Когда пещерный человекНадел впервые шкуру зверя,То он в глазах своих коллегБыл чудаком, по меньшей мере.Его ругали старикиИ ребятня встречала свистом,На нем точили языкиБезжалостные моралисты,И жизнь его была горькаНа данном уровне культуры.А время шло.Прошли века —И люди все надели шкуры.Но в них ценились иногдаНе легкость, теплота и носкость,А только яркие цвета —Разводы, крапинки, полоски.Какой нелепый оборот:Презрев разумные законы,То, что новатор создает,Уничтожают эпигоны.
ОБЕЗЬЯНА И РОБОТ
Она воскликнула: «Я буду!»Он бросил холодно: «Я был».Как презирал его рассудокЕе невежественный пыл!Она была надежды пошлойИ глупой радости полна.Что для него являлось прошлым.Считала будущим она.Ее опасность не страшила.Готовая идти на риск,Она рвалась к его вершинам.Он был не прочь спуститься вниз.И наблюдать за ними былоЗанятно, стоя в стороне…Но это все происходило,Увы, не где-то, а во мне.
НЕБО СЕВЕРА
Как говорят поверья древние,Изображения наскальные,На Скандинавском скудном севереНебесный свод держали карлики.Быть может, в это время дикоеЗемля была бедна талантами,Что стали малые великими,Что стали карлики атлантами?Давно мы стали атеистамиИ веру заменили знанием…Но небо и сегодня низкоеНад городами Скандинавии.
