побороться с ними руководитель другого объединения – Виктор Викторович Ермакович. И опять столкнулся с откровенной подлостью по отношению к себе. Подготовленный доклад об экономическом положении объединения с выверенными обоснованиями, как выводить производство из затяжного кризиса, хранился в его столе. За день до выборов этот документ у него просто украли. Причем украли оба экземпляра.
Можно было отказаться и не ехать на выборы. Можно было снять свою кандидатуру. Но это было не в правилах упрямого молодого человека. Ермакович приехал, поднялся на трибуну для выступления и начал говорить без необходимых документов, перечисляя по памяти экономические показатели, поясняя на конкретных примерах, как следует перестроить работу. У него была хорошая память, и в этот день она ему помогла. Но еще больше его подстегивало желание бросить вызов подлецам, укравшим у него доклад. И в этот день он говорил так убедительно, что ему поверили.
Трое его соперников выборы проиграли. Один из них наверняка знал об украденных документах, возможно, даже был инициатором этой кражи. Но Виктор Викторович никогда больше не вспоминал произошедшего инцидента. Все трое остались работать в объединении и в будущем много раз встречались со своим бывшим оппонентом. А для него самого эта история стала еще одним жизненным уроком, научившим его никогда не поддаваться панике, бороться до конца. В тридцать девять лет он стал руководителем крупного объединения. Впереди были новые шахтерские забастовки в Донецке, новые потрясения и распад страны, произошедший в декабре девяносто первого года.
Глава 10
Кольчугин прилетел в Донецк утренним рейсом. И сразу отправился в управление внутренних дел к Николаю Кравченко. Он понимал, что скрыть визит в милицию ему не удастся – в городе все его знали по прежней работе с губернатором. И все-таки Кольчугин решил не входить в управление, а позвонил Кравченко, попросил его выйти на улицу.
Они были знакомы давно, общались на «ты», и Кравченко знал, что Кольчугин переехал в Киев вместе со своим патроном, а потому удивился его появлению.
– Почему ты приехал? – спросил Кравченко, подходя к пресс-секретарю премьера. – Что-нибудь случилось с Витей?
– Нет, – ответил Кольчугин, – у нас небольшая неприятность, и нужна твоя помощь.
– Конечно, – не раздумывая, кивнул Кравченко, – но почему ты мне просто не позвонил из Киева? И Виктор тоже не предупредил…
– Мы решили не звонить, – пояснил Кольчугин, – наш разговор могли прослушать, а дело очень важное.
– Сейчас возьму машину, и мы с тобой поедем ко мне, – предложил Николай, – там все и расскажешь.
– Нет, – возразил Михаил, оглядываясь по сторонам. Какая-то незнакомая женщина прошла мимо них и вежливо поздоровалась. Кольчугина и Кравченко многие знали в лицо. – Давай лучше поедем куда-нибудь за город, – предложил он. – Иначе здесь скоро соберется толпа народа. Надеюсь, что автоинспекторы нас не будут останавливать.
– Не будут, – рассмеялся Кравченко, – если хочешь, я возьму служебную машину.
– И еще включи сирену, – проворчал Кольчугин, – на нас и так все обращают внимание.
Проходившие мимо двое подростков вежливо поздоровались с Кравченко, и тот им улыбнулся.
– Вот видишь, – недовольно заметил Михаил, – нас все знают.
– Это ребята моего сержанта, – пояснил Николай. – А чему ты удивляешься? Я рядом вырос, все время в Донецк приезжал, здесь учился и работаю уже много лет. В Енакиево меня вообще каждая собака в лицо знает. И здесь, в Донецке, я уже давно свой. И ты тут вырос. Плюс твоя физиономия теперь так часто мелькает по телевизору, что тебя уже вся Украина знает. Что тебя удивляет?
– Сейчас не время для шуток, – проворчал Кольчугин. – Где стоит твоя машина?
– В пяти метрах от нас. Слава богу, в Донецке пока не воруют машины сотрудников милиции. – Они прошли к автомобилю «Волга» и уселись в салон. Кравченко мягко тронулся, выруливая на проспект. – Давай рассказывай, зачем приехал, – кивнул он.
– Несколько лет назад к нам в Донецк приезжала делегация греков, – пояснил Кольчугин. – С ними был один бизнесмен по фамилии Хортакис. А недавно вместе с двумя ответственными сотрудниками кабинета министров его убили в Киеве. И сейчас у журналистов появилась фотография этого Хортакиса с нашим Виктором Викторовичем.
– Ну и что? – пожал плечами Кравченко. – Мало ли с кем мог сниматься Виктор? Он же премьер-министр, каждый день принимает какие-нибудь иностранные делегации. Среди них могут оказаться и жулики, и мошенники. При чем тут Виктор?
– Хортакис был с другим греком, которого раньше не пускали в нашу страну. Он известный специалист по отмыванию денег. А наши сотрудники работали в Министерстве финансов и в нашем экономическом отделе. Как только фотография появится в газетах, сразу все станут говорить, что это Ермакович дал указание своим сотрудникам встретиться с этими греками.
– Бред какой-то, – заявил Кравченко. – И ты думаешь, кто-нибудь в это поверит?
– После ареста Назаренко в Америке и убийства Георгадзе люди готовы поверить в любую чушь. Нам нужно срочно уточнить, с кем именно встречались в Донецке этот Хортакис и его компаньон Сарандидис. Расследование нужно провести максимально быстро. У тебя для этого один или два дня. Но так, чтобы об этом не знал никто, кроме тебя. Возможно, их убили только для того, чтобы подставить Виктора Викторовича. Но в любом случае у нас должна быть полная информация об этих греках. Сам знаешь, что скоро мы выходим на финишную прямую. Если Ермакович объявит, что решил идти в президенты, то против него сразу же объединятся и левые, и правые. Возможно, они решили нанести упреждающий удар и скомпрометировать его до того, как он заявит о своей готовности баллотироваться.
– Ясно, – мрачно кивнул Кравченко. – Иногда я думаю, что мои уличные подонки гораздо честнее многих политиков. Ладно, проверю, что смогу. А кто у нас делал фотографии? У них был свой фотоаппарат? Свой фотограф?
– По-моему, нет. Но точно не помню. А всех гостей у нас обычно фотографировал Григоренко.
– Ну с ним проблем не будет, – отозвался Николай. – Сейчас я ему позвоню, чтобы приехал ко мне, и заберу все негативы. Считай, этот вопрос решен. А насчет греков постараюсь все узнать. Если будет нужно, подниму всех моих людей.
– Только без суеты, – попросил Кольчугин. – Учти: весь город знает о вашей дружбе с Ермаковичем. И твои действия сразу станут известны в Киеве.
– Сделаем так, чтобы никто не проведал. А сейчас подожди, я позвоню и попрошу, чтобы вызвали Григоренко.
– Может, мы сами к нему подъедем? – предложил Кольчугин. – Так будет надежнее. Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал про эти фотографии.
– Логично, – согласился Кравченко. – Только сначала нужно узнать, где живет этот Григоренко. А как это узнать без моих ребят?
– Это я быстро устрою, – пообещал Кольчугин. – Позвоню в областную администрацию и возьму его адрес. Никаких проблем.
И он действительно позвонил, узнал адрес Григоренко. Когда автомобиль поехал по указанному адресу, Кольчугин улыбнулся.
– Они подумали, что я звоню из Киева. Хочу заказать какую-нибудь старую фотографию Виктора Викторовича. Спрашивали, какая фотография мне нужна.
– Они рады ему помочь, – поддержал Кравченко. – Ты ведь знаешь, что я обязан ему своей жизнью. И карьерой своей я тоже ему обязан. Он ведь не просто меня тогда спас. Меня и мою жену, которая нашего первого сына ждала. Он еще меня и во время следствия, и на суде выгораживал. Я часто об этом думал. Если бы не Виктор, если бы не та страшная история, я бы наверняка не пошел в милицию. Знаешь, как я тогда переживал? Думал, что сломал жизнь другу навсегда. А судьба вон как сложилась. Я стал полковником милиции, а он – премьер-министром. Вот как бывает.
– Не бывает, – задумчиво возразил Кольчугин, – так просто ничего не бывает. Значит, вы сильные люди, если смогли выбиться из своего поселка. Ничего так просто не бывает.
Они проехали филармонию, завернули за угол. Григоренко жил в самом центре, недалеко от здания
