Речь идет именно об охоте без кавычек, о своего рода сафари, которое некое подпольное турагентство в Лондоне бралось организовать для европейцев, желающих пощекотать себе нервы убийством сербских беженцев. Недельные «каникулы» подобного свойства стоили всего 2700 долларов. Любители летели в Мюнхен, откуда их доставляли в Загреб, а оттуда — в «мягкую» зону военных действий, где они становились членами Хорватской интербригады [893]. Им выдавалось оружие, и по условиям договора они получали возможность участвовать в грабежах и насилиях над беззащитными людьми, а также фотографироваться рядом с трупами. Такие вкусы имеют свое объяснение: большинство снайперов-туристов составили английские уголовники и богатые немецкие бизнесмены, но, оказывается, как прокомментировала сообщившая эту информацию газета «iностранец», «по существующему в Британии законодательству, английская полиция не может ничего предпринять против своих граждан, совершающих преступления в Хорватии».
Очевидно, не могла и немецкая, так как нигде не случилось шумного общественного скандала, который подобал бы явлению столь чудовищному. И, разумеется, дело здесь вовсе не в каких-то особенностях уголовного кодекса, а в том, что, как справедливо отмечают Удовицка и Риджуэй, на Западе уже прочно укоренился дикий взгляд, согласно которому какие бы страдания ни выпадали на долю сербского гражданского населения, его отказывались воспринимать как нуждающуюся в защите жертву. «В западных столицах полагают, что если что-либо и случится с краинскими сербами, то они вполне заслуживают этого», — заявил в конфиденциальной беседе один из крупных американских военных, притом — примерно за неделю до операции «Шторм».
Отсюда и ошеломляющее цинизмом равнодушие к сотням тысяч беженцев, трагического исхода которых Запад, поднимающий крик, когда ему это выгодно, о нескольких десятках человек, просто-напросто «не заметил». По этому поводу ярче всех высказался один хорватский священник: «Изгнание двухсот тысяч птиц из привычного ареала их обитания наверняка запустило бы механизм бурных протестов со стороны экологических и других движений. Но когда двести тысяч краинских сербов были единым махом выметены из их домов в Хорватии, очень мало кто в Европе или где-либо еще хотя бы заметил это» [894].
А о том, как много зависело и здесь от России, говорит такой выразительный факт: даже и после операции «Шторм» хорватские войска не вошли в ту часть Краины, которую на Западе именуют «восточнославoнским карманом» [895] и в которой стояли русские части миротворческих сил. Разумеется, преувеличивать значение этого факта не стоит: он лишь молчаливо свидетельствует о масштабе упущенных Россией возможностей активного, хотя и вполне мирного вмешательства в процесс. Но повлиять на всю динамику процесса подобной статикой локального молчаливого присутствия было невозможно, и операция «Шторм» естественно, как и было задумано, перетекла в жестокие военные действия по ликвидации очага сербского сопротивления также и в Боснии.
Последняя попытка ООН выступить в качестве арбитра пришлась на вторую половину 1994 года, когда сербы, 27 июля вновь перекрывшие дорогу на горе Игман, 14 сентября перекрыли также и поступление электроэнергии в Сараево. В ответ мусульмане 18–19 сентября атаковали сербские позиции вокруг города, на что сербы ответили сильнейшим за весь год обстрелом Сараево. Стычки прекратились лишь после того, как генерал Роуз пригрозил обеим сторонам воздушными ударами. Не любимый боснийцами за свои попытки сохранить хотя бы подобие объективности, генерал Роуз сохранял уверенность, что мусульмане, упорно отказывающиеся от заключения долгосрочного соглашения о прекращении огня, попросту выжидают, когда НАТО и США активно выступят на их стороне.
Создание Контактной группы и ее планы, ее ультимативный тон по отношению к сербам, а особенно развитие событий в августе 1995 года показали, сколь небезосновательны были эти надежды. Операция «Шторм» явилась пробным камнем: почти откровенно поддержанная США, она беспомощно критиковалась членами КГ, включая Россию, а это означало, что можно двигаться дальше. Теперь ключевые фигуры в клинтоновской администрации настаивали на аналогичных силовых действиях в отношении Республики Сербской, утверждая, что это будет способствовать окончанию войны, вошедшей, по оценке экспертов, в «патовое состояние».
8 августа соответствующее решение было принято на самых высоких властных уровнях США, а двадцать дней спустя прогремел второй взрыв на Маркале, ставший непосредственным поводом для воздушных атак НАТО на сербские позиции, сочетавшихся с массированным наступлением сил Мусульманско-Хорватской Федерации.
В отличие от взрыва 5 февраля 1994 года, когда соблюдалась хоть видимость расследования, этот новый взрыв, при котором погибли 37 человек, сразу был приписан сербам. Сообщение генерала Смита, отправленное по телексу в Главный штаб ООН, пишет Лиляна Булатович, уместилось на одной странице. И это при том, что по меньшей мере 4 специалиста — один канадец, один русский и два американца — поставили под сомнение заключение генерала Смита. А полковник Андрей Демуренко в интервью, данном корреспонденту ИТАР-ТАСС 30 августа — как раз в день начала натовских бомбардировок сербских позиций, — заявил, что практически невозможно поразить такую узкую, ограниченную цель, как улица шириной 10 метров, с расстояния 3,3 км, на которое были удалены от города сербские позиции. Вероятность попадания в данном случае, по мнению Демуренко, — «один к миллиону».
Аналогичные сомнения высказали пожелавшие остаться неназванными канадский и американский эксперты. Канадец обратил внимание на то, что запал снаряда, извлеченный из воронки, неопровержимо свидетельствовал: снаряд не мог быть выпущен из миномета, выстрел же скорее всего был произведен с крыши или из другого места в самом Сараево. Канадец заявил, что большинство его соотечественников- офицеров из сил ООН убеждено в мусульманском происхождении этого провокационного взрыва, как, впрочем, и взрыва 5 февраля 1994 года.
Американец подчеркнул, что «не было характерного свиста при падении снаряда. Значит, он не мог упасть с большой высоты». Его коллега в одном из своих интервью сказал, что, по крайней мере, 3 из 5 снарядов, упавших на Сараево утром 28 августа, были выпущены с сербской стороны. «Но четвертый, тот, который убил людей на рынке, выпущен с других позиций».
А через месяц, в начале октября, когда ситуация в Боснии уже была радикально изменена натовскими бомбардировками, Министерство обороны Великобритании обнародовало данные расследования британскими военными экспертами минометного обстрела в Сараево, согласно которым этот выстрел 120- миллиметровой миной был произведен с мусульманско-хорватских позиций. И, как заключили некоторые представители британского военного ведомства, именно эта провокация обеспечила успех наступательной операции боснийских мусульман при поддержке авиации НАТО.
Заслуживает внимания и предыстория взрыва. Примерно за неделю до него мусульмане начали интенсивный обстрел сербских позиций вокруг Горажде и Вогошча севернее Сараево, при этом мусульманское руководство требовало воздушных ударов по сербам, но командование СООНО отказало им в этом. ООН, хотя и значительно утратившая свою независимость, явно не «вытягивала» ту роль, которую США предназначали внешнему вмешательству в события на Балканах. И 27 августа помощник госсекретаря США Ричард Холбрук заявил об «активизации НАТО» — заявил, заметим, еще за сутки до взрыва. Это, как и то, что представитель госдепа Ник Бернс потребовал воздушных налетов еще до получения сообщения генерала Смита, говорит лишь об одном: о том, что план воздушных налетов был разработан загодя и что взрыв на Маркале стал лишь специально созданным поводом для них. Первые бомбы были сброшены на цели спустя всего лишь 37 часов после того, как прозвучал этот взрыв поразительная оперативность.
В довершение всего следует отметить, что 28 августа за первым взрывом, прозвучавшим в 11 часов утра и тотчас же приписанным сербам, в 16 часов раздался второй — в сербском пригороде Илидже. Это разорвался за аэродромом, в районе церкви, мусульманский артиллерийский снаряд. Пострадали 45 человек, 6 погибли. Но об этом промолчали все мировые СМИ.
Бомбардировки начались 30 августа в 2 часа пополуночи. Воздушной атаке сопутствовали артобстрелы сербских позиций вокруг Сараево силами быстрого реагирования Франции и Италии, расположившимися на горе Игман. Бомбежки продолжались и 1 сентября, а затем, после небольшого перерыва, возобновились 5-го — как стало известно, по настоянию Клинтона. 10 сентября ракетному обстрелу подверглись зенитные установки и другие сербские объекты в районе Баня-Луки. 12 сентября последовали новые массированные бомбежки. Говорить о локальной, тем более междоусобной войне теперь
