повернула голову ни вправо, ни влево. Впрочем, я прислушивалась. Я была настороже и, случись чего, была готова к действию.
В качестве временного транспорта я выбрала зеленую «мазду». Она была ржавой, вся во вмятинах и провоняла табачным дымом, но к исполнительности нельзя было придраться. Я проверила салон, вставила ключ в замок, открыла дверь и проскользнула за руль. Потом закрыла дверь, не медля, завела мотор и выехала со стоянки.
Я не могла сказать, последовал ли кто за мной, поскольку махом оказалась на Сент-Джеймс, где светило слишком много фар, чтобы различить «хвост». Сумка лежала рядом со мной на сиденье, а газовый баллончик в ладони. Чтобы поднять свой боевой дух, я пела «Нам не страшен серый волк» всю дорогу до дома Морелли. Припарковавшись к тротуару, я осмотрела улицу. Машин не было. Никого на расстоянии фута. Я закрыла «мазду», промаршировала к дому Морелли и постучала. Полагаю, я немного была на взводе, потому что вместо «тук, тук, тук» вышло «БАМ БАМ БАМ».
- Должно быть, сегодня много каши съела, - заметил Морелли, когда открыл дверь.
Я протолкнулась мимо него.
– Ты закрываешь двери на замок?
- Иногда.
- Они сейчас закрыты?
Морелли протянул руку и щелкнул автоматическим замком.
– Да.
Я прошла в гостиную, подошла к окну и задернула занавески.
– Закрой шторы в столовой и кухне.
- Что происходит?
- Просто удовлетвори мой каприз. - Я проследовала за ним в кухню и подождала, пока он отрегулирует жалюзи. Когда он с ними закончил, я вынула из сумки запись. – У тебя есть магнитофон?
На кухонном столе лежал портфель. Морелли открыл его и вынул магнитофон. Потом вставил пленку и нажал кнопку воспроизведения.
Первым вступил Рейнжер.
- Плохой совет, - прокомментировал Морелли.
- Не это я хотела от тебя услышать.
Раздался шум толпы и затем мужской голос. На лице Морелли не было никакого выражения, пока он слушал сообщение. Лицо копа, подумала я. Он проиграл пленку еще раз, прежде чем вырубить магнитофон.
- Это не Микки Маглио, - сказал он.
- Нет, конечно.
Любой коп лучше всех осведомлен, что его голос могут записать.
- У тебя было хоть какое-то подозрение, что за тобой следят?
Я потрясла головой.
- Нет.
- Сегодня ты вычислила «хвост»?
- Нет.
- Напротив Дома Шумана есть магазинчик аудио и видеозаписей. Там водятся видеоигры. Постоянно толкутся подростки. Наверно, звонок ориентировочно был оттуда. Я пошлю кого-нибудь навести справки.
- Думаю, что тот грохот и возню, что мы слышали вчера, произвела не собака соседей.
- Кто бы это ни был, должно быть, он загрохотал мусорным баком, пытаясь лучше рассмотреть.
- Кажется, ты не сильно этим огорчен.
Над раковиной на сушилке лежала посуда. Обеденная тарелка, миска для каши, пара стаканов. Морелли схватил тарелку и шарахнул ее о противоположную стену, и она разнеслась на миллион осколков.
- Ладно, - пошла я на попятную. – Значит, я ошиблась.
- Хочешь остаться на обед?
- Не думаю, что это хорошая идея.
Морелли издал кудахтающие звуки.
- Очень по-взрослому, - укорила я. – Как привлекательно.
Морелли ухыльнулся.
Уже взявшись за ручку двери, я помедлила.
– Полагаю, ты не хочешь рассказать мне подробнее о разговоре с Дикки.
- Подробнее не расскажу, - подтвердил Морелли.
Да, как всегда.
- И не провожай меня домой, - предупредила я. – Мне телохранитель не требуется.
- Кто сказал, что я собираюсь провожать тебя до дому?
- У тебя в руках ключи от машины, а я читаю язык тела. Ты выглядишь, как моя матушка.
Ухмылка стала шире.
– Ты уверена, что не хочешь эскорт?
- Да, я уверена.
Единственная вещь, которая хуже потери головы от страха, это дать знать об этом Морелли.
Морелли открыл дверь и воззрился на «мазду».
- Похоже, ты позаимствовала одну из подменных лошадок Баки.
- Баки помнит меня со школы. Сказал, что ты дал мне полную рекомендацию на стене мужского туалета у Марио.
- Это все было во времена безрассудной молодости, - парировал Морелли. – Нынче я олицетворение благоразумия.
* * * *
Было еще рано, и я не испытывала желания отправиться домой и стряпать обед на одного. В ином случае можно было удовольствоваться «Клушкой в лукошке» или разжиться «на халяву» кормежкой у родителей. Боюсь, в «Клушке» меня могли запомнить и опознать, поэтому я предпочла навестить семью.
Матушка выглядела взволнованной, когда подошла к двери.
- Чья это машина? – спросила она.
- Взяла временную подмену в гараже. Моя машина снова сломалась.
- Ха! – прозвучала реплика папаши из столовой.
- Мы только что сели, - сообщила матушка. – У нас запеченная баранья нога с картофельным пюре и аспарагусом.
- Это Стефани? – проорала из-за стола бабуля Мазур. – Ты принесла с собой пистолет? Хочу его кой- кому показать.
- У меня есть пистолет, но ты его не увидишь, - предупредила я.
Рядом с бабулей Мазур сидел мужчина.
- Знакомься, это Фред, - представила Бабуля. – Он мой парень.
Фред кивнул мне.
– Приветик.
На вид Фреду было лет триста. Гравитация стянула кожу с его макушки вниз под подбородок, и Фред заправлял ее за воротник рубашки.
Я села напротив бабули Мазур и заметила искусственную челюсть, разместившуюся рядом с вилкой для салата Фреда.
- Это мои зубы, - пояснил Фред, - достались бесплатно через Министерство по делам ветеранов, но они не подходят. Не могу ими жевать.
- Пришлось пропустить его порцию бараньей ноги через мясорубку, - добавила Бабуля. – Это вон та кучка сероватого дерьма на его тарелке.
