движением поднялся на ноги и неспеша направился ко мне. И на этот раз я была не рада этому.
- Итим, назад! - спокойно, почти небрежно бросил Лэйд, и черноволосый парень послушно замер. Но не более. Он стоял и всё так же смотрел на меня, словно я была не более, чем самкой... Что ж, если хорошенько подумать, то так оно и есть: я же всё-таки девушка, но вот только меня не устраивает перспектива быть для Итима просто самкой.
После нашей прогулки, начиная с моста через Канал Грешников и заканчивая площадью перед кинотеатром 'Сезарр', я думала, что уже могу не бояться его, что он для меня безвреден. Как бы не так! Синеглазый оборотень опасен всегда и для всех. Дикого тигра не приручить, природу не обмануть. Хотя Эйнштейн сказал, что с ней всегда можно договориться...
Итим сделал ещё один шаг ко мне. Я встала на ноги и попятилась. Наверное, слишком испуганно...
А потом мне вдруг стало не до этого. Ощущение было такое, словно у меня из-под ног кто-то резко выдернул землю, и я потеряла равновесие. Мир закружился вокруг меня, словно в каком-то актрационе, а я никогда такого не любила, мне всегда становилось от этого плохо. Но ком тошноты на этот раз даже не успел застрять в горле - он вырвался наружу едкой горячей рвотой. А вслед за ей по венам хлынула острая высокая боль. Хлынула из ниоткуда и окутала плотной сетью каждую клеточку моего тела.
Но её невозможно было терпеть. Она была всем, а я - нет.
Пронзительно завопив, я начала молотить кулаками по асфальту и, перекатившись, оказалась среди сладкопахнущих цветов. Только легче от этого не становилось. Боль ослепляла рассудок, как яркий солнечный свет - глаза. И в порыве этой боли невозможно было ни понять что-либо, ни придумать. Боль хотела, чтобы я как безумная металась в агонии, и я выполняла её желание.
Выхода у меня не было. Была возможность кричать, и я кричала, кричала, кричала...
Надо мной склонился крайне заинтерисованный Итим. Я, ощутив его частое горячее дыхание у себя на коже, посмотрела на него и почему-то уже знала, что помощи ждать неоткуда...
Неоткуда...
Внезапно я почувствовала окружающий меня мир, такой огромный, бескрайний - ведь у него действительно нет края. И от одной только мысли, что никто, абсолютно никто мне не поможет, что боль будет вечной , горло разорвал на части крик. И только бог ведает, сколько в нём было отчаянья, сколько - одиночества, а сколько - злобы... нет, озлобленности.
Боль сжигала меня в себе, и её нельзя было ни уговорить, ни победить - ничего. Сквозь рваные жёлтые пятна я посмотрела на Итима, а тот - на меня... и неожиданно резко полоснул себя по шее когтями.
Пламя боли взмыло до небес, и мой крик сгорел в нём без следа...
Черноволосый оборотень наклонился ко мне и, схватив за волосы, подтянул меня поближе к ранкам. От боли её контуры размылись.
- Пей! - голос оборотня прозвучал требовательно и очень серьёзно. Я, трясясь в лихорадке, упрямо замотала головой: от одного вида крови мне хотелось облевать всю клумбу. И кажется, уже не едой и не желчью: желудок пуст, а собственными внутренностями.
- Пей, иначе будет хуже! - парень встряхнул меня за плечи.
Боль слегка опала.
Я посмотрела в очень человеческие глаза Итима и судорожно мотнула головой. Говорить я была не в состоянии, но даже это не заставит меня окончательно стать тем, во что меня превратила Лал.
Я не хочу быть нелюдью, я не хочу быть вэмпи!
Ты уже вэмпи.
- Послушай его, крошка Браун, - рядом оказался спокойный как айсберг Эдуард. - Любая кровь: его, моя, Ким - пойдёт тебе на благо.
- Не буду... - сквозь стиснутые зубы просипела я. - Не..!
Боль ударила в голову, и договорить я не смогла. Я уже даже не металась - я обмякла в лесу мальв и флоксий, покачивающихся на фоне звёздного неба.
- Глупая строптивая девчонка! - вздохнул Итим. Одной рукой он обнял меня за плечи, другую запустил в мои густые волосы и насильно - хоть я уже не могла толком сопротивляться - ткнул меня лицом в тонкие и по хирургически аккуратные ранки. Хотела я или не хотела - а на губах дразняще заплясал вкус медяков.
Вэмпи где-то внутри меня восторжённо взвыла.
Резко отдёрнув голову, я судорожно заглотнула сладковатую слюну. Меня тошнило, трясло от боли, я почти теряла сознание, но смотрела в синие глаза Итима со злым упрёком.
Оборотень коротко поцеловал меня и шепнул:
- Пей. Выпей меня. До дна.
Вэмпи поддержала его радостными криками.
И тут вкус крови потерял свой тошнотворный оттенок. Он стал металлически-сладким, манящим, он вызывал жажду по себе же, как вода в июльский полдень, только был куда лучше воды...
Больше я не думала ни о чём. Мне было всё равно, кем я потом стану, ведь это всё будет потом, потом, потом...
Потом. Какое чудесное слово...
Обвив руками Итима, я жадно заглатывала кровь и из-за спешки давилась ею. Но чем больше её я выпивала, тем меньше болела каждая клеточка моего тела - густая сеть боли таяла, как предрассветная дымка в лучах солнца. Это было... хорошо. Хорошо было то, что прежние силы вновь возвращались ко мне, возвращалась ясность мыслей, возвращалась я сама. Я и моя вэмпи. От крови она не окрепла, а я не ослабела. Всё осталось так, как и было до этого.
... Черноволосый парень насильно оторвал меня от раны и сжал моё лицо в тёплых железных ладонях. Я глядела на него мутными глазами и улыбалась, а он улыбался мне.
И всё.
Больше в мире ничего не было. Какое-то сладкое нытьё под сердцем и синие, как птица, глаза Итима.
Запустив пальцы ему в волосы, я жадно поцеловала его. Вкус губ причудливо смешивался со вкусом крови, и один только Дьявол знал, как это было хорошо.
Дьявол, Итим и я.
Оплетя друг друга руками, мы не прерывали поцелуя. Вокруг были мальвы, вверху - звёзды, внутри - кровь. Всё.
Это и был мир.
Мир, в который внезапно ворвался холод...
Вскрикнув, я рухнула в самую гущу высоких цветов. Итим полетел, наверное, в другую сторону. Не знаю...
Наш с ним мир разбился, как хрусталь, впустив в себя запах и шёпот флоксий, стук испуганного сердца...
- Чёрт! - в отчаянье прошептала я, облизывая губы, и потёрла ушибленный локоть. - Чёрт...
Было и чувство обиды, и разочарование, и слабая злость, а ещё, кажется, усталость. Я медленно поднялась на ноги и встретилась взглядом с Эдуардом.
- Ублюдок, - это слово я выплюнула, с презрением глядя ему в глаза.
- Ты мне просто Америку открыла, - с вялым безразличием отозвался белокурый парень, а потом посмотрел на синеглазого оборотня, который стоял возле клумбы и, не поднимая взгляда, оттряхивал джинсы.
- Итим, - холодно произнёс Лэйд. Князь Клана выпрямился и в упор посмотрел в его зелёные глаза.
- Ты меня сегодня огорчаешь, Итим, - белокурый парень обошёл вокруг него. - Очень сильно огорчаешь. И если огорчишь ещё раз - помоги тебе Хатор-Луна. Вон с моих глаз.
Презрительно фыркнув, оборотень не проронил ни слова и мягкой походкой направился, наверное, к машине Короля Рыжих. Я проводила его взглядом, а потом отвернулась.
Ночь становилась беспощадно холодной.
