Кратов, согнувшись вдвое, чтобы не стукаться головой о полку с черепами, и стараясь не жестикулировать. В другом сидела Рашида, по обыкновению своему красиво закинув ногу на ногу, с тлеющей сигаретой в пальцах изящно заломленной руки. Сам хозяин умостился на простеньком крутящемся табурете с подлокотниками, где и вертелся много и с удовольствием, как бы невзначай прихватывая Рашиду за голое колено.
— Обожаю, — промурлыкал он. — Когда приходят и чем-то интересуются, когда есть чем удовлетворить этот интерес… а в особенности, когда удастся разозлить хорошенькую женщину!
— И все же, Мануэль Габриэлевич, — сказал Кратов благодушно. — Об истории человечества давайте в другой раз. И предупреждаю: гневить конкретно эту женщину очень опасно. Может изурочить.
— Могу, — подтвердила Рашида, стряхивая пепел в хрустальный кубок.
— Ну извольте, — вздохнул Спирин. — Вот вам факты. Корабль назывался «Азмасфох-Вэлвиабэтха», что можно перевести на земные языки примерно как «Пронизывающий все пространства». Он принадлежал империи Тахамаук и следовал с их планеты Птэриш на их же планету Окхшеоб.
— Хм! — вырвалось у Кратова.
— Самое время рассказать об империи Тахамаук, — сказала Рашида, с неудовольствием покосившись на него.
— Тахамауки — это, барышня, очень древняя гуманоидная раса, — промолвил Спирин. — Пожалуй, древнейшая среди человекоподобных. Их чрезвычайно высоко чтут в Галактическом Братстве за колоссальный вклад в науку и культуру вселенского содружества. Когда-то они были фантастически пассионарны. За несколько тысяч лет космической экспансии они освоили, а на заре своей истории попросту завоевали! — обширные обитаемые пространства. Без всяких, заметьте, экзометральных переходов, единственно с применением субсветовых флотов! Оттого-то их кораблям и даровались столь претенциозные имена. К упомянутому же периоду времени тахамауки уже в значительной степени утратили прежнюю мобильность и не без труда управлялись с неоглядной империей. Между прочим, некоторые их колонии сейчас обрели суверенный статус и порой непросвещенными исследователями почитаются за самостоятельные цивилизации. Например, Доуген, Згунна, Гледрофидд, да и упомянутая Окхшесб, впрочем…
— Ну, мы-то, верно, происходим не от этих ваших… томагавков, — сказала Рашида.
— Что не делает нам большой чести, — промолвил Спирин. — Забавно, но в моей молодости был период, когда я и мои сверстники имели несказанную дерзость именно так и называть эту великую расу. Но, поверьте, топор войны эти существа зарыли еще до того, как на Земле произошло Разделение, то есть очень давно.
— Но это же была империя! — заметила Рашида.
— Это и сейчас империя, — кивнул Спирин. — Пускай и утратившая — довольно безболезненно! — некоторую часть своих колоний. И во главе ее пребывает весьма просвещенный и талантливый монарх.
— Как это может сочетаться с их древностью и, как вы говорите, мудростью? — пожала плечами Рашида. — Монархия — это варваризм…
— Ну, не знаю, — возразил Спирин. — Кому как нравится. Для кого-то административные функции — тяжкое бремя ответственности. А для кого-то, как для, тахамауков — объект эстетического совершенствования. Монархия — это, черт дери, красиво… И как вы себе представляете выгоду от военных действий, в ходе которых объект раздора полностью уничтожается? — Он развернулся к видеалу. — Не желаете ли изучить «Отчет о полномасштабных испытаниях тяжелого орбитального дефлагратора»? Или «Отчет о применении гравитационного дисруптора в планетарных масштабах»?
— Что это такое? — спросила Рашида.
— Это некоторые системы космического вооружения, которые, были разработаны тахамауками примерно в ту эпоху, когда люди воевали кремневыми ножами и дубинами. Разработаны, испытаны и навечно запрещены к употреблению. Орбитальный дефлагратор вызывал цепную пирогенную реакцию в кислородосодержащих атмосферах, в результате чего на какое-то время планета превращалась в огненный ад — пока не выгорало все, что могло гореть. А гравитационный дисруптор разрывал силы сцепления между корой и мантией в теле планеты, и та превращалась в очень большой и совершенно голый камень неправильной формы…
— Помнишь уншоршара с планеты Оунзуш? — негромко спросил Кратов.
Несмотря на жару, проникавшую даже в заповедные недра Тауматеки, Рашида поежилась.
— Вопреки звучному имени, «Пронизывающий все пространства» был простым грузовиком, — сказал Спирин (Кратов и Рашида переглянулись). — Как это и было принято, вели его автоматы, но за грузом посменно присматривали двое… э-э… суперкарго. Да, да, я знаю, что на транспортниках полагается один суперкарго, но это же тахамауки… Путь лежал неблизкий, с одного края Галактики на другой, и когда один бодрствовал, второй находился в гибернации. Хотя весь курс пролегал в экзометрии, такой полет отнимал несколько недель, а тахамауки — рачительные хозяева личного времени… «Азмасфох» даже по их меркам был весьма велик: пятнадцать тысяч метров в длину и полторы тысячи в максимальном диаметре.
— Это что, раса гигантов? — поразилась Рашида.
— Рост среднего тахамаука — три метра, — с наслаждением объявил Спирин. Видеал за его спиной немедля изобразил портрет очень худого и нескладного на вид существа, в просторном сером наряде, похожем на комбинезон на пару размеров больше, чем следовало. Длиннорукого и сутулого. Изможденное лицо с высоким морщинистым лбом украшено было огромным печальным носом и запавшими карими глазами без зрачков. Кратову доводилось по долгу службы встречаться с тахамауками визави: в жизни они выглядели гораздо бодрее — Гравитация в их мирах дозволяет им роскошь быть гигантами… по нашим меркам. Ну, для тахамауков суденышко было серийным, а между тем в те славные времена их корабли были самыми крупными искусственными объектами, проникавшими в экзометрию. Поэтому нет ничего удивительного, что жертвой нападения стал именно грузовик тахамауков.
Все развивалось по сценарию, вам обоим прекрасно известному. Резкое торможение, потеря ориентации, частичные разрушения и неуправляемый полет к черту на кулички. Один из суперкарго, тот, что был в гибернации, сразу погиб. Второй попытался бороться за сохранность груза, свою жизнь и свою честь — а он действительно рисковал ею по обычаям империи: там считалось дурным тоном пропасть без вести, не завершив дел по передаче наследства и титулов! Автоматы пострадали не так сильно, как можно было ожидать, и совсем уж по счастью невредим оказался бортовой компьютер.
— Компьютер? — переспросил Кратов рассеянно. — Какая-то счетная машина?
— Не совсем. Это архаичное название электронно-механических прототипов наших когитров. То, что было на «Азмасфохе», имело более прогрессивную элементную базу, но не являлось когитром, поэтому я лишь использую термин… Вот упрощенная схема грузовика, — Спирин эффектно размашистыми движениями выступал на сенсорной панели код, и на экране видеала возникли очертания экзотического овоща, не то огурца, не то баклажана, самых совершенных форм. Гравигенная секция расположена в центре… грузовые отсеки позади, впереди и частично снизу… а вот это центральный пост. — В унисон с его словами овощ вскрывался, демонстрируя свое содержимое. — Удар был один, и пришелся он вот сюда… то есть накрыл жилые помещения, большую часть груза и вскользь генераторы. Хотя есть основания полагать, что главной целью его был все же источник экзометральных возмущений. Сиречь генераторы.
— Почему? — быстро спросил Кратов.
— Всему причиной конструктивные особенности кораблей тахамауков. Сами генераторы упрятаны в сердцевине корабля, между тем как их эмиттеры выведены далеко наружу и шлейфом охватывают грузовые отсеки в передней части корпуса. Вот это вздутие — главная гроздь эмиттеров. ЭМ-зверь польстился именно на них.
— ЭМ-зверь? — удивилась Рашида.
— Абсолютно условное обозначение той твари, что атаковала корабль тахамауков. Согласитесь, что как-то ее нужно было обозначить!
— Почему же зверь? — не отставала женщина.
— Потому что известно, что экзометрия обитаема. Доказано очень давно.
— Кем? — выжидательно осведомился Кратов.
— Что значит — кем?! — растерялся Спирин. — Я не знаю — кем… Это, если хотите, аксиома. Просто
