Ноги незаметно привели меня к дому. Я постояла около двери подъезда, пытаясь вспомнить, куда положила ключи. В карман? В рюкзак? Кодовый замок запищал, отключаясь. В подъезде было стыло и неуютно, как будто выключили батарею. Сунула ключ в замок почтового ящика. Ключ? Откуда он у меня? Я его доставала?
Сегодня вторник. Завтра среда. Мне почему-то всегда нравились вторники. Может, потому что я в этот день недели родилась? Завтра в школу не пойду. Возьму книгу и спущусь в мастерскую. Все равно, где встречаться с Дэном. Он убьет меня и уедет из города. Больше никто не пострадает. А Макс… Макс ничего не узнает. Никогда.
Почтовый ящик вновь оказался забит. Реклама, газеты, пара писем. Одно рекламное, второе. Белый конверт, не заклеенный.
На письма у меня скоро будет аллергия.
Я секунду помедлила, взвешивая послание на руке. Легкое, тонкое. Без адреса, без координат отправителя. Нет, не очередное приглашение на Олимпиаду, что-то другое. Я покрутила конверт, открытый клапан взлетел белым крылом и опал. Внутри мелькнуло что-то цветное, серые буквы. Я потянула листок наружу.
Это был билет на самолет. Имя, фамилия, паспортные данные. Пункт назначения — Москва. И белая короткая записка.
«Уезжайте».
В задумчивости я провела билетом по щеке. Настоящая бумага. И шуршит по-настоящему. Понюхала. Ничего особенного. Билет как билет.
Имя, фамилия… Москва. И вдруг увидела дату — завтрашнее число. Утро.
Завтра утром? Это было бы так удобно. Все бросить, сбежать.
Нет, не получится. Куда я сбегу, если на завтра у меня назначено свидание? Куда я сбегу, если за мной теперь постоянно будет идти смерть? Не моя, чужая. И я должна ее остановить.
Я хлопнула билетом по ладони.
Не получится уехать. Даже думать об этом больше не буду.
Я взяла двумя руками билет, собираясь порвать — чтобы даже не было искушения.
— Не делайте этого, — прошелестел у меня за спиной голос. Воздух треснул, пропуская сквозь себя стремительно приблизившуюся фигуру.
И только тогда в меня ворвался знакомый страх. Я покачнулась, протянула руку, чтобы удержаться за ряд почтовых ящиков, но пальцы мазнули по пустоте.
Твердая холодная ладонь подхватила меня под локоть, чуть толкнула вперед, помогая восстановить равновесие.
— Добрый день.
Глава VI
КРИК ВОРОНЫ
Эдгара я видела всего один раз. Старик с благородной сединой, с лицом, изборожденным морщинами. Это был единственный знакомый мне вампир, позволивший себе такую роскошь, как признаки времени. Чуть тусклый взгляд, густые брови, узкие поджатые по-стариковски губы. Две резкие морщины от тонкого носа к подбородку.
Он был красив, но особой красотой возраста. Каждое столетие оставляло на нем штрих, что-то неуловимое, притягивающее. И лишь руки у него были молодые — гладкие, с ухоженными длинными ногтями.
— Не стоит рвать билет. Вам действительно надо уехать. — Голос у него был глубокий. Обладатель такого голоса не привык к возражениям. Его должны слушать, подчиняться.
Вампир уже стоял рядом, а почувствовала я его, только когда он заговорил. Значит, подошел ко мне незаметно, значит, может делать так, чтобы я его не ощущала. От такой мысли мне стало страшно вдвойне. Эдгар сильнее меня. Он может сделать все, что захочет.
Но никаких воздействий на себя я не замечала, отдавала себе абсолютный отчет в своих поступках.
— Вы не будете против небольшой прогулки? — Вежливый поворот головы, рука занесена чуть за спину.
Я неожиданно застеснялась своей короткой юбки, заплаканных глаз, растрепанных волос. Откажусь. Сейчас откажусь. Не о чем мне с ним говорить! Хотя, с другой стороны, какая теперь разница, я ведь все уже решила.
Провела руками по волосам, коснулась пальцами щеки, улыбнулась.
Эдгар не торопил. Смотрел не пристально, скорее ожидающе, понимая, что мне надо собраться с мыслями.
— Пойдемте, пойдемте, — первым шагнул к лестнице, — вам полезно пройтись. Сегодня хорошая погода.
Вампир спустился по ступенькам. Пять коротких шагов. Толкнул дверь — ему не понадобилось даже на кнопку домофона нажимать. Он был такой безмятежный! И меня невольно потянуло к нему, захотелось постоять рядом, отдохнуть около его уверенности, напитаться его силой.
Я медленно вложила билет в конверт, спрятала в карман. Все было по-честному, мне правда хотелось поговорить с Эдгаром. Странно, что раньше мне ничего подобного в голову не пришло. Помочь разобраться в сложившейся ситуации мог только он.
— Да, погода хорошая, — согласилась я, сходя по ступенькам. — Скоро опять выпадет снег.
— Ну, до снега еще два дня. — Эдгар искоса глянул на небо. — Зима будет морозная.
Эдгар пропустил меня вперед и, чуть отставая, пошел с левой стороны, слегка развернувшись в мою сторону, что было непривычно, неудобно. Его шаг оказался бесшумен, из-за чего мне приходилось все время оборачиваться, проверяя, не потерялся ли спутник, не сильно ли я спешу.
— Морозная? — Хорошо это или плохо для вампиров? Снег для них как солнце? Нет, наверное, снег они встретят с тем же удовольствием, что и люди. А мороз? Или они ничего не чувствуют? — Приятно слышать.
— Знаете, что самое сложное в моем положении? — Я оглянулась, но собеседник жестом дал понять, что надо двигаться вперед. — Не чувствовать усталости. — Эдгар сам ответил на свой вопрос. Пергаментные губы растянулись в улыбке. — Голод, слабость, да. Но не усталость. А без усталости нет отдыха. Отдых самая большая роскошь человечества. Зима — время отдыха природы. И всего живого.
Он замолчал, и я машинально посмотрела вокруг. Дворы, через которые мы шли, были пустынны, грязь под ногами заметно подсохла, лужицы, собравшиеся около бордюров, покрылись тонким морщинистым ледком. Деревья застыли, ожидая того самого обещанного снега и мороза, их кроны были безжизненны. Холодный изматывающий ветер словно выпивал из них жизнь. Дома смотрели на нас слепым блеском стекол, в которых отражалось пасмурное небо. Облака зависли над городом, не зная, на что решиться — на дождь, снег? Или просто уйти, уступив место солнцу? Мой город ждал его, чтобы вновь ожить, чтобы выбраться из серого уныния, чтобы вернуть на стены домов настоящие краски.
— Вы ведь тоже чувствуете? — Эдгар внимательно следил за мной. — Все то, что вас окружает? Чувствуете, как на все это наползает ночь?
— Вы хотите сказать, что город обречен? — Я не испугалась. Мне показалось совершенно очевидным, что город, которому не нужна любовь, мертв.
— Ваш город ничем не отличается от любого другого. Мир прагматичен и готов продать кого угодно за хорошую цену. И только тьма осталась неизменной. Мы, вампиры, — Эдгар слегка поклонился, — ничего не продаем и не покупаем. Мы просто живем, и, к сожалению, мы сейчас не можем уехать.
Мой спутник широко развел руками. Сожаление… Я думала, что вампиры лишены чувств, но Эдгар был ими полон. У него единственного лицо жило — он улыбался, удивлялся, хмурился. Не знаю, насколько его эмоции соответствовали тому, что он думал, но, по крайней мере внешне, все было очень похоже на
