чем просил тебя весьма настойчиво не далее как сегодня. Вот, кстати, вполне подходящее объяснение, почему ты жила под чужим именем в те времена, когда мы встретились. Не в обиду тебе будет сказано, тебя всегда тянуло на плохих парней. Кое-каким приемам рукопашного боя я тебя научил, так что не удивляйся. Повесть эту действительно ты написала и читала мне ее раз двадцать. Оттого я и отказался слушать ее сегодня. Я предлагал тебе ее опубликовать, но ты собиралась довести ее до совершенства. Надеюсь, ты ее в конце концов закончишь и у тебя появятся другие читатели. По правде, меня от нее уже тошнит. Идею написать ее от лица карлика, кстати, я тебе подкинул. И ты сочла ее гениальной.
– Но как повесть оказалась в этой квартире?
– Дай подумать, – сказал он, возведя взгляд к потолку. – Во-первых, ты вечно таскала ее с собой. Не удивлюсь, если в момент, когда ты вылетела из машины, рукопись или флэшка была у тебя в сумке. А чертовы садисты от науки, подобравшие тебя в больнице, решили оставить их при тебе на всякий случай, ведь это было единственное, что связывало тебя с прошлым. Второй вариант: ты знала повесть практически наизусть и, живя здесь, напечатала ее заново.
– Но я этого не помню, – нахмурилась я.
– Ты много чего не помнишь, – улыбнулся Алексей. – Вот, собственно, и все.
– Слава богу, – помедлив, произнесла я. – По крайней мере, всему есть здравое объяснение. Но почему ты молчал все это время?
– Почему молчал? При нашей встрече ты меня не узнала. Я подумал, тебе надо дать время, чтобы ты немного ко мне привыкла, а уж потом осчастливить известием, что я твой любовник. А теперь, если не возражаешь, выпьем чаю и займемся чем-нибудь более приятным. Завтра утром мы уедем, и будь я проклят, если позволю еще кому-нибудь морочить тебе голову.
Он пошел в кухню, а я кивнула:
– Уедем! Но я все равно в конце концов узнаю, кто я на самом деле.
– Не сомневаюсь, ваша светлость.
– Что ты сказал? – опешила я.
Он повернулся, развел руками и ответил без улыбки:
– Извини. Просто глупая шутка.
