перестаешь понимать, что происходит на самом деле. И я решила, что должна доискиваться до всего сама, необходимо разобраться в дворцовой жизни. Ты-то всегда была сильна в этом, Аннетта, но не я. Мне теперь кажется, будто я до сих пор спала. — Девушка снова устало прижала пальцы к глазам — Господи, у меня совсем не остается сил.
— И что эта Ханзэ рассказала тебе? С твоей стороны было очень благородно спасти ее шкуру.
— Да, благородно. — Селия села поудобнее. — Скажи, ты можешь хранить тайну?
— Ты сама прекрасно знаешь. Конечно могу.
— Она мне ничего не сказала.
— А что сделала? Я по твоему лицу вижу, что что-то важное. Скажи скорее, я нервничаю.
— Она дала мне это.
И с этими словами Селия вынула из кармана ключ. Аннетта беспокойно задвигалась.
— Что это за ключ? От чего он?
— От Двери Птичника, как они это называют. Одна из старых дверей ведет в третий дворик, но теперь она почти никогда не используется. А хасеки рассказала мне, что как раз сейчас английские работники устанавливают во дворце у султана подарок, который сделало ему английское посольство. Я сама слышала, как стучат их молотки. Поэтому, понимаешь, я просто подойду…
— Откуда ей все это было известно? — быстро перебила ее Аннетта.
— Кому, хасеки?
— Да нет же! Не хасеки, а Ханзэ, конечно. Ты бы спросила себя, зачем ей давать тебе этот ключ? Откуда ей знать, что именно тебе он так нужен?
— Н-не знаю, — пожала плечами Селия. — Я думаю, что она подслушала, как хасеки рассказывала мне об этих англичанах. Нет, не знаю, но мне до этого нет никакого дела.
— Ошибаешься. Это очень важно. — Лоб Аннетты внезапно покрылся потом. — Как ты не видишь, они ведь охотятся за тобой! За нами.
Селия непонимающе уставилась на нее.
— Что ты имеешь в виду, говоря «за нами»?
— Я имею в виду, что они могли догадаться о твоей связи с тем сахарным корабликом.
— Что за чепуха. Если б они догадались об этом, то, наверное, кто-нибудь спросил бы меня о нем.
— Именно поэтому и не спрашивают. — Глаза Аннетты, расширившиеся от ужаса, казались еще огромней из-за темных кругов вокруг них. — Здесь так не делается. Они следят. Следят и выжидают.
— Чего?
— Пока мы с тобой не сделаем какой-либо ошибки.
— Это мне безразлично! — В голосе Селии звенело волнение. — Я не хочу упустить единственный шанс. Другого не представится. Разве ты не понимаешь? — Слезы брызнули из глаз измученной девушки. — Англичане здесь, они каждый день приходят сюда. Нас разделяет только одна дверь!
— Нет! — Аннетта почти кричала. — Ты не должна этого делать!
— Почему не должна?
— Не должна, и все. Я прошу тебя, не думай об этом. Иначе нас обеих убьют. Ничто не должно наводить их на мысль о том, что тебе известно об англичанах, работающих во дворце.
Девушки долго молчали. Чувство страха обуяло и Селию.
— Что с тобой, Аннетта? Ты заболела? — внезапно охрипшим голосом спросила она.
— Да, я нехорошо себя чувствую. Та женщина, помнишь, ведьма еврейка, напустила на меня какую- то порчу.
Теперь ее голос был едва слышен, девушка с трудом повернулась на бок и закрыла глаза.
— Не будь глупой, ты же знаешь, что так не бывает. — Селия потрепала подругу по плечу. — Просто она напугала тебя, вот и все. Но если ты будешь об этом все время думать, ты и вправду можешь заболеть, Аннетта.
— А разве ты не видишь? — В уголках рта показались пузырьки слюны. — Я действительно больна.
Это походило на правду. Кожа Аннетты стала желтоватой, со странным жирным блеском. Еще прежде больной вид подруги напоминал Селии о чем-то, и вдруг она вспомнила, о чем именно.
— Я однажды уже видела тебя в таком состоянии, помнишь? Это было в утро того дня, когда нашли Хассан-агу, ты тогда еще разрыдалась из-за этого. Я не могла понять, в чем дело. Ты вовсе не больна, Аннетта, ты смертельно напугана чем-то.
— Нет!
— Чего ты так боишься?
— Не скажу.
— Прошу, скажи. — Селия почти умоляла. — Пожалуйста.
— Не могу. Иначе ты возненавидишь меня!
— Не глупи ты, ради бога. У нас не так много времени. Они явятся за мной в любую минуту.
— Мне так жаль. Это все моя вина. — Теперь Аннетта захлебывалась в слезах. — И та еврейка, это у нее злой глаз. Ты ничего не понимаешь. — Рыдания превратились в настоящую истерику. — Меня накажут!
— Ты права в одном — я действительно ничего не понимаю. — Селия снова тряхнула подругу за плечо, в этот раз сильнее. — За что тебя накажут? Что они узнали? За тобой никто и не следит. Это с меня они глаз не спускают.
— Накажут за то, что я пряталась там!
Пару голубей, примостившихся в дворике у самых дверей в комнату, внезапно что-то вспугнуло, их крылья зашумели в воздухе.
— Не понимаю! Где?
— Я была там, когда Хассан-агу отравили. — Шепот Аннетты был едва слышен. — Меня никто не увидел. Они подумали, что это кошка пробежала. Они-то меня не заметили, — нервно добавила она, — но меня видел он.
Голова Селии шла кругом. Так вот почему Аннетта так расстроилась, когда узнала, что Хассан-агу нашли живым. Это, по крайней мере, хоть что-то объясняет. Но что она могла там делать? Это не тело Аннетты занемогло, это ее разум нездоров. Страх перед Хассан-агой так велик, что подруга теряет здравый смысл.
— Выходит, что Хассан-ага знает, что ты была там? Ты уверена в этом?
— Да. Я думала, что он умер. А потом… потом оказалось, что нет. Он не умер. О Селия, — девушка зарыдала еще горше, — они нашли его, и он, если выживет, обязательно решит, что я замешана в этом деле. Они же знают, что мы с тобой вместе попали сюда во дворец.
— А это здесь при чем? — Селия была безмерно озадачена.
— Я все время хочу тебе рассказать. Тот сахарный кораблик, из-за которого умирает Хассан-ага, это вовсе не простой кораблик. Это копия судна твоего отца, балда. На нем так и было написано — «Селия».
Глава 21
День начинался хмурым и холодным рассветом, но Элизабет проснулась, охваченная чувством радости бытия, сама удивленная тем, как крепко она спала; тело ее будто пело от счастья, что оно такое теплое, розовое, мягкое. Половинка таблетки снотворного лежала нетронутой на ночном столике. Девушка слегка поерзала в постели, потом вытянула шею в попытке разглядеть небо за окном. И сразу увидела, что-то в нем изменилось за ночь. Затем, все еще сонная, она дотянулась рукой до мобильного телефона, взглянула на экран. Пока все как обычно — от Мариуса никаких сообщений. Одно небольшое послание от Эвы, которое
