Мифы Древней Греции

Креонт и изгнал растерявшихся аргивян. Амфиарай бежал в колеснице с поля боя вдоль берега реки Исмен, когда какой-то фиванец, преследовавший его, чуть не поразил его копьем между лопаток, но вмешался Зевс: земля от его перуна разверзлась, и Амфиарай провалился туда вместе с колесницей. Теперь он правит мертвыми. Его возничий Батон[187] последовал за ним⁵.

l. Видя, что битва проиграна, Адраст сел верхом на своего крылатого коня Ариона и бежал. Позднее, когда он узнал, что Креонт не дал похоронить своих мертвых врагов, то отправился в Афины и убедил Тесея пойти в поход против Фив, чтобы наказать Креонта за его нечестивость. В результате неожиданного нападения Тесей взял город, заключил Креонта в темницу, а тела погибших передал их родственникам, которые устроили большой погребальный костер. Эвадна, жена Капанея, видя, что тело ее мужа стало священным, так как убил его сам громовержец, не захотела расстаться с ним. Поскольку обычай требовал, чтобы пораженных молнией людей хоронили отдельно в огороженной могиле, она бросилась в общий костер и сгорела заживо⁶.

m. Еще до появления Тесея в Фивах Антигона, сестра Этеокла и Полиника, не послушалась Креонта и тайно предала труп Полиника огню. Выглянув из окна своего дворца, Креонт заметил вдали дымок, шедший, как ему показалось, от погребального костра. Отправившись узнать, в чем дело, он застал Антигону за совершением запрещенного им погребального обряда. Он призвал своего сына Гемона, помолвленного с Антигоной, и приказал ему закопать свою нареченную живьем в могилу Полиника. Гемон притворился, что готов исполнить все приказания, а сам тайно обручился с Антигоной и отправил ее к пастухам, которые пасли его стада. Она родила ему сына, который через много лет пришел в Фивы, чтобы участвовать в погребальных играх, но Креонт, все еще бывший царем фиванским, догадался, кто стоит перед ним, по родимому пятну в виде змея, которое было у всех потомков Кадма, и приговорил его к смерти. За жизнь юноши вступился Геракл, но Креонт оказался непреклонным, и Гемон в отчаянии убил Антигону, а потом себя⁷.

¹Гигин. Мифы 69; Еврипид. Финикиянки 408 и сл. и схолии 409; Просительницы 132 и сл.; Аполлодор III.6.1.

²Эсхил. Семеро против Фив 375 и сл.; Гомер. Одиссея XI.326 и сл. и XV.247; Софокл. Электра 836 и сл. и Фрагменты Эрифилы; Гигин. Цит. соч. 73; Павсаний V.17.4 и сл. и IX.41.2; Диодор Сицилийский IV. 65. 5 и сл.; Аполлодор III.6.2—3.

³Эсхил. Цит. соч. 458 и сл.; Софокл. Эдип в Колоне 1316; Павсаний X.10.3.

⁴Аполлодор I.9.17 и III.6.4.; Гигин. Мифы 74 и 273; Схолии к содержанию[188] «Немейских од» Пиндара.

⁵Эсхил. Цит. соч. 375 и сл.; Еврипид. Финикиянки 105 и 1090 и сл.; Диодор Сицилийский IV.65.7—9; Аполлодор III.6.8; Гигин. Цит. соч. 69 и 70; Схолии к «Немейским одам» Пиндара X.14 и сл.; Павсаний IX.18.1; Овидий. Ибис 427 и сл. и 515 и сл.

⁶Гигин. Цит. соч. 273; Аполлодор. Цит. соч.; Еврипид. Просительницы; Плутарх. Тесей 29; Исократ. Панегирик 54—58; Павсаний I.39.2.

⁷Софокл. Антигона, passim[189]; Гигин. Цит. соч. 72; Еврипид. Антигона, фрагменты; Эсхил. Цит. соч. 1005 и сл.; Аполлодор III.7.1.

* * *

1. Первоначально предсказание Аполлона о союзе льва и вепря, вероятно, передавало мудрость организации соправления, предотвращающую политическую борьбу между священным царем и его танистом, результатом которой стало падение Фив (см. 69.1). Однако, действительно, эмблемой Фив был лев — возможно, из-за львиного тела бывшей богини города Сфинкс, а эмблемой Калидона был вепрь, вероятно, потому, что Арес, чье святилище было в городе, любил представать именно в этом обличье (см. 18.j). Оракул оказался примененным к совершенно иной ситуации. В классическую эпоху часто использовались щиты с гербами в виде животных (см. 160.n).

2. Мифографы обычно обыгрывали слог eri в именах, предпочитая видеть в нем значение eris («вражда»), а не значение «обильный». Так возникли мифы об Эрихтонии (см. 25.1) и Эригоне (см. 79.3). Имя Эрифила первоначально означало «многолиственнная», а не «родовая вражда». Гесиод («Работы и дни» 161 и сл.) говорит, что Зевс уничтожил два поколения героев: первый раз под Фивами «из-за Эдиповых стад», а второй раз — под Троей в войне, возникшей по вине «прекрасноволосой» Елены. Что значит «Эдиповы стада», не объясняется, но, без сомнения, Гесиод имеет в виду войну между Этеоклом и Полиником, в которой аргивяне поддержали кандидата-неудачника на фиванский трон. Причиной аналогичного спора между братьями было золотое руно, на обладание которым претендовали Атрей и Фиест (см. 111.c—d); обладатель руна одновременно получал и микенский трон. Кроме того, у Зевса паслись золоторунные бараны на горе Лафистий. Не исключено, что они были символом царской власти в соседнем Орхомене и стали причиной большого кровопролития (см. 70.6).

3. Гипсипила («высоковратная») — это, вероятно, эпитет луны-богини, чей путь на небе имел форму высокой арки. Немейские игры, как и Олимпийские, очевидно, устраивались в конце срока правления царя- жреца, который царствовал в течение ста лунных месяцев в качестве супруга верховной жрицы. Миф сохранил отголосок традиции, согласно которой ежегодно в жертву богине приносился мальчик, заменявший собой царя, хотя слово Opheltes, означающее просто «благодетель», приобрело несвойственное для него значение «обвитый змеем», как если бы оно происходило от слов ophis («змей») и eilein («прижимать друг к другу»). Archemorus также не означает «начинатель рока», а всего лишь «ствол первооливы», что указывает на срезание веток со священной оливы Афины (см. 16.c)[190], вероятно, для того, чтобы наградить ими победителей различных соревнований, проводившихся в рамках игр. После событий греко-персидских войн победителей Немейских игр перестали увенчивать оливой, а награждали венком из петрушки, которая была символом траура (схолии к содержанию «Немейских од» Пиндара). Устойчивые мрачные ассоциации с петрушкой объясняются, вероятно, тем, что это растение было повсеместно известно как средство, вызывающее выкидыш. Есть даже английская поговорка: «Пышно растет петрушка в саду рогоносца». Пышно она росла и на острове мертвых — Огигии (см. 170.w)[191].

4. Рассказ о том, как Тидей проглотил мозги Меланиппа, имеет оттенок морализации. Однако этот древний способ повышения боевых качеств, введенный эллинами и практиковавшийся скифами даже в классическую эпоху (Геродот IV. 64), стал восприниматься как варварский. Утерянный эпос «Семеро против Фив», вероятно, во многом напоминал древнеиндийский эпос «Махабхарата», в котором прославляется каста воителей: в ней звучит та же тема вражды между родственниками, поведение сражающихся показано с большим благородством и трагизмом, нежели в «Илиаде», боги там не совершают проделок, самосожжение вдовы вместе с погибшим мужем приветствуется, а Бхима, подобно Тидею, пьет кровь своего врага.

5. Смерть Амфиарая является еще одним примером гибели царя-жреца в подстроенном крушении колесницы (см. 71.a; 101.g; 105.d; 109.j и т.п.). То, что Батон («ежевика») спускается вместе с ним в Аид, похоже, свидетельствует о широко распространенном в Европе табу на употребление ежевики, которая ассоциировалась со смертью.

6. Самопожертвование Эвадны напоминает миф об Алкестиде (см.69.d). Остатки царского погребения с сожженным трупом, обнаруженного в захоронении в Дендре неподалеку от Микен, говорят о том, что в этом конкретном случае царь и царица были погребены одновременно. А. В. Перссон[192] считает, что царица умерла добровольно. Не исключено, что их вместе убили или что они умерли от одной и той же болезни. Тем не менее второе подобное погребение в Микенах не обнаружено. Самосожжение вдовы, которое, вероятно, было эллинским обычаем, скоро забылось (см. 74.8). Молния была свидетельством присутствия Зевса, и поскольку «святой» и «ритуально нечистый» в первобытных религиях означают почти то же самое — табуированные животные в книге «Левит» считались ритуально грязными потому, что были святыми, — могила человека, пораженного молнией, огораживалась так же, как огораживают место погребения скота, погибшего от сибирской язвы.