в Москву. Сейчас находится в музее. И вспоминаются старому солдату при взгляде на этот символ нашей Победы грозовые дни и ночи, нелегкие дороги войны.
Вот и недавно майор КГБ в отставке Александр Васильевич Лешин — работник Львовского производственного объединения «Микроприбор», приехав в Москву, снова побывал в Музее Великой Отечественной войны. Стоял в раздумье возле Знамени Победы, а в памяти, словно кадры кинохроники, возникали эпизоды далеких боевых чекистских будней.
Как и все военные документы, этот приказ Военного совета Сталинградского фронта был строг и лаконичен. Получили его солдаты перед самым боем. И начинался он долгожданными словами: «В наступление, товарищи!»
В приказе, который взволнованно слушал Александр Лешин вместе со своими боевыми друзьями, говорилось:
«Великая честь выпала сегодня нам — идти в сокрушительный бой на проклятого врага. Какой радостной будет для нашего народа каждая весть о нашем наступлении, о нашем продвижении вперед, об освобождении нашей родной земли! Мы сумели отстоять волжскую твердыню — Сталинград, мы сумеем сокрушить и отбросить вражеские полчища далеко от Волги.
Приказываю: войскам Сталинградского фронта перейти в решительное наступление на заклятого врага — немецко-фашистских оккупантов, разгромить их и с честью выполнить свой долг перед Родиной».
Это было в ночь на 20 ноября 1942 года. В строю стояли те, кто мужественно вынес на своих плечах все тяготы обороны волжской твердыни, те, для кого нерушимой заповедью стали слова: «За Волгой — земли нет!» Теперь они без передышки должны снова идти в бой. И они были готовы к этому, хотя стольких товарищей уже потеряли.
Сюда, под Сталинград, лейтенант Лешин прибыл после окончания Ашхабадского военно-пехотного училища, прибыл как раз накануне решающего наступления. А началось оно массированной артподготовкой. Потом в бой вступили танки, пехота. Пока застигнутые врасплох гитлеровцы пришли в себя, наши войска уже прорвали переднюю линию их обороны, но враг все же нашел в себе силы ответить контрударом.
На роту, в которой лейтенант Лешин был заместителем командира, обрушились гитлеровские танки. Если бы они прорвались, то зашли бы в тыл рвущимся вперед войскам. Это прекрасно понимал каждый боец.
Они стояли до конца. Лишь потом Александр осознал, что чудом уцелел в том бою. А вышел он из него уже совсем другим. Не только возмужавшим, но и понявшим цену жизни, смерти, испытавшим силу любви и ненависти, воочию убедившимся в том, что значит для советского человека чувство патриотизма, долга, верности великим идеалам.
Вскоре со Сталинградского фронта молодого воина переводят на Южный. Александр Лешин становится командиром роты особого назначения 5-й ударной армии под командованием генерала Цветаева. Он принимает участие в боях за Ростов, за Донбасс. Особенно памятным в этот период для лейтенанта Лешина стало сражение за высоту Пик, где фашисты сосредоточили внушительные силы, существенно затрудняющие развитие наступления наших войск. На проведение операции генерал Цветаев давал три дня. Однако на партийно-комсомольском собрании роты, в которой, кстати сказать, было 235 бойцов, решили покорить Пик на день раньше. Тот, кто воевал, поймет, сколько жизней должен был спасти этот день, вырванный у ожесточенно обороняющегося врага.
Ночная разведка донесла, что фашисты разместили на высоте несколько десятков артиллерийских и минометных орудий, а у ее подножья соорудили заградительные оцепления из колючей проволоки, вырыли глубокий ров. Одним словом, не собирались фашисты просто так уступать этот жизненно важный для них на данном участке оборонительный рубеж…
На что же надеялся он, молодой командир роты особого назначения, планируя вместе со своими боевыми товарищами на сутки раньше овладеть высотой?
В первую очередь, на мужество воинов, которые были под его командой. Но не только на это. Еще на силу нашего оружия, смекалку ребят, их желание во что бы то ни стало добиться успеха. К тому же, ему не давала покоя мысль о том, как избежать слишком больших потерь. Лейтенант Лешин понимал: необходимо прибегнуть к военной хитрости. Оставив с той стороны, откуда враг предвидел удар, один взвод, он приказал остальным бойцам под покровом ночи пробраться к высоте с тыла.
Командир роты был с теми бойцами, которые, предприняв отвлекающий маневр, первыми бросились на врага. Поверив, что именно отсюда наносится главный удар, гитлеровцы сосредоточили на этом направлении чуть ли не все свои силы. Но наши бойцы, несмотря на шквальный огонь, метр за метром все же продвигались вперед. Обороняющиеся держались из последних сил. И в самый критический момент боя, когда казалось, что атака вот-вот захлебнется, основные силы роты Лешина нанесли удар по фашистам с тыла. Враг дрогнул и обратился в бегство.
В этом бою Александр Васильевич был ранен. И все же он до конца оставался среди сражающихся бойцов, руководил их действиями. Уже потом, в госпитале, врач скажет ему: «Ну, брат, ты и силен. По крайней мере, не меньше двух часов находишься на ногах с раздробленной ступней, и еще вести бой… Молодец!.. Ничего, мы тебя быстренько отремонтируем, еще не только повоюешь, но и танцевать будешь…»
Сентябрь сорок третьего. Снова фронт. Лешин снова командир роты особого назначения. И снова — ранение. Под Васильевкой Запорожской области напоролся на мину… Искалечены ноги, изуродовано лицо…
После госпиталя офицера Александра Лешина послали в Москву на курсы. В январе сорок четвертого — он в Киеве, готовит бойцов 1-му Украинскому фронту. Здесь находит его и первая боевая награда — орден Отечественной войны II степени — за взятие высоты Пик…
Но недоволен офицер: его место в действующей армии, на фронте — твердо убежден Лешин и шлет командованию рапорт за рапортом. В конце концов его просьбу удовлетворяют.
И снова он командир роты особого назначения. В составе тогдашнего 522-го полка 107-й дивизии 1-го Украинского фронта Лешин принимает участие во Львовско-Сандомирской операции, освобождении от гитлеровских захватчиков порабощенного польского народа. День Победы он встречает в Дрездене.
Однако Александр Васильевич решает не оставлять воинской службы. Командование пошло ему навстречу и направило Лешина в органы государственной безопасности.
Сначала был контрольно-пропускной пункт «Брест». А потом, учтя его знания туркменского и персидского языков, начальство перевело Лешина в Ашхабад.
Да, сын куйбышевского рабочего-большевика, он знал эти языки. Василий Никанорович Лешин по зову партии и сердца в 1926 году приехал в Ашхабад помогать молодой республике преодолеть вековую отсталость.
Саша Лешин рос мальчиком пытливым, как и отец — трудолюбивым. Его интересовало буквально все. Не мудрено, что, кроме туркменского, успешно осилил и персидский язык — заинтересовала парня культура древнего народа, решил философские фолианты древних персов проштудировать в оригинале. Кончил техникум, собирался в институт, однако помешала война. Семнадцатилетний юноша послал письмо К. Е. Ворошилову с просьбой взять его на фронт. В конце концов Александра зачисляют курсантом Ашхабадского военно-пехотного училища…
И вот он снова в Ашхабаде. Ходит живописными улицами, радуется щедрому южному солнцу, интересному назначению. Грустит, что нету родителей: навсегда отошли они. Василий Никанорович умер в сороковом. Мать, Татьяна Петровна, — в декабре сорок второго.
Итак, Туркменистан. Только что он был в управлении, встречался со старыми, опытными чекистами, с уважением слушал их напутственные слова.
— Ответственность берете на себя очень большую, — говорил ему Яков Артемович Федоренко, человек, который работал в ВЧК еще тогда, когда возглавлял ее Ф. Э. Дзержинский. — Помните, что слово «чекист» воплощает в себе первозданную чистоту, которую вложили в нее Владимир Ильич Ленин и Феликс Эдмундович Дзержинский. Не запятнайте его. Будьте верны нашим традициям, ленинским идеалам, нашему государству и народу. Ибо вы призваны быть их защитниками…
— Мы разбили коварного и сильного врага. Для советских людей наступили мирные дни. Но только не
