Впереди он увидел мелькающий свет и удаляющиеся фигуры незнакомцев.
Кое-где среди древних каменных стен была плесень.
Коридор показался бесконечным.
Королев посмотрел на часы. Прошло уже полчаса с тех пор, как он открыл люк и стал спускаться. А ведь от Василия Блаженного до Кремля - два шага. Очевидно, лабиринт был нарочно растянут и запутан.
- Где это я теперь нахожусь?- подумал Королев.- Наверное, под Театральной площадью или, может быть, под 'Вечерним пожаром'. Черт его знает.
Ну и дела! Внезапно свет впереди исчез. Незнакомцы свернули в боковой коридор.
Через минуту Королев также очутился в этом коридоре.
Второй коридор был немного уже первого, но по бокам его все время мелькали темные ниши.
В одной из них, прислонясь к стене, косо стоял желтый скелет человека, прикованного ржавыми цепями к каменным столбам.
По этому второму коридору незнакомцы шли недолго.
Через пять минут свет, все время маячивший впереди Королева, исчез. Незнакомцы повернули налево. Пройдя некоторое время в полной темноте, Королев дошел до широкого отверстия в стене, откуда виднелся слабый свет фонарика. Напротив этого отверстия темнела ниша. Королев заглянул в отверстие. Он увидел большой зал. Оставаясь в темноте, Королев хорошо видел все, что делается в зале, и слышал голоса.
Японец шел впереди с фонариком. Сзади следовал бородач. Свет упал на противоположную стену. Королев елееле удержался от возгласа восхищения.
Прямо перед ним, не далее двадцати метров, в стене был вделан высокий, во всю стену, шкаф, уставленный толстыми книгами. Японец и бородач подошли к шкафу. Свет фонарика осветил кожаные корешки стариннейших фолиантов.
- Это библиотека Ивана Грозного,- внезапно сообразил Королев, - много бы дали сейчас московские ученые, чтобы быть на моем месте. А редактор, редактор!..
Да он бы скончался от восторга на месте при одном упоминании о возможности сфотографировать этот зал.Бородач стал лихорадочно перебирать книги. Японец с напряженным вниманием следил за его работой.
- Ну что, есть?- спросил японец.
- Сейчас, сейчас, - бормотал бородач,- вот, вот... Хотя нет, не эта... Та должна быть с белой закладкой... Вот, наконец-то. Есть.- Бородач вскочил.
- Теперь 'Повелитель железа' сможет привести в действие свою машину обратного тока. Ну, Саки, сейчас же идем в гостиницу.- Он посмотрел на часы.- Сейчас четыре часа. Ташкентский экспресс отходит в семь двадцать. Пойдем, Саки. Нам надо спешить.
Королев опять спрятался в нише. И вовремя, потому что японец и бородач направились к выходу из зала. Когда они проходили мимо Королева, он услышал еще несколько слов, сказанных бородачом.
- Да, Саки, теперь наша мечта о всеобщем мире близится к осуществлению. В книге, которую мы достали, имеется подробное указание местонахождения магнитных полей Тибета, без которых машина обратного тока не может действовать более чем на пятнадцать километров в окружности.
Дальнейших слов Королев не мог разобрать, но и этого было достаточно.
- Японец и бородач посланы 'Повелителем железа' за книгой, без которой 'Повелитель железа' не может начать действовать,- подумал Королев,- это совершенно ясно. Но в чем заключается действие машины обратного тока и что это такое? Тайна мною раскрыта, таким образом, лишь наполовину, и я буду дураком и трусом, если не раскрою ее до конца.
Незнакомцы пошли тем же путем обратно.
Королев по-прежнему осторожно следовал за ними.
Не прошло и сорока минут, как Королев вышел вслед за незнакомцами из храма и очутился на Красной площади.
После затхлого сырого воздуха подземелий Королев жадно глотнул струю свежего теплого воздуха и устремился вслед за незнакомцами, которые, пройдя Красную площадь, пошли вверх по Тверской.
- Я не должен упускать их из виду ни на минуту, - думал Королев, лавируя среди людского потока.- Хоть бы встретить какого-нибудь знакомого или умудриться позвонить по телефону в редакцию.
Редактор 'Вечернего пожара' был очень удивлен в шесть с половиной часов вечера, когда, приставив к уху телефонную трубку, он услышал голос Королева:
- Алло! Алло! Черт возьми... Это вы, Николай Иванович... Слушайте...
Голос оборвался, и как редактор ни звонил, но дозвониться не мог.
Через пять минут произошла такая же история. Редактор услышал бешеное 'алло', потом вопль досады и полное молчание.
Наконец ровно в семь часов Королев позвонил в третий раз. На этот раз редактор услышал:
- Есть куча сенсаций! Выслеживаю 'Повелителя железа'. Через двадцать минут еду в Ташкент. Если хотите повысить тираж газеты в десять раз, немедленно выезжайте на Казанский вокзал и захватите как можно больше денег и фотографический аппарат. Буду ждать вас возле телефона- автомата!
Редактор положил трубку. Потом он схватил шапку и как безумный выбежал из кабинета. Пробегая через редакционный зал, он выдрал из рук ошалевшего фотографа аппарат и устремился в кассу.
- Сколько в кассе наличными?- закричал он кассиру.
- Триста пятьдесят восемь,- пролепетал кассир.
- Гоните монету и поживей.
Редактор схватил деньги, выбежал из редакции и бешено вскочил в проезжающее мимо такси.
- На Казанский вокзал, - захрипел он и тяжело вздохнул.
Глава шестая
Челюсть у Допкинса ныла
Весь пустырь, прилегающий к району доков 'Реджинальд-Симпль', был окружен полицейскими.
То и дело к пустырю подкатывали все новые и новые KH, из которых выскакивали вооруженные до ног жандармы.
Толпа кидалась то в одну, то в другую сторону, пытаясь прорваться через оцепления. В темноте вспыхивали электрические фонарики и хлопали выстрелы.
Рабочие были накрыты врасплох.
Разумеется, это была хорошо задуманная и точно проведенная в жизнь провокация, конечной целью которой было во что бы то ни стало арестовать Рамашандру.
Но Рамашандра исчез.
Трое полицейских приводили в чувство инспектора Допкинса, который с распухшей челюстью сидел, прислонясь к угольному штабелю, и хрипло произносил самые зверские, самые неприличные ругательства на всех индусских наречиях, какие имелись в его обширном полицейском репертуаре.
- Тысяча чертей, четыре тысячи ведьм и такое же количество священных обезьян Бенареса и его окрестностей, - говорил он, пробуя пальцами зубы, порядком-таки расшатавшиеся после мастерского удара Рамашандры.
- Это ему так не пройдет Я ему покажу, с кем он имеет дело. Эй, ребята, чтобы ни один человек не ускользнул из оцепления! Я просею весь пустырь через сито, но поймаю Рамашандру.
Однако почтеннейший Допкинс волновался совершенно напрасно. Рамашандра был уже далеко. Рамашандра не привык зевать. Допкинс чересчур поспешил.
Когда он выскочил на штабель для того, чтобы лично арестовать Рамашандру, пустырь еще не был оцеплен со всех сторон.
Рамашандра, который мальчиком работал в доках 'Реджинальд-Симпль', знал окрестности как свои пять пальцев, знал каждый закоулок, каждую лазейку. Свалив великолепного Допкинса, как куль трухи,
