— Да, но это её не оправдывает. Папенька погоревал, но вскоре снова женился. Его новая жена знала, что он оборотень, и всё равно очень его любила. Меня она тоже полюбила, как родную дочь. Других детей у них так и не появилось. Когда мне было шесть лет, я уже превращалась в котёнка, но в то время я себя не контролировала, и у соседей стали пропадать куры и даже собаки. Так продолжалось полтора года. Ни отец, ни мачеха ничего не могли сделать. Такое часто случается с малышами. Когда селяне догадались, в чьём доме живёт «зло», они позвали инквизиторов. Мачеха успела надеть мне свой нательный крест, прежде чем их схватили. Отца и мачеху приговорили к сожжению на костре. Меня не тронули только из-за крестика. Считается, крещёные люди не могут быть оборотнями. Во время казни сестра мачехи закрыла мне лицо, и я ничего не видела. Зато я слышала, как хрустят ветки, стонет тётушка. Я почувствовала запах палёного мяса, затем вскрик и тишина. Никогда не забуду тот день, он до сих пор у меня перед глазами. Я стала жить у тётки, но она меня ненавидела из-за погибшей сестры. Она держала меня в подполе, иногда, когда меня выпускали, я уходила в лес и подолгу там бродила. У неё я не протянула и трёх месяцев. Однажды я попросту сбежала в лес. Там я знала каждое дерево, куст, травинку. Я прожила в лесу до тринадцати лет. Я стала диким зверем, редко становясь человеком, другие звери принимали меня за свою. Но однажды меня выследили и поймали разбойники. Мне повезло, иные бы надругались и прикончили, или продали в рабство, а эти были из благородных. Все бывшие рыцари, разорившиеся и промышляющие грабежом. Они завоевали моё доверие и многому меня научили: письму, чтению, некоторым языкам, географии, истории и немного военному делу. Я снова стала общаться с людьми. Вот уже шесть лет я считаю их своей семьёй. Они мои лучшие друзья и я хочу сделать всё возможное, что бы им больше не приходилось воровать.
— Понимаю. Хотела бы и я иметь семью, — вздохнула я.
Я подумала о своей жизни. Она была настолько скучной, что и рассказать нечего. Так мы и ехали. Вокруг был лес и ничего более, но это меня успокаивало. Мелиса довольно странно себя вела, её что-то беспокоило, но я не обратила на это внимание. Прошёл ещё один день, и вновь мы ночевали в лесу и, не подозревая, что за нами следят голодные дикие глаза.
Я проснулась из-за тихой ругани. Поднялась, потянулась, смачно зевнула и, наконец, огляделась. Мелиса сидела у костра и, стараясь меня не будить, материлась, на чём свет стоит.
— Эй, что-то случилось?
— Случилось, — Мелиса увидела, что я встала, и теперь стал слышен скрип её зубов.
— Так в чём дело?
— Нашу лошадь загрызли волки, — пожаловалась подруга.
— Но как, то есть когда?
— Конечно ночью. Когда я услышала шум, было уже поздно.
— Но ты оборотень, как ты могла их проглядеть?
— Я не спала двое суток, — огрызнулась она.
— Почему?
— Не знаю, предчувствие плохое.
— Ладно, не переживай, не всё ещё потеряно.
— О, я совершенно спокойна, — заверила меня Мелиса, а затем добавила — Я их всех прикончила, не один не ушёл.
— Ты о ком?
— Да о волках. Вон в кустах валяются, — она неопределённо ткнула за спину. Там действительно росли большие кусты. Я дошла до них и обалдела — семеро взрослых матёрых волков и один ещё совсем молодой находились в весьма тяжелом состоянии, а если точнее это было страшное зрелище. Я едва сдержала тошноту, хорошо, что Реорал успел преподать мне основы некромантии.
Самый молодой волк ещё был жив. Его глаза были открыты и подёрнуты пеленой, но не возникало сомнения, что он дышит.
— Ну, что делать то будем? — Мелиса возникла сзади меня совершенно не слышно.
— А что-то нужно делать? Я думала, мы едем в твою деревеньку?
— Мы не успеем к сроку, который мне назначили, — девушка раздражённо сморщила нос.
— Но без меня ты вообще путешествовала без лошади.
— Я обращалась. Кошка способна перемещаться с огромной скоростью.
— Может, что-нибудь придумаем, — я задумчиво посмотрела на полуживого волка. У меня появилась отличная идея, — Смотри, один волк ещё жив.
— Это не надолго. Сейчас загнётся.
— Ты не поняла, мы превратим его в лошадь, — я торжествующе посмотрела на подругу.
— А это реально? — она явно сомневалась.
— Я попробую, — подойдя к волку, я погладила его.
Волк нервно дёрнулся и впал в транс.
Сначала я решила, что надо залечить его раны. Основы целительства я знала, и смело применила свои знания. Это было довольно сложно и у меня могло остаться недостаточно сил на превращение, но заклинания пока действовали, и волноваться не стоило. Исцеление было одним из труднейших разделов магии. Человека я бы не смогла вылечить. Когда дело доходило до особо серьёзных ран, волчара начинал поскуливать даже сквозь транс. Наконец все раны затянулись. Я приступила к главному моменту — превращению. Сконцентрировавшись, я произнесла заклинание и сделала пас в сторону волка.
— Ну и как это называется? — насмешливо спросила Мелиса.
Я открыла глаза и с удивлением уставилась на огромного волка. Он не стал лошадью, зато вырос до её размеров.
— Я всё исправлю, — заверила я её.
— Попробуй.
Я опять сосредоточилась. Силы оставалось немного, но у меня что-то получилось. Волк стал зелёным… Я приуныла.
— Возможно так даже лучше, — решила утешить меня Мелиса.
— Угу. В лесу прятаться хорошо, — пошутила я.
Всё равно ничего уже нельзя было сделать.
— Кхе…. а как на нём ездить. Если не секрет, — тихо спросила Мелиса.
— Э… сейчас наколдую, — пообещала я.
— Ну, нет. Хватит. Возьмём упряжь лошади, — решила девушка.
Надевание на волка лошадиной упряжи и седла проходило довольно весело. Ошалевшая зверушка поначалу стояла тихо, но, когда кошка попыталась надеть уздечку, проявила характер. Матерясь и переругиваясь, мы всё же совладали с нашей новой «лошадкой», правда удила пришлось обрезать. Подумав мы решили дать волку имя. И назвали его Фогат (как производное от выражения Мелисы: 'Фу, гад!').
К вечеру этого же дня мы выехали к реке. Деревенька находилась на другой её стороне, как объяснила Мелиса. А моста не было. Якобы, был брод, но бурная река не предвещала ничего хорошего.
— Ты что, предлагаешь перебраться через Красную Ленту вброд? — несколько озадаченно спросила я.
— Да, — коротко ответила Мелиса.
Сидеть на волке было не очень удобно. Седло постоянно норовило сползти под брюхо, всё же волк был гораздо более гибким существом, нежели лошадь. Зато скорость у него была почти вдвое больше. Мы, наверное, забавно смотрелись на зелёном «эксперименте», хорошо, что рядом не было поселений, да и путники остерегались ходить такими чащобами.
Мы вплотную подошли к реке. Я спешилась. Плавала я отлично и нисколько не беспокоилась. Мне вполне по силам было переплыть Красную Ленту. Волк тоже не проявлял признаков беспокойства, а вот Мел, кажется, не любила воду. Она не стала спешиваться и прямо на волке подъехала к воде. Нагнувшись, она всмотрелась в воду, словно гипнотизируя её. Заставила волка немного пройтись вдоль берега и замерла в нескольких метрах ниже по течению.
— Залезай на Фогата, — весело сказала она.
— Зачем?
— Я нашла переправу. По ней мы частенько проезжаем, что бы скоротать дорогу до Крила.
