Социальное прогнозирование

стенания по поводу «отчуждения личнос­ти» – все это показалось сущим вздором по сравнению с об­ рисовавшейся угрозой надвигающейся катастрофы. Почти два года вокруг книги Тоффлера кипели споры на тему о том, ре­альна ли грядущая катастрофа, и если да, то как ее избежать. Однако прошло лишь немногим более года – и появились книги, по сравнению с которыми Тоффлер выглядел таким же оптимистом, как ранее Белл и Канн по сравнению с ним самим.

Лекция 6

РИМСКИЙ КЛУБ И ЕГО РОЛЬ В ИССЛЕДОВАНИИ ПРОБЛЕМАТИКИ БУДУЩЕГО

В 1971 г. вышла книга, которой было суждено сыграть осо­бую роль в эволюции футурологии на протяжении 70?х гг., явиться как бы первым межевым знаком между современным и предыдущим этапом этой эволюции. Поначалу она, в отличие от книги Тоффлера, прошла незамеченной. Книга называлась «Миро­вая динамика» (русский перевод 1979). Автор ее – Дж. Форрестер, специалист по теории управления, профессор Массачусетского тех­нологического института (США) – был известен своими книгами «Индустриальная динамика: основы кибернетики предприятия» (1961, рус. пер. 1971) и «Динамика развития города» (1969, рус. пер. 1974), по общему мнению, никакого отношения к футурологии не имевшими. Третья книга Форрестера имела предысторию, без кото­рой трудно понять ее сложную судьбу: она была написана в связи с деятельностью так называемого Римского клуба.

Римский клуб, получивший название по месту своей штаб?квартиры, был создан в 1968 г. по инициативе А. Печчеи, итальянского промышленника, члена правления фирм «Оливетти» и «Фиат», пред­ седателя Комитета Атлантической экономической кооперации (од­ной из экономических организаций НАТО). Печчеи пригласил око­ло полусотни видных ученых, бизнесменов и общественных деяте­лей Запада (впоследствии их число было увеличено) регулярно со­бираться для обсуждения проблем, поднятых экологической и тех­нологической «волной». Члены клуба объехали столицы многих стран мира, стремясь обратить внимание правительств и обществен­ности – прежде всего ученых – на серьезность этих проблем. Кро­ме того, клуб располагал достаточными средствами (через поддер­живающие его фирмы), чтобы заказать специальные научные ис­следования по данной проблематике.

В июле 1970 г. на заседании клуба был обсужден очеред­ной доклад, на этот раз – профессора Форрестера о его опы­те моделирования социальных систем. Доклад произвел боль­шое впечатление и был развернут в монографию, а группе мо­лодых коллег Форрестера во главе с Д. Медоузом заказали исследование проекта по «глобальному моделированию» (в развитие положений Форрестера) с использованием ЭВМ.

Спустя год монография вышла в свет, исследование было завершено, и журнальный отчет о нем опубликован. Однако информация Форрестера и Медоуза на первых порах осталась попросту непонятой. Потребовалось около года, пока вышла книга группы Медоуза «Пределы роста» (рус. пер. 1971) и пока, наконец, до общественности дошло, что выводы Форрестера – Медоуза сенсационны, что по сравнению с ними апокалипси­ческие сентенции Тоффлера—сущая идиллия. Вот тогда?то, в конце 1972 г., взорвалась еще одна «футурологическая бомба».

Между тем Форрестер с самого начала говорил об очень серьез­ных вещах. Он предложил вычленить из сложного комплекса гло­бальных социально?экономических процессов несколько решающих для судеб человечества, а затем «проиграть» их взаимодействие на кибернетической модели с помощью ЭВМ совершенно так, как уже «проигрываются» противоречивые технологические процессы при определении оптимального режима работы какого?нибудь предпри­ятия.

В качестве ключевых процессов в исследовании Форрестера—Медоуза были избраны рост мирового народонаселения, рост про­мышленного производства и производства продовольствия, уменьшение минеральных ресурсов и рост загрязнения природ­ной среды. Моделирование с помощью ЭВМ показало, что при существующих темпах роста населения мира (свыше 2% в год, с удвоением за 33 года) и промышленного производства (в 60?х гг. 5—7% в год с удвоением примерно за 10—14 лет) на протяжении первых же десятилетий XXI в. минеральные ресурсы окажутся исчерпанными, рост производства прекратится, а загрязнение природной среды станет необратимым.

Чтобы избежать такой катастрофы, создать «глобальное рав­новесие», авторы рекомендовали резко сократить темпы рос­та населения и промышленного производства, сведя их к уров­ню простого воспроизводства людей и машин по принципу: новое – только взамен выбывающего старого (концепция «ну­левого роста»).

С этих позиций уровень жизни, приближенно выражаемый величиной валового национального продукта на душу населе­ния, не годился для обобщающего показателя. Форрестер пред­ложил другой – «качество жизни», который к тому времени дав­но уже служил предметом дискуссий, а сам Форрестер трактовал его как интегральный показатель плотности (скученности) насе­ления, уровня промышленного и сельскохозяйственного произ­водства, обеспеченности минеральными ресурсами и загрязнен­ности природной среды. Не менее важными для «качества жиз­ни» признавались масштабы стрессовых ситуаций на работе и в быту, а также качество охраны здоровья. Наконец, высказывалось предположение, что в современных условиях уровень и качество жизни находятся в обратной зависимости по отношению один к другому: чем выше уровень жизни, связанный с темпами роста промышленного производства, тем быстрее истощаются мине­ральные ресурсы, быстрее загрязняется природная среда, выше скученность населения, хуже состояние здоровья людей, больше стрессовых ситуаций, т.е., в понимании автора, ниже становится качество жизни.

Позднее этот тезис подлил масла в огонь дискуссии по поводу содержания понятий «уровень», «стандарт», «качество», «стиль» и «образ жизни», разгоревшейся не Западе в середине 70?х гг. Но на первых порах он также остался незамеченным.

Сенсационной в концепции Форрестера – Медоуза стала не их трактовка качества жизни и даже не угроза глобальной катастрофы, а то, что в данном случае авторы апеллировали к авторитету не че­ ловеческого, но электронного мозга компьютера. И компьютер дал сигнал: впереди – катастрофа. Это?то и вызвало бурю полемики (продолжающейся, кстати, и до сих пор).

Встал вопрос, имеют ли право Медоуз и его сотрудники высту­пать от имени «всеведущего» компьютера и разыгрывать роль но­воявленного «бога из машины» в стиле древнегреческих трагедий? Ведь ЭВМ работают по заданной программе, а программу задают люди. Правильно ли составлена программа и достаточно ли основа­тельны теоретико?методологические принципы ее построения? Пер­вый же развернутый ответ на эти вопросы гласил: нет.

В журнале «Фючерс» (1973, № 1 и 2) появилась серия статей, подготовленных сотрудниками группы по изучению политики в от­ношении науки во главе с Г. Коулом и К. Фримэном (Сассекский университет, Великобритания). В том же году статьи были опубли­кованы сразу несколькими издательствами в виде отдельных сбор­ников. Серия открывалась статьей «Мальтус с компьютером». Да­лее во всех статьях Форрестера и Медоуза упрекали за попытку ожи­вить неомальтузианство. Конкретно им предъявлялись обвинения:

– в порочности глобального подхода, не учитывающего существенных различий между отдельными странами, особенно между развитыми и развивающимися (процессы роста населения и про­мышленного производства, истощения минеральных ресурсов и загрязнения природной среды в разных странах идут по?разному);

– в ошибочности программ, заложенных в ЭВМ, поскольку они опирались на экстраполяцию тенденций, свойственных 60?м гг. (в 70?х гг. эти тенденции, как известно, начали меняться, а в 80—90?х гг. измени­ лись еще радикальнее);

– в односторонности использования инструментария современ­ной прогностики: было проведено преимущественно поисковое прогнозирование – продолжение в будущее наблюдаемых тенден­ций при абстрагировании от возможных решений, действия на ос­нове которых способны радикально видоизменить эти тенденции; не получило развития нормативное прогнозирование – установле­ние возможных путей