Так давайте выпьем, чтобы никто не заподозрил нас ни в ханжестве, ни, тем более, в подлости. И не забудем закусить чем-нибудь мясным.
Когда француз обнимает женщину за талию, его пальцы сходятся. Но это не значит, что у французов такие длинные пальцы. Это значит, что у француженок тонкая талия.
Когда англичанка садится на лошадь, ее ноги касаются земли. Но это не значит, что у нее маленькая лошадь. Это значит, что у англичанок такие длинные ноги.
Когда русский, уходя на работу, хлопает жену по ягодице, а приходя с работы видит, что задница еще дрожит, то это не значит, что русские женщины такие толстые. Это значит, что у русских мужчин самый короткий рабочий день!
Так выпьем же за нашу Конституцию!
В одном доме в кладовке пролился мед. К нему, само собой, устремились мухи. Отведав, насколько мед сладок, стали его пожирать, не подозревая об опасности. Когда же их ноги увязли в густой массе и они поняли, что погибают, мухи закричали в отчаянье:
— Несчастные мы! За сладость погубили свои жизни!
Давайте же выпьем за умеренность всегда и во всем!
Змея и орел поссорились и затеяли драку. Змея уже захлестнула кольцами шею орла, но это увидел проходящий неподалеку крестьянин, разнял дерущихся и выпустил орла на волю. Обозлилась на человека змея и отравила своим ядом его питье. Ничего не подозревая, крестьянин собрался было попить, но тут налетел орел и выхватил чашу у него из рук.
Давайте же выпьем за тех, кто добром платит за добро!
Бывает, что в компании все идет вразнобой: кто в лес, кто по дрова, и все напоминает одного дирижера, который машет палочкой и то морщится, то чему-то удивляется. А когда после концерта его спрашивают, почему он морщился, отвечает: «Да вот, небольшая несогласованность: я дирижирую симфонию Шостаковича, а оркестр играет концерт Чайковского».
Так давайте же выпьем за согласие!
Один человек приходит в магазин «Оружие» и хочет купить револьвер.
— Какую систему желаете?
— Не знаю точно… Человек на пять, — на шесть.
Так давайте же выпьем за разумное соотношение целей и средств к их достижению!
Известный русский писатель Загоскин, автор романа «Юрий Милославский», заказал себе дорожный сундук. Чего только не помещалось в нем: и платье, и белье, и книги, и принадлежности туалета, и зрительная труба, удочки, сигареты. Друзья подшучивали над ним, сокрушаясь, что в сундуке-де нет места для ружья, вертела и утюга.
Загоскин, поразмыслив, заказал более объемистый сундук. Однако скоро выяснилось, что новый сундук не помещается в коляску. Тогда Загоскин заказал новую коляску. Но когда была готова коляска, выяснилось, что писателю некуда ехать.
Так выпьем же за то, чтобы у нас всегда оставался хотя бы один запасный маршрут!
Выпьем за тех, кто на борту! Кто за бортом, тот сам напьется!
За столетие коня Буденного!
Выпьем за то, чтобы подорожали вино-водочные бутылки!
Подлинный гусарский тост конца 18 века:
За прекрасных дам-с, лошадей и легавую господина полковника!
В далекой и удивительной стране Австралии живет странное существо — утконос. Он откладывает яйца, но кормит детей молоком.
Выпьем за то, чтобы мы всегда знали, чего хотим!
Грузин — судебным заседателям:
— Я всегда думал, что «За совращение несовершеннолетней» — это тост, а не статья!
Тихая украинская ночь. Беленые хатки. Запах цветущих яблонь. Во дворе, за изрядно опустошенным столом, на котором несколько пустых бутылок от самогона и одна отпитая на треть, сидят трое мужиков. В руках у них полные стаканы, лица напряжены мучительным раздумьем. Проходит пять минут, десять, и вдруг за плетнем заходится лаем собака. Взгляд одного из мужчин просветляется, и он радостно кричит:
— А следующий тост — мобуть за Шарика!
Сидят друзья, выпивают, школьные годы вспоминают. Один, скажем, Петя. Он простой совковый инженер. Другой — Вася. Он почти министр. При высокой должности человек. Сидят, пьют. Петя и говорит Васе:
— Не пойму я наше правительство. Все кажется для народа, для человека. А проблема есть. Вот раньше водку пробкой с козырьком закрывали. А сейчас сплошь бескозырка пошла. Неудобно это. Ты там, в
