Один из членов участковой избирательной комиссии подошел к журналистам и тихо сказал:
— Вон там, видите, бабушка сидит. Ну вон там. С костылями. Вы когда будете идти мимо нее, осторожней.
— Не задеть случайно? — переспросил я.
— Да нет, — поморщился он, — она, по‑моему, костыли неожиданно может выставить, когда мимо нее журналисты пойдут. Мы там с большой опаской ходим. Но нас она все‑таки побаивается.
В городе Воронеже и Воронежской области, считай, военное положение. Идет война с грибами. Грибы побеждают. Их запрещено собирать и продавать. Распоряжениями руководства города и области установлены наказания за хранение, употребление и распространение грибов.
Но вот гражданина Денисова наряд милиции задержал с поличным прямо в Центральном парке. И вроде ему деваться некуда: пакет с грибами в руках. У него проверяют документы. Оказывается, это не просто Денисов, а сотрудник станции защиты растений. Ему говорят:
— Как же так, нехорошо, гражданин, вы же лучше других должны понимать, какая обстановка в городе…
А он встает в позу обидевшегося человека:
— Да я всю жизнь эти грибы собираю и собирать буду! Потому что я не только грибник, а и человек, и у меня тоже есть права.
Тогда милиционеры на ходу меняют тактику и говорят:
— Вот мы вам их сейчас и зачитаем. Итак, гражданин, пройдемте в отделение, составим протокольчик…
Денисов тут бледнеет, как поганка, потому что не хочет провести ночь в КПЗ даже из‑за любви к грибам, и тоже меняет тактику:
— Значит, так. Я эти грибы не собирал.
— Как это? — делано удивляются милиционеры.
— Я их… нашел!
Тут уж милиционеры по‑настоящему удивляются. Они чувствуют подвох, но не могут его обнаружить.
— А разница‑то какая? — честно спрашивают.
— Такая! — с торжеством говорит Денисов. — Нашел всю кучу прямо в пакете, поднял, чтобы посмотреть, нет ли в ней ложных опят и бледных поганок, а тут вы!
— Не хитрите, гражданин, — облегченно говорят ему милиционеры, поняв, наконец, смысл этой уловки. — Вас взяли с поличным.
И тогда Денисов в полном отчаянии решается на крайнюю меру.
— Нет, не взяли. Мне их подбросили, эти ваши грибы!
— Кто?
— Вы!
— Когда?
— Только что! Я сам видел…
К половине двенадцатого вечера Манеж выгорел практически полностью. «Темпл‑бар» был полон дыма. Но непонятно, от сигарет или от пожара. Играла живая музыка. Бар был почти полон. Люди не могли наговориться друг с другом. Рекой лилось пиво.
Нет, этот народ даже каленым железом выжечь нельзя.
Мост через реку Енисей построен на год раньше срока. Это бросалось в глаза: фонари на мосту стояли, например, только по одну его сторону.
Мост через реку Енисей оснащен датчиками системы космической навигации ГЛОНАСС. Он напичкан ими, как взрывчаткой, и знающему человеку могло показаться, что мост этот в любой момент и правда может взлететь в воздух, вернее, в космос.
— Все происходящее на мосту фиксируется несколькими датчиками из космоса, — объяснял вице‑премьер Сергей Иванов.
— Это, кроме всего прочего, контроль над самой стройкой, — задумчиво произнес господин Путин.
— Да, теперь не обманут, — подтвердил кто‑то из сопровождавших. — Водители песок воровать уже боятся. И бензин не сливают.
На строителей моста эти датчики и в самом деле производили, видимо, магическое впечатление. Им казалось теперь, что Большой брат из космоса видит все, видит каждое слитое ведро бензина, каждую тачку с песком, каждый спрятанный за пазухой камень… И в этом смысле система ГЛОНАСС выполняла свою незаменимую и великую воспитательную функцию в России.
— Мы думали, вы нам еще работы подкинете, — смущенно сказал один из рабочих Владимиру Путину.
Тот объяснил ему, что вторая половина моста и в самом деле будет достраиваться, то есть рядом пройдет еще один такой же мост, и что деньги на это уже выделены. Рабочие были полностью удовлетворены. Такому масштабному госзаказу они согласны были простить даже наличие присматривающего за ними Глаза. Они понимали, что не родился еще такой ГЛОНАСС, который помешал бы им, людям труда, сделать свое дело.
Борец Хасан Бароев сказал, пряча серебряную медаль Олимпиады в карман:
— Четыре года прошли быстро, но впустую.
— Медаль в кармане? — уточнил я.
— В кармане, — пощупал он.
— А если бы золотая была, надел бы?
Этот вопрос застал его врасплох. Он долго думал, потом увидел золото на груди Асланбека Хуштова:
— Да, надел бы. Золота стыдиться нечего.
Детский доктор Рошаль рассказал, что он вернулся из‑за границы.
— Там прекрасные поля, лошади, коровы… Я подумал: может быть, Гордеев (министр сельского хозяйства России Алексей Гордеев. —
