— Можем пока вытолкнуть еще одного, — бросил Дивер, не отворачиваясь от окна. — Потом будет меньше работы.
— Ага, — отозвался Том, подхватил под мышки Джорджа Мерсера и потащил его бесчувственное тело к зеркалу.
У Эрика появилась мысль. Он прижался спиной к стене и вытащил рацию.
— Питер, — тихо произнес он, чтобы в доме слышали только радио. — Я еще еду — 10–17, попал в пробку — 10–68 — на Скрэггс-роуд.
— 10–68? Вы шутите!
— Хороши шутки. Все стадо Скрэггса расположилось прямо на дороге и жует свою жвачку. Скрэггс не может сам освободить от них дорогу, они все время прорываются за изгородь. Если мы не уберем их, здесь обязательно будет авария. Придется мне задержаться и помочь. Поезжай на ферму Таккера и передай Эрнесту, что я приеду, как только смогу.
— 10-4 — понял вас. А что делать с… гостьей?
— Запри ее, а ключ выброси. Двоих она уже убила, третьего нам не надо. Считай, что получил «сигнал двадцать». — «Сигнал двадцать» был у них с Питером секретным кодом. Он означал: «Все, что я сейчас говорил, чушь собачья. Я попал в серьезную переделку. Приезжай сюда как можно быстрее и тише».
Секунду Питер молчал, потом сказал:
— Сигнал двадцать… вас понял. Выполняю. 10-4. Отправляюсь через пару минут. Куда подъехать?
— Прямо к парадному входу. Эрнест тебя будет там ждать.
— Точно? — Питер понял, что ему надо подъехать к задней двери.
— Абсолютно. Я 10-7, торчу здесь, пока не разгоню этих коров. Конец связи.
Эрик выключил рацию и рассмотрел комнату, занятую заложниками и их тюремщиками. Одна из дверей вела к главному выходу, другая — к заднему крыльцу, но не прямо, а через кухню. Самый мощный эффект внезапности мог получиться, если бы ему удалось незаметно пробраться к переднему крыльцу, но Дивер постоянно за ним наблюдал.
К черному ходу Эрик испытывал недоверие. Старые двери скрипели, и, хотя ими недавно пользовались, они все же могли оказаться закрыты и даже заперты. Открывая их, он неизбежно поднимет шум. И даже если ему удастся проникнуть внутрь, надо еще пройти кухню и остаться незамеченным.
Так парадная дверь или черный ход? Том таскает сентинелов в ворота. Очевидно, Джун Баг, Вилли и Джордж Мерсер уже в Ории. Грейнджер — под вопросом. Но раз его машина не была спрятана вместе с остальными, Эрик полагал, что по какой-то причине его здесь нет. С остальными — ясно.
Так парадная дверь или черный ход?
— Вы, случайно, не умеете обращаться с оружием? — спросил Питер у Лорин и передал ей пуленепробиваемый жилет. — Вам придется пойти со мной. Вдруг потребуется ваша помощь.
— Дома у меня есть ружье двадцатого калибра и браунинг, а еще «ремингтон». Я умею с ними обращаться и неплохо стреляю, в разумных, конечно, пределах. Особенно из браунинга.
— Славная коллекция.
— Осталась от Брайана. Но я много практиковалась.
Питер посмотрел на Джейка и сказал:
— Мне не хочется втягивать вас обоих в это дело. Но Эрик выразился очень определенно: я должен взять вас с собой.
— Я не все уловила, но мне показалось, он велел запереть меня в камере, а ключ выбросить.
— Это «сигнал двадцать». Он имел в виду, что я должен делать все наоборот. Он попал там в какую- то переделку. И пока я буду вызывать подмогу из Лоринбурга, он может уже погибнуть. Мне придется этим заняться, и я не могу оставить вас одних. Эрик боится, что тот, кто за всем этим стоит, может вломиться сюда и убить вас и Джейка. Кроме того, если я смогу оставить вас в машине возле рации с пистолетом в руках, то буду чувствовать прикрытие с тыла.
Лорин кивнула:
— С этим я справлюсь. Правда, я не знаю ваших шифров.
— Вам и не нужно. Когда мы туда доберемся, посмотрим, что к чему, я подключу вас к частоте лоринбургского диспетчера. Сообщите диспетчеру, что офицеру здесь требуется помощь. И все. Потом вам только нужно будет сказать, где вы находитесь.
— О'кей.
Он повел ее к двери.
— У нас нет времени останавливаться возле вашего дома и забирать оружие. Придется вам обойтись одним из наших пистолетов.
Лорин согласно кивнула, натянула наконец на Джейка курточку и посадила его себе на бедро.
— Я готова.
Питер взглянул на нее и невесело улыбнулся:
— Замечательно.
— Если вместо него явится этот чертов помощник, может, стоит этих просто убить и уйти на ту сторону? — нервно спросил Том. — Мы же все равно получим одинаковую награду, что за всех, что за нескольких. А нескольких легче переправлять.
Дивер задумчиво ответил:
— Думаю, так и придется поступить. Конечно, хорошо бы оставить их в заложниках, чтобы заставить его отдать нам коды доступа. Но все равно мы не сможем узнать, правильные это коды или нет.
— Значит, ты хочешь их просто убить?
— А, черт! — сплюнул Дивер, и Эрик услышал, как он отошел от окна. — Ненавижу эти дела.
— Меньше придется тащить, Дивер.
Черный ход, решил Эрик. И быстро. Застекленное крылечко выглядело вполне надежно, а петли вовсе не казались ржавыми. Суметь бы проскочить, пока Том и Дивер разговаривали свои разговоры… К тому же они думают, что он разгоняет коров в пяти милях отсюда… Тогда можно рассчитывать на эффект внезапности. Он швырнет в комнату гранату со слезоточивым газом, сам вбежит раньше, вырубит сначала Дивера, потом Тома.
Эрик поправил маску и метнулся к крыльцу. Двигался как можно быстрее и тише, почти не дыша. До двери добрался удачно, без всякого шума.
И дверь оказалась не заперта. Чудесно. Эрик проскользнул в кухню — половицы чуть слышно скрипнули. Одна из дверей вела в другие комнаты, наверное, в столовую и нижние спальни, если они были. Вторая открывалась в гостиную, где находились заложники и преступники.
Эрик вытащил чеку из гранаты, швырнул ее в гостиную, согнулся и прыгнул следом с криком:
— Руки вверх, бросай оружие, не шевелиться, иначе стреляю!
Дивер и Том закашлялись. В желтоватом мутном тумане Эрик увидел, как их руки взлетели вверх. Том уронил пистолет, согнулся от кашля и заковылял к двери. Дивер с воплями отталкивал его. Эрик метнулся за ними.
Краем уха он услышал, как открылась другая дверь. За сотую долю секунды он осознал, что был еще третий.
— Сукин сын! — услышал он голос Вилли Локлира одновременно со звуком выстрела. Огонь опалил спину, заполнил легкие. Удар швырнул его вперед, и он стал падать, падать, мир перед глазами меркнул, окрашиваясь красным, потом серым. Глаза под маской видели все как будто издалека. Звуки стали глуше и раздавались словно из-под воды.
А потом его окутало тепло, он словно плавал в волнах мягкой хлопчатой ваты. И звуков совсем не стало.
