Межвоенная Польша
С самого начала обретения своей независимости Польша внушала своим соседям вполне резонные опасения. Разумеется, ее пытались использовать в своих политических планах как Германия, так и Советская Россия, однако всегда воспринимали в качестве вероятного противника, которого лучше всего было бы вовсе ликвидировать, что, в конце концов, и произошло.
После окончания Советско-польской войны и подписания Рижского мира Пилсудский был весьма популярной фигурой. Однако раздел белорусских и украинских земель между Польшей и Советской Россией означал крах политической концепции Пилсудского, предусматривавшей создание польско-литовско- белорусско-украинской федерации «Междуморие» на территориях прежней Речи Посполитой. Неосуществимость политических концепций Пилсудского постепенно ослабляла его позиции. Принятая 17 марта 1921 года конституция Польши ограничивала власть главы государства. 14 декабря 1922 года Пилсудский передал власть избранному 9 декабря 1922 года первому президенту Польши Габриэлю Нарутовичу. После убийства Нарутовича 16 декабря и избрания новым президентом Станислава Войцеховского Пилсудский занял пост начальника Генерального штаба и был главой государства, после чего в мае 1923 года подал в отставку.
Ухудшение политической обстановки в стране и стечение обстоятельств благоприятствовали возвращению Пилсудского к власти. Благодаря содействию военного министра Люциана Желиговского под предлогом маневров в мае 1926 года в окрестностях Рембертова были стянуты верные Пилсудскому части. 12 мая 1926 года они двинулись на Варшаву. После трехдневных боев в Варшаве Пилсудский овладел ситуацией и провел радикальные перемены в управлении. Он занял должности военного министра и генерального инспектора вооруженных сил. 31 мая он был избран президентом, однако исходя из политических соображений он решил отказаться от должности. При повторном голосовании президентом был избран Игнацы Мосьцицкий. Формирование нового правительства фактически легализовало переворот.
Помимо должности военного министра, в 1926–1928 и 1930 годах Пилсудский занимал также пост премьер-министра. Установившийся авторитарный режим, опиравшийся на армию и сторонников Пилсудского, получил название «санация» («оздоровление»). Роль парламента была ограничена. Политическая оппозиция преследовалась правовыми и силовыми методами. Так, в 1934 году был создан концентрационный лагерь в Березе-Картузской. Часть политических противников Пилсудского была вынуждена эмигрировать. В апреле 1935 года была принята новая конституция Польши, санкционирующая авторитарный президентский строй. В стране наблюдался разгул антисемитизма.
Основу движения санации составили бывшие армейские офицеры, питавшие отвращение к коррупции в польской политике. Санация была коалицией разных политических сил с акцентом на ликвидацию коррупции и сокращение инфляции. Главной политической организацией санации был «Беспартийный Блок Сотрудничества с Правительством».
В апреле 1935 года, незадолго до смерти Пилсудского, в Польше была принята новая конституция, в которую вошли основные принципы санации: сильное централизованное государство с президентской системой правления. Вскоре после смерти Пилсудского движение столкнулось с рядом внутренних проблем и разногласий. В конце концов оно распалось на три отдельных направления: Левая санация с лидером Валерием Славеком, которая стремилась к соглашению с оппозицией; Замковая группа, сформированная вокруг президента Игнатия Мосьцицкого, придерживающегося центристской ориентации; и Правая санация, группировавшаяся вокруг Эдварда Рыдз-Смиглы в союзе с радикальными националистами. Первое из этих направлений вскоре потеряло свое значение, а две другие продолжали борьбу за влияние до начала войны.
Таким образом, польский межвоенный режим представлял собой авторитарную, милитаристскую, околофашистскую бюрократию. При этом все политические силы — и правящую верхушку, и «оппозицию» — объединяло одно: радикально шовинистическое стремление к расширению господства Польши над соседями и, разумеется, пресловутое «восстановление границ 1772 года».
Предпосылки для будущего краха Польши возникли уже в начале 1920-х годов. 16 апреля 1922 года между Германией и Советской Россией в Рапалло был заключен договор. Значение этого договора состояло не в его положениях, а в его политическом содержании, которое явилось одним из самых существенных элементов в расстановке сил в Европе. Договор Рапалло положил начало более чем десятилетнему периоду активного германо-советского сотрудничества в военной и политической областях, направленному прежде всего на подрыв версальской системы.
Основой для сближения между побежденной в Первой мировой войне Германией и провозглашавшей лозунг «мировой революции» Советской Россией стал подписанный в 1919 году в Версале мирный договор с Германией. В силу Версальского договора, обязавшего Германию выплатить репарации и установившего ограничения в области ее вооружений, она стала государством с особым статусом, подлежащим международному контролю. Это предопределило враждебное отношение Германии к версальскому диктату, а также стремление проводить политику подрыва версальской политической системы. Столь же враждебным было отношение к Версалю послереволюционной России. Такое положение, в котором оказались Германия и Россия после Первой мировой войны, сблизило их и создало предпосылки для развития между ними связей и сотрудничества, значение которого в указанном контексте было исключительным как для Москвы, так и для Берлина.
Важнейшим элементом в налаживании германо-советского сотрудничества был антипольский аспект. Этот элемент обусловило неприязненное отношение к возрожденному польскому государству со стороны обоих его великих соседей, явившееся следствием столкновения их интересов с интересами новой Польши и вспышки польско-германского и польско-советского вооруженных конфликтов. Признаки антипольских действий в германо-советском сотрудничестве появились уже в январе 1919 года, в ходе вывода германских войск из России и позднее, в 1920 году, в период Советско-польской войны. В конце 1921 года известный большевистский деятель Карл Радек, специалист по германским и польским делам, предлагал командующему рейхсвером генералу Гансу фон Секту провести совместную военную операцию против Польши. Никаких реальных шансов на проведение такой операции не было, однако фон Сект извлек из контактов с представителями России определенные выводы. В записке канцлеру Йозефу Вирту он констатировал: «… существование Польши нетерпимо… Польша должна исчезнуть и исчезнет из-за своей слабости и в результате действий России, которой мы поможем. Польша для России еще более невыносима, чем для нас. Никакое российское правительство не смирится с существованием Польши…» Вирт согласился с мнением Секта. В инструкции от 24 июля 1922 года германскому послу в Москве он написал: «С Польшей надо покончить».
Объявленная Веймарской Германией программа борьбы с польским государством, главной целью которой был подрыв на международной арене принципа нерушимости польских границ, а также их пересмотр, явилась той плоскостью, в которой германская и советская внешняя политика находили ряд точек соприкосновения, объединяющих интересы и действия обоих государств.
Реальных перспектив решения Германией и СССР польского вопроса путем принуждения Польши отступить к ее этническим границам долгое время не было, и обе стороны это сознавали.
Тем временем в результате развития событий в Германии, где стремительно нарастало влияние радикальных политических группировок, в особенности национал-социалистов Адольфа Гитлера, политика Москвы постепенно эволюционировала в направлении отхода от тесного сотрудничества с Германией. Дополнительным стимулом явились в сентябре 1930 года выборы в рейхстаг, на которых партия Гитлера одержала невиданный успех и стала второй по силе партией в Германии.
Все большая вероятность прихода Гитлера к власти в Германии поставила перед СССР ряд принципиальных проблем. Из объявленной Гитлером политической программы, в которой он подвергал резким нападкам концепцию Рапалло, однозначно следовало, что после прихода к власти Гитлер радикально изменит германскую внешнюю политику и неминуемо доведет до прекращения сотрудничества с Москвой. Развитие событий в этом направлении угрожало крахом всей концепции европейской политики СССР.
Указанные предпосылки склонили Москву к корректировке прежней линии ее европейской политики и к организации широкомасштабного дипломатического наступления с целью подготовки альтернативной программы этой политики. Такой реальной альтернативой был политический диалог с Францией и ее
