совпадали графики работы – Вика часто дежурила по ночам, а то и сутками. То есть перед Филом вновь замаячила проблема ничем не занятого свободного времени.
Сначала он пытался заполнить пустоту работой, но ничего хорошего из этого не вышло. Когда пашешь днем и ночью, результативность работы не растет, а падает, это давно известно любому инженеру по охране труда. Грин попытался реанимировать детско–юношеское увлечение «шутерами», но играть с компьютером было неинтересно, надолго зависать в Интернете не позволяла конспирация, а достойных соперников в «локалке» Измайловской базы не нашлось. Да и не до того было большинству бойцов и мобилизованных. Наверху шли настоящие сражения, особенно по ночам, когда на промысел выходили «ночные охотники». Какие могут быть компьютерные «стрелялки», если время требует реального боя?
Действительно, что за глупости? Грин задумался и когда ответил себе на этот вопрос, проблема досуга решилась сама собой. В ближайший свободный вечер он отправился в тир.
Так все и началось. Поначалу было трудно – джойстик и мышка далеко не то же самое, что реальный пистолет. Но постепенно Филипп начал привыкать и к тяжести оружия, и к отдаче, и к тому, что целиться приходится абсолютно не так, как в игре, а перед носом не маячат полезные подсказки.
А потом, месяца через три, до Грина вдруг дошло (вновь внезапно и отчетливо), как применить в новой реальной «игре» навыки, обретенные в киберпространстве. И вот с того момента, когда на Филиппа снизошло это новое просветление, он начал прибавлять в мастерстве не по дням, а по часам.
Прогресс шел настолько впечатляющими темпами, что поначалу ни Грину, ни его инструктору на слово не верил никто, кроме двух ребят из бывшей виртуальной пилотажной группы «Боевые дятлы». Эти парни в свое время, еще года за три до вторжения, тоже удивили пилотов–инструкторов реальной авиашколы, освоив пилотирование настоящего легкомоторного самолета всего за один вылет вместо десяти положенных. Но когда Грин начал выделывать в присутствии скептически настроенной публики трюки со стрельбой с ходу, поочередно с разных рук или одновременно из двух пистолетов, при этом не просто попадая в мишени, а выбивая максимальное количество очков, отношение к нему в корне изменилось.
И не только к нему. Ко всей системе боевой подготовки. Нет, военные не ввели в курс обязательные тренинги на симуляторах, но факультативные занятия киберспортом получили одобрение главного штаба, а сетевые перестрелки на досуге стали всячески поощряться.
Единственной группой военных, еще долго не веривших в полезность и эффективность виртуальных тренировок, оставались «ночные охотники». В их работе меткая стрельба стояла на втором месте, важнее была хорошая физическая подготовка и навыки ножевого боя. Впрочем, в конце концов, прониклись и они. В первую очередь осознав, что в виртуальности тренируются реакция и смекалка, так необходимые не только стрелкам, но и «ночным охотникам».
Через полгода после начала интенсивных тренировок Грин даже стал устраивать нечто вроде шоу для одного зрителя, для Вики. Затаскивал ее в тир, усаживал в темный уголок, а сам заводил беседу с каким– нибудь незнакомым волкодавом из «ночных охотников». Слово за слово, пистолетами по столу, волкодав делал ставку (а иначе какой интерес?) и, ухмыляясь, предлагал выбрать оружие для перестрелки (по мишеням, ясное дело). Грин интеллигентно поправлял очки, скромно отказывался от такой чести и брал оружие, которое привычнее сопернику.
Вика в этот момент уже давилась смехом, поскольку играл Филипп очень убедительно. Изображал этакого компьютерного мальчика, который заигрался в «Сталкера» и вообразил, что владеет реальным оружием не хуже, чем виртуальным. О том, что все это так и не так одновременно, изумленный волкодав узнавал либо очень скоро, либо с небольшим запозданием. Все зависело от того, по какому из двух сценариев развивались дальнейшие события.
Либо уже после первой серии волкодав соображал, что его «развели», и со смехом вручал Грину мятую сотню, ставку более чем условную, либо начинал злиться и требовать реванша. В этом случае шоу продолжалось, как и завещал великий Фредди, иногда до вполне внушительных сумм, поскольку ставка в каждой серии удваивалась. Правила игры от серии к серии тоже менялись.
Обычно кульминацией становилась стрельба из двух пистолетов с ходу по движущимся мишеням. Долго бегать по тиру Грин не любил, подводила слабая «дыхалка», как выражался инструктор по боевой подготовке, поэтому Фил выполнял упражнение не только с высокой точностью, но и очень быстро. И это добивало соперника не хуже литра пива после литра водки.
Волкодав обмякал, жал руку, глядя в сторону, и цедил сквозь зубы какие–нибудь ненужные слова, имея в виду короткое японское «матэ», то есть «сдаюсь».
Всего один раз волкодав ничего не сказал, а просто зарядил Грину в дыню, но, на счастье Филиппа, в тире к тому моменту собралось достаточно зрителей, чтобы инцидент не получил развития. Проигравшего бойца пристыдили и вынесли пинками за дверь. А Грина арестовали. Оказалось, что среди зрителей затесался патруль, который счел, что заработок Фила незаконен.
Но все обошлось, разве что Грин стал чересчур известной личностью среди стрелков, и тягаться с ним больше никто не соглашался. Да Фил и сам остыл к шоу в тире. Ведь главный зритель его больше не посещал. Вика к тому времени прошла отбор в школу диверсантов и уехала в тренировочный лагерь куда–то на север или в Сибирь – Грин точно не знал, куда. Где и пропадала уже целый год, подавая о себе весточки от силы раз в месяц.
Тем не менее ходить в тир Филипп не перестал. Просто теперь старался тренироваться поздним вечером, когда не было зевак. Так что в тире Грин до сих пор чувствовал себя очень уверенно. Даже не как рыба в воде, а как сама вода. А рыбами были все остальные, и Филипп «делал» их не хуже, чем эта девица «сделала» его на полосе.
Грин на деревянных ногах пересек финишную черту и потянулся за бутылочкой воды, но инструктор откатил тележку с водой в сторону и кивком указал на дверь в тир. Филипп погрозил извергу пальцем, но озвучивать протест не стал. Хотя пить хотелось ужасно.
Выручила соперница. Она отдала свою бутылку, и Грин осушил ее залпом.
«Спасибо, добрая женщина, от лица всех дохляков и от себя лично!»
Вряд ли соперница прочитала мысли Фила, но кивнула. Пожалуйста.
«Хорошая пластика, – отметил про себя Грин и незаметно вздохнул. – Почти как у Вики, только порезче. Поспортивнее».
В любимом тире Фил мгновенно преобразился. Развернул плечи, справился с одышкой и приклеил к физиономии новую гримасу. Из замученного дохляка превратился в бывалого стрелка. Правда, все равно замученного.
– Чем сегодня балуемся? – небрежно спросил Фил, явно красуясь перед соперницей. – Автомат, гладкое, базуки?
– Пистолет Макарова, двадцать пять метров. – Инструктор указал на барьеры, а затем на мишени. – Еще вопросы?
– Время?
– Не ограничено, Грин.
– И глаза не завяжете? – Филипп ухмыльнулся. – Детский сад.
– Вы попадите сначала. – Инструктор смерил взглядом девицу. – Чего ждем? К бою!
Пока соперница подходила к барьеру, заряжала и ждала команды «огонь», недисциплинированный Грин отстрелялся и устало рухнул в пластиковое креслице. То самое, в углу, в котором во время спектаклей обычно сидела Вика. Инструктор отреагировал на выходку Фила спокойно, лишь проводил его до кресла укоризненным взглядом. В свое время именно он был первым тренером Грина, а потому знал все замашки Филиппа, ожидал от него чего–то подобного и… был склонен простить Грину, как самому талантливому из учеников, любую выходку.
Терпеливо дождавшись, когда девушка тоже закончит стрельбу, инструктор включил экран и увеличил изображение мишени Грина.
– Десятка. – Инструктор удовлетворенно хмыкнул. – Две девятки, две восьмерки, две семерки и шесть. Вы издеваетесь, Грин?! Что за сердечки вы мне тут рисуете?
– Это не вам, даме. – Грин ухмыльнулся.
– Небось не февраль, валентинки дарить. – Инструктор покачал головой. – Ловелас нашелся! Ладно, считаем… Шестьдесят четыре… хм… сгодится. Общая оценка три балла. А могли бы на четверку вытянуть. Если бы, вон, как напарница, кучно все положили. Вы же умеете, я точно знаю. Сколько тут… Гляньте, Грин,
