— Костя, — сказала она. — Что с тобой? Почему ты молчишь?
— Кратов, — сквозь зубы процедила Рашида. — Живо припомни какое— нибудь свое «хокку». Сию же минуту! Неповинующимися губами он промямлил:
— Спасибо, — сказала девушка звенящим от обиды голосом.
— Марси, Марси, — пробормотал Кратов. — Где же ты была?
— Тебя совсем нельзя оставлять одного? — с нервным смешком осведомилась она.
— Я пытался найти тебя… — Ему самому отвратителен был этот нищенский оправдывающийся лепет. — Я целый месяц ждал…
— Ты меня уже больше не любишь?! — Ультрамариновые глаза живо наполнялись слезами, мраморный носик покраснел.
— Марси, все не так просто…
— Кратов, — отрывисто проговорила Рашида. — Она беременна.
Кратов на какое-то время забыл дышать.
— Это так? — спросил он. Марси, шмыгнув носом, кивнула.
— Это твой ребенок, — сказала она. — Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к этому и решить, хочу я ребенка от тебя или нет. И я решила, что хочу. Я пришла сказать тебе об этом, и вот… я пришла.
Ему хотелось умереть. Он впервые понял, что буквально означает иносказание «разрываться надвое». Потому что еще ему хотелось упасть на колени и ползти через всю посадочную площадку, пока он не уткнется покаянной, а точнее — окаянной своей башкой в упругий животик Марси. Это было самое меньшее, что он мог сделать.
— Кратов, — сказала Рашида. — Брысь отсюда. Мы сейчас сами решим, чей ты будешь.
Он брел куда глаза глядят.
Все дела и проблемы нежданно отступили от него и растворились в тумане — словно эскадра Летучих Голландцев, таких зловещих и страшных по рассказам и на вид, а на деле ничего из себя не представляющих, кроме изобретательно и со вкусом устроенной иллюзии. «У меня будет ребенок, — думал он. — А я так отвратительно безразличен. Иду себе, переставляю ноги, а не бегу вприпрыжку, не скачу козлом. И не в ту сторону, кажется… Наверное, что-то должно измениться в этой жизни. И во мне самом тоже. Наверное, я должен как-то иначе вести себя и строить планы на будущее. К примеру, не совать голову в пекло при любом удобном случае. Не ввязываться в долгосрочные проекты вне пределов досягаемости. Теперь я отвечаю не только за себя и не только перед мамой. Я должен научиться не только брать, но и отдавать. Как там говорил покойный Пазур? Нужно перестать накапливать и успеть отдать. Потому что некоторые не успевали… Вот и я должен успеть отдать свой жизненный опыт, свои скопленные душевные богатства… буде такие существуют… этому незнакомому пока еще маленькому человечку. — Кратов вдруг рассмеялся и озадаченно потер лицо ладонями. — Дьявольщина, я ведь, наверное, должен буду ему понравиться! Не то он посмотрит на меня и скажет: на кой бес мне такой несуразный и непутевый папаша!.. Он — или она. Вполне возможно, что это будет девочка. Хотя в моем роду по отцовской линии, как мне представляется, одни мальчики. Неплохо было бы отыскать отца и сообщить этому ветрогону, что он уже дедушка и пора бы ему знать свое место под солнцем… Да и мне тоже… пора».
Он остановился, внезапно осененный одной очевидной и потому особенно неприятной мыслью.
«Я не смогу пуститься в это плавание. Татор со своим „Тавискароном“ пришел напрасно».
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Блудные братья VI
1
… Кто-то осторожно тронул его за плечо. А затем, не дождавшись реакции, грубо встряхнул. Грубо — как и подобает воину-эхайну, который внезапно сталкивается с неподчинением и желает пресечь его в зародыше. Кратов открыл глаза и сел. Над ним штурмовой башней — первый образ, что приходил на ум при виде стоящего над душой эхайна! — черной и закопченной, и даже слегка дымящейся, высился младший геургут Юзванд. От его аккуратного мундира не осталось и следа: теперь это была грязная, изодранная тряпка, не везде скрывавшая голое тело. Лицо обратилось в обожженную маску, от волос уцелели редкие сплавившиеся клочки. «Как вам удалось?..» — попытался спросить Кратов, но из пересохшей глотки вырвалось лишь задушенное карканье. «Никому ничего не удалось, — проскрежетал Юзванд. — Ни им, ни нам. Удалось только вам — молитесь своим идолам. Вы живы, и это удача. И ваша женщина жива тоже…» Кратов с трудом, преодолевая сопротивление ушибленного мозга, повел глазами в сторону. Озма лежала скорчившись на расстоянии вытянутой руки, ее меховой балахон припорошен был серой пылью — хотя более вероятно, что это был пепел, не переставая сыпавшийся с черных небес. Черные небеса посреди дня? Или это уже не был день? «И вы не достались Лихлэбру, — продолжал Юзванд. — А это самая удачная удача, и огромная неудача для т'гарда. Он очень хотел вернуть вас. Но мы ему помешали». — «Какое сейчас время суток?» — наконец вымолвил Кратов. «Это так важно? — осклабился эхайн. — Допустим, ранний вечер». — «Но отчего так темно?» — «Вам еще не доводилось оказаться на окраине театра военных действий, в особенности после того, как сами военные действия иссякли?» — «Доводилось. Но это было иначе». — «Тогда вы жалкий новичок, зеленый сопляк, никогда не видавший работы оружия массового поражения». — «Ядерная, бомбардировка?!» — «Ядерная? — вскинув опаленные брови, с сомнением переспросил Юзванд. — Гм… Непонятно, о чем вы говорите. Какое-то военное использование внутриатомной энергии?.. Впрочем, неважно. Над вами только что схлестнулись и практически истребили одна другую две бронетанковые части. Мятежный эскадрон „хоррогов“ был перехвачен танковой ротой, верной правящему дому. Силы, как вы понимаете, были примерно равны, с небольшим преимуществом правительственных войск. Но в пользу мятежников сыграли рельеф местности и господствующая позиция. Так что нелегко будет определить победителя, тем более что с поля боя не ушла ни одна машина… — Непонятно улыбаясь вздувшимися губами, он бросил короткий взгляд через плечо. За его спиной колыхались и сплетались хоботами черные жирные смерчи, изнутри подсвеченные красным. — Там, откуда вы столь расчетливо и своевременно убрались, ад распахнул свои врата». Кратов обхватил голову окровавленными руками. «Поле битвы — место, где оставляют трупы… — пробормотал он. — У-цзы, трактат о военном искусстве… Ад, настоящий ад, и я снова в аду…» — «Нет, доктор, — возразил Юзванд. — Вы там, где должны быть. И вам предстоит сделать то, что нужно сделать». — «Если бы только знать, что же нужно!» — «Но вы и так все знаете, — с неожиданной мягкостью сказал эхайн. — Вы знаете более чем достаточно. Разве напрасно вы накачивали свой мозг самой разнообразной информацией все эти месяцы, разве напрасно рыскали по сетям и каналам Юкзаана прошлой ночью? Осталось только употребить ваше знание к делу». — «Да, верно… И сейчас я попытаюсь сообразить. Давеча вы сказали, что приказ доставить нас в Гверн вам отдал лично Нигидмешт Нишортунн. Значит, гекхайан находится на Юкзаане?» — «Эхлиамар блокирован космическими силами Федерации, — пожал плечами Юзванд. Было бы неразумно оставлять гекхайана на растерзание этлаукам и иным прочим читрунам! Но кто мог предполагать, что Справедливый и Беспорочный угодит из огня да в полымя?» — «Я, кажется, понимаю эту вашу фразу о
