– Тогда сам решай, что для тебя лучше, – сказала я. Взяла пистолет и направилась к двери.
Когда я выходила из лифта, дверь подъезда с резким стуком захлопнулась. Навстречу мне поднимался мужчина в серой ветровке, подбородок его тонул в вороте, застегнутом на «молнию», бейсболка надвинута на самые брови. Очень высокий, плечистый, руки он держал в карманах. Мы поравнялись, и он задел меня плечом. Нарочно задел. Пространство перед лестницей позволяло разойтись, не касаясь друг друга. Взгляды наши встретились, и я невольно поежилась. У мужчины был взгляд лунатика. Глаза без выражения и без души, такие способны спокойно смотреть, как голодные псы разрывают человека на части. Что это вдруг пришло мне в голову? Мужчина усмехнулся и направился к лифту. Я повернулась, наблюдая за ним. Он тоже повернулся и насмешливо мне подмигнул.
– Придурок, – буркнула я, пытаясь избавиться от странного оцепенения, створки лифта раздвинулись, он сделал шаг в кабину, а я бросилась на улицу.
Павла я увидела возле соседнего подъезда. Он нервно вышагивал по асфальтовой дорожке, должно быть, ожидание далось ему нелегко.
– Павел, – окликнула я, и он поспешил ко мне навстречу.
– Что? – спросил тревожно.
– Загадок прибавилось, – ответила я, взяла его под руку, и мы пошли в сторону парка. – Ты не заметил высокого парня? Он только что вошел в подъезд.
– Нет. Тебе что-то показалось подозрительным?
– Теперь подозрительным мне кажется все, – вздохнула я. «Он толкнул меня, как будто нарочно привлекая внимание». Высказывать эту мысль вслух я не стала, но потянулась за мобильным. Павел хмуро наблюдал за тем, как я набираю номер. Олег ответил незамедлительно. – У тебя все в порядке? – спросила я.
– Если не считать разбитого носа и дохлых перспектив, – невесело пошутил он.
– Проверь замки и дверь никому не открывай.
– Твоя забота меня умиляет. Знаешь что, иди ты к черту.
– Я… – договорить я не успела, Олег бросил трубку.
– Тебя беспокоит его безопасность? – задал вопрос Павел. – Это как-то связано с парнем, который вошел в подъезд?
– Не знаю. Надо поскорее отсюда убраться.
Квартал мы покинули беспрепятственно, хотя это, конечно, ничего не значило.
– Что он тебе сообщил? – Любопытство Павла было вполне понятным, и я торопливо пересказала ему разговор с Олегом. Он подумал немного и заявил:
– Что ж, по крайней мере, кое-что стало ясно.
– Серьезно? – хмыкнула я. – Может, тебе и ясно, но не мне.
– Смотри, что получается, – не обращая внимания на мое злобное фырканье, продолжил он. – Я начисто лишаюсь памяти, а ты помнишь то, чего не было. Допустим, это гипноз. Таблетки нужны были для того, чтобы ты пребывала в определенном состоянии. Четыре месяца ты знала о себе только то, что тебе внушали. Никаких сомнений у тебя не возникало. Но тут появляется Путник со своей бабой-экстрасенсом. Она попыталась тебя загипнотизировать, и в результате…
– В результате мои мозги дали сбой, – подсказала я. – Вместо воспоминаний о реальной жизни у меня появились какие-то сны. Ладно, пусть будет гипноз, ничего другого в голову все равно не приходит. Но зачем все это? Зачем пристраивать меня на работу, придумывать мне новую жизнь? Затея стоила немалых денег: квартира, документы и все прочее.
– Ты ведь не ждешь, что я отвечу? – спросил Павел, получилось у него виновато.
– Не жду. Вся эта чехарда так или иначе связана с фондом «Помощь рядом». Неизвестно, что за организация скрывается за этой вывеской.
– Организация могущественная, судя по затратам, – кивнул он. – Теперь понятно, почему эти типы отправились следом за тобой в клинику. Анализ крови показал бы наличие каких-то сильнодействующих препаратов. Обнаружив их, медики были бы обязаны сообщить об этом. И не только тебе.
– Лишь в том случае, если они законопослушные граждане. Люди так устроены, что не спешат ввязываться в неприятности. Но те, кто все затеял, рисковать не собирались. И что это за могущественная организация такая?
– Вариантов немного, – со вздохом пожал плечами Павел. – Точнее, только один…
– Брось, – отмахнулась я. – Все это попахивает романами времен перестройки. Рука КГБ и прочее…
– Не смешно, – сказал он. «Какое там, – подумала я. – Сейчас мне точно не до смеха». – Липовые паспорта, люди, что охотятся за нами…
– Прибавь еще Путника с его заморочками и три убийства. Совершенно бессмысленные, на мой взгляд.
– Бессмысленные? Они убирают свидетелей, всех, кому что-либо известно об этом деле.
Я топталась на месте, тревожно оглядываясь. Словно читая мои мысли, Павел произнес:
– Пока мы бродим в тумане, за помощью обращаться не к кому.
– Ты имеешь в виду милицию?
– Конечно. Я не хочу оказаться за решеткой. В тюрьме или в психушке, где опять начнут копаться в моих мозгах.
Само собой, этого мне тоже не хотелось.
– Кстати, по поводу психушки. Если меня травили таблетками, вполне возможно, то же самое происходило с тобой.
– В каком смысле? – не понял Павел.
– Надо бы потолковать с твоим Потаповым. Вдруг ему известно куда больше.
– Потапову? Он прекрасный человек… – Павел еще что-то собрался добавить, но вдруг осекся. – Черт… ты права. В нашем положении глупо верить даже тому, кого четыре месяца считал другом.
– Ты сегодня разговаривал с ним по телефону. Ничего подозрительного не заметил?
– Нет. Он спросил, что я собираюсь делать, но особенного беспокойства не проявил.
– По ночам он дежурит в больнице?
– Да, но не сегодня. Где он живет, я не знаю. Но дело даже не в этом… Если наши догадки верны, в психушке нас будут ждать.
– Торжественного прибытия к парадной двери изображать не следует, но поговорить с ним стоит, – усмехнулась я, еще немного потопталась и высказала мысль, которая не давала мне покоя все это время: – Если они убирают свидетелей, с какой стати мы до сих пор живы? Не логично ли начать с нас?
– Выходит, мы по какой-то причине нужны им живыми. Хотя сегодня мы вполне могли распроститься с жизнью.
– Ты тех недоумков имеешь в виду? Не знаю, какая могущественная организация захотела бы иметь дело с подобными типами. С моей точки зрения, они обычные бандиты. Мы болтаемся с тобой по городу, идем туда, где наше появление вполне ожидаемо, и ничего не происходит. Имей мы дело с властью, нас бы давно прихлопнули, как мух.
– ФСБ зачастую проворачивает операции, о которых не догадываются даже очень большие люди в государстве.
– Это опять из серии страшилок. К тому же парни в клинике предъявили липовые удостоверения, хотя и назвались фээсбэшниками.
– Естественное желание не светиться, – упрямо возразил Павел.
– Ладно, пусть будет ФСБ, – отмахнулась я. – Раз ничего умнее в голову не приходит. В таком случае нам следует позаботиться о ночлеге и ждать, когда они появятся.
– Вряд ли встреча с ними нас порадует.
– Не сомневаюсь. Но тягаться силами с государством – труд напрасный.
– Я бы все-таки попробовал.
Я посмотрела на Павла с большим неудовольствием, его упрямство раздражало.
– Как?
– Для начала надо ответить на вопрос: кто мы? Когда мы это выясним, будем решать, что делать дальше.
