моды, Люси. Сейчас никого уже не интересуют подвыпившие тридцатилетние женщины, похожие на Бриджит Джонс. Популярностью в наше время пользуются работающие матери с двумя детьми и мужем. Если не веришь мне, вспомни о своих подругах. Они обе замужем, у них обеих дети, и они счастливы.
«Как будто я сама не знаю всего этого!» — с грустью подумала она. Но вслух произнесла совершенно другие слова:
— Мне не тридцать. И, если ты забыл, я уже была замужем.
— Забыл? Такое не забывается.
— И я почти ничего не пью, — выдавила из себя Люси.
Маркус окинул ее взглядом, и она почувствовала, что краснеет.
— Да? Если учесть, в каком состоянии ты была, когда тебя подхватил Ник Блэйн, то неудивительно…
— Неудивительно что? — перебила его Люси. — То, что я переспала с ним? Так вот, к твоему сведению, я сделала это потому…
— Избавь меня от воспоминаний о том, как ты любила его. Блэйн увидел, что может крутить тобой, как хочет, и сумел извлечь из этого выгоду, причем не только в эмоциональном, но и в финансовом смысле. Он использовал тебя, Люси, а ты позволила ему это. Неужели ты до сих пор не понимаешь, что он за человек? — раздраженно произнес Маркус. — По-моему, даже шестнадцатилетняя девственница поняла бы, что он настоящий подонок.
— Наверное, шестнадцатилетние девственницы разбираются в жизни лучше, чем двадцатидевятилетние одинокие женщины, — легкомысленно проговорилась Люси. — Я любила Ника, — солгала она.
— Правда? А может, ты просто хотела поскорей залезть с ним в постель?
— В наши дни девушке не обязательно выходить замуж за парня для того, чтобы переспать с ним, Маркус. Кстати, без любви тоже можно обойтись.
— Ты понимаешь, что ты сейчас сказала? Ты знаешь, насколько ты уязвима сейчас?
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, удивленно уставившись на него.
— Я хочу сказать, что прямо сейчас любой мужчина может затащить тебя в постель.
— Это неправда!
— Да? Хочешь, я докажу тебе это?
— Не получится, — опрометчиво возразила Люси.
— Неужели?
Он внезапно притянул ее к себе, и она не успела даже подумать о том, что нужно вырваться из его объятий, но в следующий миг Люси поняла: ни за что на свете она не стала бы делать этого. Маркус нашел губами ее приоткрытый рот и, исполненный мужской гордости и гнева и мысленно торжествуя, поцеловал ее.
После этого Люси стало все равно, что будет с ней дальше. Она понимала лишь одно — Маркус целовал ее.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В порыве страсти Люси обхватила его шею руками и прижалась к нему.
«Я так долго боролась с этим…» — подумала она.
— О, Маркус, — пробормотала она.
— Люси, нет! — произнес он, резко отталкивая ее.
Обиженная и удивленная одновременно, Люси уставилась на него.
— Вот видишь. Именно для того, чтобы избежать этого, я и привез тебя сюда, — произнес Маркус. — Если бы я отпустил тебя домой одну…
— А что, если я не хочу избегать этого? — заявила Люси. — Что, если я хочу…
«Боже, что я несу?» — с отчаянием подумала она.
— Меня не интересует, чего ты хочешь, — непреклонно возразил Маркус. — Единственное, что тебе сейчас нужно, — это как следует проспаться.
Краснея от унижения, Люси направилась к двери.
— Что ж, в таком случае я, пожалуй, поеду домой, — с раздражением сказала она.
На самом деле она не была пьяна. Люси выпила полтора бокала шампанского, на полбокала больше ее обычной нормы, да еще и на голодный желудок. Гораздо сильнее на нее подействовало присутствие Маркуса. Оказавшись с ним наедине в его доме, она почувствовала, что страстно жаждет претворить в жизнь те лихорадочные, страстные желания, которые так долго была вынуждена скрывать. Но она вполне могла контролировать себя и понимала: лучше всего ей сейчас оказаться в своей собственной постели, подальше от Маркуса.
— Ни за что, — возразил Маркус. — Ты можешь проспаться и здесь.
Он развернул ее и чуть ли не волоком, как показалось разгневанной Люси, втащил вверх по ступенькам. Она тщетно пыталась вырваться, но с досадой поняла, что покачивается на своих высоких каблуках.
— Вот так, — сказал Маркус, подхватив ее на руки и подняв ее на последние две ступени.
Люси уткнулась лицом в его плечо, а ее рука легла ему на грудь. Маркус пронес ее через всю лестничную площадку и, будто герой голливудского фильма, ногой открыл дверь спальни.
Комната, в которую они попали, оказалось гостевой. Она была оформлена в традиционном стиле и обставлена старинной мебелью, что, впрочем, придавало ей ощущение уюта и покоя.
Люси не успела, как следует рассмотреть обстановку — Маркус стал постепенно опускать ее. Соскальзывая вниз по его телу, она была в отчаянии — не хотела отрываться от него. Маркус попытался отодвинуться, но Люси, которой добавили уверенности в себе собственные мысли, решила, что должна получить то, чего хочет. Ей показалось, будто она превратилась в совершенно другого человека.
«Почему я не могу поступить так, как другие, и взять то, что мне нужно?» — подумала она.
Еще никогда в жизни она не испытывала ничего настолько соблазнительного, настолько умопомрачительного и непреодолимого.
«Почему бы не прекратить бороться и не воспользоваться шансом? Почему бы не попытаться затащить Маркуса в постель? Почему бы, наконец, не сделать то, чем остальные женщины занимаются постоянно, а не бороться со своими желаниями?» — спрашивала себя Люси.
Да, но ведь тогда завтра придется столкнуться с гневом и ненавистью, которые непременно охватят Маркуса.
«Но это будет завтра, — успокоила она себя. — Уже много лет мне приходилось сталкиваться с его ненавистью. Почему бы не смягчить эти воспоминания другими, более яркими, которые навеки сохранятся в самых тайных уголках моей души?»
— Маркус… Маркус, — шептала она, стараясь прикоснуться губами к его рту.
Люси вдруг показалось, что шелковое платье мешает ей. С этим было довольно легко справиться, и она тотчас же быстро расстегнула его. Платье соскользнуло с плеч, Люси сделала шаг вперед и вышла из него. После этого она подняла руки и обвила шею Маркуса, стоя перед ним в одной тонкой шелковой комбинации и ажурных трусиках.
Проводя носом по обнаженной коже его горла, Люси поняла, что он пытается ей что-то сказать. Она чувствовала, как его пальцы впиваются в ее предплечья. Но, слишком увлеченная происходящим, Люси и не собиралась выслушивать то, что он хотел сказать. «Зачем говорить, если мы можем заниматься этим?» — страстно подумала Люси, переполненная любовью, охваченная жаждой страсти. В ее голове возникали сотни фантазий о том, что Маркус не сможет устоять перед ней, да и не захочет. «Бедный Маркус, — подумала она. — Наверное, ему очень неудобно во всей этой одежде: в этом галстуке, наглухо застегнутой рубашке — может, стоит помочь ему снять все это?»
