Круги на песке

ТОЧКА ЗРЕНИЯ ОБЫВАТЕЛЯ XVI ВЕКА

Если б он не занимался политикой,
Он жил бы долго и умер в кругу семьи.
Жизнь состоит из кругов — заколдованных, замкнутых и порочных,
Но лучше всего человеку в кругу семьи,
Во всяком случае, человеку нашего круга.
Звездный час — это хорошо, но ведь счастливые часов не наблюдают,
В том числе и звездных часов.
Он мог бы, например, заняться рисованием.
Ровесник его Тициан занялся — и теперь как рисует!
Он мог бы стать писателем, как Рабле,
Который, кстати, моложе его на четыре года.
За четыре года многое можно успеть.
А не хотел писателем, допустим, это трудно — писателем,
Так разве он не мог отправиться в путешествие, как молодой Магеллан?
Необязательно в кругосветное, — допустим, куда-нибудь в Париж или в Ниццу,
Или поездить по Германии — у нас хватает и своих городов.
Но эти молодые люди, им непременно нужно заниматься политикой.
Поэтому они не доживают до тех лет,
Когда начинаешь понимать, чем ты должен был заниматься.
Да,
Жизнь — это круг, настолько порочный и замкнутый,
Что только в самом конце начинаешь видеть начало.

ПЕСНЯ ИДУЩИХ

Тушите всё, тушите,
Ни света вам, ни дня!
Весь мир опустошите,
Чтоб не было огня!
Тушите наши мысли,
Порывы и желания,
Иначе вам из искры
Да разгорится пламя.
Пока еще не поздно
Накладывать запреты,
Тушите в небе звезды
И на земле рассветы!
Они светить не смеют,
Поставьте им заслон!
Чтоб удушить вернее,
Возьмитесь с двух сторон:
С той стороны — паписты,
А с этой — лютеране.
Иначе вам из искры
Да разгорится пламя.
И все сердца зажгутся
И вырвутся из плена,
И встанет новый Мюнцер
Казненному на смену.
Так что же вы? Так ну же,
Скорей замкните круг!
Душите наши души
И вышибайте дух!
Пройдет еще лет триста,
И мы сочтемся с вами,
Из нашей малой искры
Уж разгорится пламя!
Поэтому спешите
До часа своего.
Душите нас, душите, —
Посмотрим, кто кого.

ЛЕГЕНДЫ

В эти годы бродил по германским дорогам
Доктор Фауст, впоследствии ставший легендой.
И была его жизнь лишь коротким прологом
К той, веками прославленной жизни, — посмертной.

Его первая жизнь протекала спокойно
И как будто бы даже совсем незаметно.
А вокруг полыхали пожары и войны,
Умирали бойцы и рождались легенды.

Но, уже пожилой, сорокапятилетний,
Согласуясь в делах не с душой, а с рассудком,
Доктор Фауст, впоследствии ставший легендой,
Не хотел совершать легендарных поступков.