Рах снова облизнул губы.
– Видбор, я ведь уже рассказывал тебе. Я хочу найти чудны?е ве…
– Неужто ты и впрямь считаешь меня дураком? – гневно перебил его Видбор. – Ты подсел ко мне в кружале, завел со мной разговор, потом навязался ко мне в спутники. И все это ради пары амулетов?
– Да пойми же, я…
– Во сне ты говорил про какую-то сумку, – оборвал его Видбор.
Рах захлопал глазами.
– Правда?
– Правда. Что это за сумка, Рах? Что в ней?
– Это всего лишь сон. Не думай, что я…
Видбор чуть вдавил острие клинка Раху в шею. Тот осекся и поморщился. Затем облизнул губы и выдохнул:
– Хорошо! Я скажу! В этой сумке – золото. Много золота!
– Откуда оно?
– Я украл его у разбойников. Ты ведь слышал про шайку Вичкута Шкуродера? Я был в этой шайке. Потом я стащил сумку с золотом и сбежал. А потом… потом я заблудился в лесу. Золото – штука тяжелая, я устал его нести и зарыл в землю.
– Где?
– Недалеко от мертвого города.
– Как ты там оказался?
– Я же говорю – заблудился, когда убегал от разбойников.
Видбор прищурил тяжелые веки и глухо проговорил:
– Соврешь еще слово, и я срежу тебе голову, словно кусок сыра.
– Но я говорю тебе правду! – воскликнул Рах. – Разбойники преследовали меня, и я понял, что не смогу от них уйти. Тогда я и свернул к Гиблому месту. Я знал, что туда они не сунутся, поэтому спрятал золото там.
Несколько мгновений Видбор размышлял, недоверчиво глядя на конопатую физиономию Раха, затем сказал:
– Хорошо. Допустим, что я тебе поверил. Но как быть с мальчиком?
– А что с мальчиком? – насторожился Рах.
Видбор приблизил свое угрюмое лицо к конопатой физиономии Раха.
– Ты шептал во сне про мальчика, – сказал он, вперив в лицо Раха холодный, жесткий взгляд. – Ты ведь знаешь, кто он?
– Мальчик? Да ты что, Видбор. Я никогда прежде о нем не слышал.
– Что ж… Тогда пеняй на себя. – И воевода еще чуть-чуть нажал на меч. Острие проткнуло Раху кожу, и струйка теплой крови стекла ему на ключицы.
– Стой, Видбор! – испуганно закричал Рах. – Остановись!
Воевода ослабил нажим.
– Ну? – хрипло спросил он.
– Мальчишка тоже был в шайке разбойников Шкуродера! – быстро проговорил Рах.
– Что ты несешь? – сдвинул брови Видбор.
– Но это правда! Мальчишка был приманкой. Вичкут оставлял его на большаке, а сам поджидал в засаде. Сам посуди – у какого гада не дрогнет сердце при виде заблудившегося сиротки, который просит помощи?
Воевода задумался.
– Твои слова похожи на правду, – неохотно признал он после паузы.
– Конечно, похожи! Потому что это правда! Этот мальчишка… – Рах вновь облизнул губы. – …Он хитер, как лисенок. Вичкут Шкуродер посылал его нищенствовать по селам и весям. Малец просил подаяние, а попутно выведывал, куда и по каким дорогам купцы отправляют свои караваны.
Видбор глубоко задумался. По всей вероятности, слова Раха показались ему убедительными. Наконец, он пробасил:
– Допустим, ты не врешь. Но ведь мальчик заболел. По-твоему, он притворяется?
– Конечно! Думаю, мальчишка заманивает Евдокию в ловушку!
– Поясни, – потребовал Видбор, хмуря густые брови.
– А что тут непонятного? Вичкут Шкуродер послал мальчишку разведать, что и как. Тот прознал про сумку, а потом притворился больным. Лекаря и вещунью мальчишка подкупил, чтобы те заставили Евдокию отвезти его в Гиблое место.
– Да как же он разузнал-то? – удивился Видбор.
– Как-нибудь разузнал, – убежденно заявил Рах. – Говорю тебе: этот мальчишка хитер, как лис. А я болтлив, ты сам это знаешь. Я видел Евдокию и мальчишку в кружале «Три бурундука». Может быть, там я и сболтнул лишнего.
Видбор обдумал его слова и тряхнул головой:
– Чушь! Откуда малец знает, где искать твою сумку с золотом?
Рах нахмурился.
– Не хотел я тебе говорить, Видбор, да, видно, придется. Ты мне все равно не поверишь, но я скажу. Этот малец… он не просто мальчишка. Он – ведьмин выкормыш. Слыхал про таких?
– Что-то слышал. Но что, не помню.
– У ведьминых выкормышей, словно у гофских троллей, нюх на золото. Запусти его в огород, где зарыта кубышка с золотом, и ведьмин выкормыш тут же укажет тебе нужное место.
– Гм… – Долго и тяжело раздумывал Видбор и, наконец, опустил меч. – Извини, что я тебя мечом, – слегка смутившись, проговорил он. – Но уж больно гнусные да непотребные вещи шептал ты во сне.
Рах облегченно вздохнул, потер пальцами горло и ответил:
– Это у меня с детства. Кошмары мучают, вот я и злюсь. Специально твержу гадости, чтобы отпугнуть нечисть.
– И как? – заинтересовался воевода. – Помогает?
– Мне – да.
– А я после того, как вернулся из Гиблого места, совсем плохо сплю. Только усну, а твари тут как тут. Просыпаюсь в поту.
Видбор вложил меч в ножны.
– А ты зачем сюда ходил-то? – спросил его Рах.
– Другу-приятелю одному помогал.
– Уж не Глебу ли Первоходу?
Видбор кивнул:
– Ему. За нами тогда по пятам шло чудище. Пришлось мне Глеба и его спутников отослать, а самому встать на заслон. Чудище было страшное, сажени четыре ростом, не меньше. А ревело так, как и десяти лосям не прореветь.
– И как же ты с ним справился?
– Как справился? – Видбор мрачно усмехнулся. – Да я и не справился. Кружил вокруг него и мечом разил. Да только все без толку. Одно хорошо – задержал я эту гадину. А потом вырвало у меня чудище меч из рук, а меня самого хвостом так садануло, что я через два дерева перелетел да в сугроб упал. Плечо себе выбил и руку сломал. До сих пор в непогоду ноет.
Рах улыбнулся.
– Но ты выжил, а это главное.
– Верно, выжил, – неохотно признал Видбор. – Не стало чудище меня искать, вдогонку за моими друзьями бросилось. А я доковылял до охотничьей хижины, отлежался там ночь, день да еще полночи, а потом вернулся к меже.
– Ты все правильно сделал, – убежденно произнес Рах.
– Да, – кивнул воевода, – знаю. Но на сердце до сих пор кошки скребут. Может, зря я тогда за друзьями не пошел? Гложет меня это, охоронец. Вина перед ними сердце сосет.
