— Я слышал все эти истории о вас, — кивает гость. — А в одной из них и сам участвовал. Вы ухитряетесь выходить живым из самых сложных передряг. А это поверьте, дорогого стоит. К примеру, в доме епископа вы работали в одиночку, не так ли? Кажется, там была уйма охраны.
— Была, ваша светлость, — соглашаюсь я.
Граф легонько хлопает кончиками пальцев правой руки по ладони левой, изображая аплодисменты.
— Я восхищен! В вас чувствуется школа. А где, вы говорите, вас обучали?
Вопрос задан таким небрежным тоном, что я тут же признаюсь:
— Аббатство Сен-Винсент, ваша светлость.
— Ну да, так оно и есть, — довольно кивает граф, — так мне и доложили.
Доложили? Я внутренне подбираюсь.
— Кто доложил? — спрашиваю я.
— Неважно, — роняет магистр. — Гораздо больше вас должна интересовать ваша будущая судьба.
Он наклоняет ко мне голову и доверительно спрашивает:
— Жить… хочется?
— Да.
— Ну вот и славно. Такой способный человек, с академическим, можно сказать образованием, и прозябает на мелкой должности наемного вояки. Нет-нет! Вы, дорогой мой, возглавите отдельную роту, я доверю вам сотню воинов. Ну что, по рукам?
— Вы можете полностью на меня положиться, — заверяю я. — Мои люди не подведут. Мы сотрем французов в порошок!
— Ну-ну, дорогой мой, — морщится тот, — не притворяйтесь глупее, чем кажетесь. Какие к черту французы? Мы примем под руку Британское королевство. Сейчас исключительно удобный момент: на троне восседает малолетний щенок, дяди короля по горло заняты во Франции, а кардинал Бофорт вот-вот отдаст богу душу. Правда сам он об этом еще не подозревает. Словом, нам все благоприятствует.
— Я немедленно готов приступить к исполнению своих обязанностей! — заявляю я, деликатно звякнув цепями.
— Прекрасно, — улыбается граф.
Уже от двери он поворачивается ко мне.
— А впрочем, раз уж мы так славно разговорились, предлагаю маленькую прогулку. Сейчас рассвет, день обещает быть славным.
Впереди идет магистр, следом бреду я, позвякивая навешанным железом, замыкает шествие телохранитель. Мы преодолеваем несколько безлюдных коридоров, пяток охраняемых дверей и винтовую лестницу в десяток ступеней. Под конец мы оказываемся на небольшом балконе.
— Полюбуйтесь, — предлагает рыцарь, я кидаю быстрый взгляд вниз.
Передо мною небольшой сад, заключенный в кольцо каменных стен. Шелестят листвой деревья, еле слышно журчит фонтан, щебечут птицы. Поднявшийся ветер бросает в лицо тяжелый, неприятный запах, невольно я отшатываюсь назад. Ошибки быть не может, так пахнут большие хищники. Теперь я замечаю и содранную кору на деревьях, и обглоданные груды костей.
— Это зоопарк? — ровным голосом спрашиваю я.
— Нет — холодно улыбается граф. — Сюда помещают тех, кто разочаровал лично меня.
— Понятно, — киваю я.
— К чему занимать время палача да и прочих почтенных братьев? — размеренно продолжает магистр. — К тому же после того можно пару дней не кормить зверя.
Именно этот момент обитающий внизу лев выбирает для того, чтобы показать себя публике. Зрелище потрясающее: желтые глаза горят прожекторами, клыки в жаркой пасти как лезвия копий, а когти у него как кинжалы. Словом, мощная зверюка, и на диво крупный экземпляр. Где-то я читал, будто юноши африканского племени масаев считались мужчинами, когда убивали льва в одиночку. Свои же возможности в деле умерщвления крупных хищных кошек я оцениваю очень низко, а потому твердо говорю:
— Я вас не разочарую.
— Похоже, мы прекрасно друг друга поняли, — заключает магистр. — А об услышанном молчите. Слышали ирландскую поговорку о провинившемся языке?
Он смотрит жестко, без малейшего намека на веселье, и я в несчетный за сегодняшнюю ночь раз склоняю голову. Непривычная к постоянным кивкам шея протестующе ноет, грозя вот-вот переломиться, и я покрепче стискиваю зубы. Главное сейчас — не выдать себя ни взглядом, ни интонацией. Ничего, говорю я себе, придет время, и я припомню графу каждое сказанное им слово.
— За дальнейшими указаниями явитесь к виконту де Пассе, — говорит граф. — И помните: отныне ваша судьба в ваших руках. Служите честно, проявляйте старание, и тогда не только останетесь жить, но и, чем черт не шутит, получите все, о чем мечтали.
Вызванный телохранителем стражник отвел меня обратно в тюрьму, зевающий в голос кузнец не торопясь снял все навешанное железо. Затем меня передали прибывшему сержанту, здоровяку, каких мало. Сержант назвался Саймоном Брекеном, я оглядел неподвижное, словно вырубленное из камня лицо с неожиданно умными глазами, и отчего-то решил, что сержант не так прост, каким хочет казаться.
Завербованных воинов оказалось так много, что в казармы они уже не помещались. Вновь прибывающих размещали на специально выделенном поле, сплошь уставленном палатками. Как командиру роты мне полагалась персональная палатка, к которой и привел меня сержант Брекен. Внутри я обнаружил слугу, угрюмого и неразговорчивого малого по имени Адам. Тот помог мне переодеться, и сразу же после завтрака я предстал под светлые очи виконта де Пассе. Не рассусоливая, виконт сразу же перешел к делу:
— Сэр де Майеле, по зрелому размышлению мы решили пока что, — он интонацией выделил последние слова, — признать ваш дворянский титул. То, что самозванец Карл де Валуа лишил вас дворянства, сугубо его французское дело, нас оно не касается. Надеюсь, вы оцените нашу доброжелательность.
Я кивнул, не отрывая глаз от его лица.
— Чтобы у вас не сложилось ненужных иллюзий добавлю, что мы многое о вас знаем.
Про себя я хмыкнул:
— Хвастун!
Но виконту и впрямь удалось меня удивить.
— Как Робера де Майеле вас разыскивают за убийство графа Берга, — он сделал многозначительную паузу, глядя на меня с легкой усмешкой. — Вдобавок наши специалисты по французскому королевству упоминали имя некоего Робера де Армуаза, давнего ненавистника Англии. Разумеется, вас с тем господином ничего не связывает… во всяком случае, пока.
— И на том спасибо, — буркнул я, виконт де Пассе пропустил мои слова мимо ушей.
— Решение графа де Берлара непреложно: вы останетесь живы. К тому же, учитывая ваш достойный жизненный опыт, вам поручается набор роты…, - он помялся, подбирая слово, — затем продолжил:
— В условиях войны, которую мы начнем, очень часто нам будут требоваться добровольцы, вызвавшиеся на опасное дело. Этакие сорвиголовы. Собственно, для того ваша рота и предназначена.
— Командир штрафной роты, — криво усмехнулся я.
Виконт де Пассе вновь сделал вид, что не расслышал моих слов.
— Во славу Господа нашего вам предстоит использовать свои навыки и умения в полной степени. Даю слово, едва лишь мы прибудем на место, как вы сами убедитесь, что сражаетесь на правой стороне.
Глядя мне прямо в глаза он спросил:
— Если у вас нет возражений по существу, приступайте к приему роты.
Я цинично улыбнулся:
— Надеюсь, оплата будет достойной?
— Вы не будете разочарованы, — заметил виконт. — Но у нас мало времени, а потому — к делу!
