.
Она хмыкнула.
– Я оставлю свой запрет для более важных дел.
– Замечательно! – Он не сводил с нее своих зеленых глаз. – А теперь, когда мы это уладили, Тильда, я самым искренним образом прошу прощения за то, что расстроил вас, за то, что заподозрил вас в интриганстве, и за свою заносчивость…
– Ваша милость… – Увидев его недовольный взгляд, она тут же исправилась: – О, хорошо. Криспин! Вам вовсе не нужно извиняться. Я тоже была не очень-то вежливой, поэтому…
Он сделал глубокий вдох.
– И я должен признаться еще в одном преступлении.
Преступлении? О чем он?
– Вы думали, что я знаю о вашем прошлом, о вашем браке. Но я этого не знал. Я счел, что вы – вдова малознакомого мне человека, который был на несколько лет моложе меня. Моя мать все мне разъяснила. Боюсь, что я вторгся в вашу личную жизнь, но она рассказала мне то, что уже было известно всем.
Непонятная дрожь пробежала у Тильды по телу. Леди Сейнт-Ормонд знала почти все. Она была дружна с ее мамой, знакома с Джонатаном. Криспина не в чем упрекнуть. Она решила, что он знает историю ее жизни, что помнит, кто она. Она не винит его в том, что он захотел все выяснить.
– Это не имеет значения, – наконец выговорила Тильда. – Ведь это было очень давно. – И тихо добавила: – Теперь я свободна и могу жить так, как пожелаю, свободна сделать любой выбор…
– Например, выбрать себе мужа, – равнодушно произнес он.
Она фыркнула.
– Зачем? К чему мне обременять себя мужем?
– Но от мужчин все же есть хоть какая-то польза? – удивился он.
– Что-то не могу ничего такого припомнить, – насмешливо улыбнулась Тильда.
Криспин смотрел на нее с таким плутовским видом, что у нее не осталось и тени сомнения, что он, конечно, думает исключительно об определенных вещах! Она покраснела и еле удержалась, чтобы не скривиться от отвращения. Неужели мужчинам больше нечем занять мысли? Скорее всего, так, но ее это не интересует.
