королевских воинов они шли, как раскаленный нож сквозь масло. Что нищие из синих кварталов, что бойцы, пережившие не один десяток войн — все были равны перед саблями толстяка и молотом негра.
Но недооценили крыланы воинов Чаэского Королевства. Стоило тем сообразить, что на них напали не просто пара нищих, а два великолепных бойца, как ситуация на поле брани поменялась. Гибель товарищей подействовала отрезвляюще — уже никто не лез на вращающегося юлой толстяка-колобка, никто не пытался пронзить пикой негра-попрыгунчика. Стрелы — вот оружие тех, кто предпочитает убивать, оставаясь в живых.
Поведение крыланов сразу же изменилось. Старик в свое время отбивал мои болты моргенштейном — эти вели себя по-другому. Толстяк в качестве защиты использовал собственные волосы — вращая головой с огромной скоростью, он успевал своей седою гривой отбивать все стрелы, при этом не прекращая танец с саблями. Негр же поступил еще проще — нагло улыбаясь своим единственным глазом, он с удовольствием наблюдал, как пущенные в упор стрелы отбиваются от его черной кожи, с ритмичностью кузнеца- молотобойца превращая головы подвернувшихся под руку врагов в кровавую кашу.
Но как бы ни были страшны в своей силе крыланы — пусть временно, но до меня им дела не было. Так что я смог, наконец, в спокойной обстановке показать, что не лыком шит. Что не зря почти два десятка лет магии обучаюсь, что шестой уровень за красивые глаза не дается! Огненные, ледяные, электрические стрелы — классика жанра — чередовались с моими собственными наработками. Там уже было всего понемногу — и некромантии, негра за единственную ногу схватила рука трупа, и магии растений, и магии земли… Все это, понятное дело, сопровождалось непрерывным потоком арбалетных болтов…
Увы — толку мало. Не то, чтобы его вообще не было — гриву толстяка подпалить удалось, два болта без толку увязли в торсе черномазого. Но мало, этого так мало…
А вот солдат было уже не мало! Не знаю, кто тут всем заправлял, но уже буквально через минуту, предельно оперативно, начало прибывать подкрепление. Те, кто принял первый удар, могли спокойно вдохнуть и заняться отражением новых волн паникующих людей — после крыланов тех уже и за противников считать несерьезно было. А вот за нашу сладкую парочку взялись непосредственно те, кого бы я назвал «спецназом». Три десятка мечников и еще три лучников — они принялись за крыланов всерьез. Тут уже все было на новом уровне. И луки такие, что кожу негра насквозь пробивали, и доспехи, так просто от скользящего удара сабли толстяка не расползающиеся. Ну и, конечно же, умение.
Шестьдесят против двух — это много, даже если эти двоя ведут свое происхождение с небес. Особенно когда эти шестьдесят не толпятся, толкутся, не мешают друг другу, а действуют четко, согласовано. Один наносит удар, другой прикрывает, третий на подхвате. Потом меняются, отдыхают пару секунд, опять вступают в бой…
С негром-инвалидом было проще. Огромный, неповоротливый, он пока был непроницаем для человеческих мечей и стрел, но и молот его большей частью никого не мог задеть. Разрушительную мощь этого оружия люди быстро оценили, и сделали соответствующие выводы — только уворачиваться! Ни один щит, ни одни доспехи не могли противостоять ударам молота, но умелый воин при должном уровне сноровки мог от него уйти. А дальше — руби и руби себе, вода камень точит. Будь кожа негра хоть из бронетанковой стали — когда-нибудь, если долго рубить в одну точку, она будет прорублена. А пока нет — лучникам развлечение, белый глаз на черном фоне — весьма и весьма примечательная мишень…
А вот толстяк… Он продолжал всех удивлять — помимо отражения стрел, волосы захватывали и вырывали из рук воинов мечи, волосы обвивались вокруг шеи и душили неудачников. А когда толстяк был уже полностью окружен… Делающий двойное сальто с места колобок — это довольно примечательное зрелище. На своих коротких жирных ножках толстяк демонстрировал чудеса акробатики, да вот только за своими фокусами он забыл, что тут еще и я по-прежнему есть.
Приземлившись, толстяк с интересом обнаружил арбалетный болт в собственном брюхе. А пока он изучал столь дивное явление природы, один из спецназовцев проявил чудеса героизма и умудрился «подстричь» колобка — не достав до жирного тела, он срезал с головы крылана его шикарную гриву… Увы, получить свою награду герой не смог — сабли толстяка очень быстро возобновили свой кровавый танец. Но зато теперь у него уже не было никакой защиты от стрел…
Сообразили это воины достаточно быстро — в одно мгновение толстяк превратился из колобка в ежика, и встретить бы тут крылану свой конец, но на поле боя появились новые действующие лица.
— Грааааа!
Традиционный вопль чудовища спас немало жизней — не обратить на такой звук внимания нормальный человек не мог. А заодно и на косоглазого лучника-гадюку, напарника твари. Злобная ухмылка на желтом лице — и со скоростью станкового пулемета, с меткостью лучшего снайпера в нашу сторону полетели стрелы. За один миг все те, кто не успел упасть или прикрыться силовым щитом, были убиты. Впрочем, щитом прикрылся я один, а вот упасть успели многие… Школа спецназа, не важно, какой страны какого мира, остается хорошей школой для того, кто хочет выжить…
В это же время к спецназовцем прибыло подкрепление — человек двести, добрых десять взводов королевской армии, и пошло-поехало…
Кто занимался добиванием кого — я не знаю. Лично мне досталось чудовище — вот тут уже я показал, чего я на самом деле стою! Какой же это кайф, не с человеком разумным, а с тварью безмозглой рубиться… Тут тебе никаких обманных маневров, никаких скрытых трюков — ты и она, она рвется напролом, клыками и когтями разрывает всех на своем пути, ты ее постепенно убиваешь. Мне это почему-то напомнило корриду, как я ее всегда представлял. В роли быка — чудовище, тореадора — я. Красной тряпки — тоже я. Шпаги — весь мой магический арсенал. Вместо ловкости тореадора, в последний момент вырывающегося от неизбежной гибели на рогах быка, моя ловкость помноженная на мою же магию и на тупость чудовища.
Выглядело это все примерно так — бежит на меня крылан, чудовище. Бежит себе, бежит. Я его огнем поливаю, морожу, током бью. Из арбалета расстреливаю. Оно злится, ему больно, но бежит. Почти добежало — и вдруг я покрываю себя покровом невидимости и ловким движением трусливого зайца отпрыгиваю в сторону. Чудище «тупит», 'не врубается', что произошло, и проскакивает дальше. По дороге пару-тройку солдат скушать успевает. Но тут опять появляюсь я, опять привлекаю к себе внимание парочкой болтов в затылок, тварь поворачивается, бежит на меня… Процесс повторяется. Коррида, господа! Испанская коррида, смотреть и наслаждаться.
Сколько все это продолжалось — сказать не возьмусь. Даже примерно. Во время некоторых занятий, среди которых битва за собственную жизнь занимает одно из первых мест, человеческий мозг не справляется с трезвой оценкой прошедшего времени. Кварцевый генератор из строя выходит — прошло десять секунд, минуту, пять минут, пол часа — никогда не скажешь. Однако окончание схватки я запомнил — раздается чей-то предсмертный вой, и в тот же самый миг в небеса взмывают две фигуры… Взмывают, и исчезают где-то в облаках. Спустя пару секунд, за ними в воздух тяжело поднимается и третья фигура.
А потом оказалось, что и сражаться как бы больше не с кем… А значит можно было трезво оценить ситуацию и подсчитать потери с обеих сторон.
Для начала сухая статистика со стороны королевских войск — убито восемьдесят шесть человек, ранено — сто пять, в том числе тяжело ранено и вряд ли смогут выжить восемьдесят четыре. Со стороны противника — фактически убит толстяк-колобок. Он может еще и двигается, но судя по лицам окружающих и по внешнему виду крылана — не долго ему осталось. Тем более, даже крыланы, если им оба сердца вырезать, долго, как правило, не живут… Ну и наконец — в качестве маленького бонуса — сбоку сидит Алвит, только что сожравший одно из двух сердец толстяка, и аппетитно поедает отрубленную ногу негра.
Откуда тут взялся зыкруд, чего его так потянуло на ангельское мясо — я так и не понял. Впрочем, когда у него черную ногу вежливо отобрали, Алвит даже не сопротивлялся — спокойно отдал свою добычу, посмотрел в мою сторону и улыбнулся.
Тут только я заметил, что одна из ног дикаря вывернута в противоположную сторону, а из второй торчит белоснежная кость… Впрочем — жить будет. Кишки внутри, мозги тоже — а остальное можно подлечить. Тем более, не знаю, какая именно роль была у Алвита во всем произошедшем, я его только что заметил, но если что — за 'ветерана сражения с крыланами' может прокатить. Как и я…
Хотя… Собственно говоря, а почему местные меня с ним не трогают? В пылу битвы я ложный облик с себя уже давно снял, и на общем фоне мы с зыкрудом смотримся, мягко говоря, довольно необычно…
