доживем до рассвета, кто пожелает двигаться к югу, когда по его следам идут дикие волки?
– Далеко ли Мория? – спросил Боромир.
– К юго-западу от Карадраса, в пятнадцати милях полета птицы, находится дверь, – ответил Гэндальф.
– Тогда двинемся, как только рассветет если сможем, – сказал Боромир.
– Волки, которых ты слышишь, хуже, чем орки, которых может и не быть.
– Верно, – согласился Арагорн, доставая меч из ножен. – Но там, где воют волки, там бродят и орки.
– Жаль, что я не послушался совета Элронда, – пробормотал Пиппин, – обращаясь к Сэму. – Во мне мало от Бандобраса Бычьего Рыка: этот вой леденит мне кровь. Никогда мне не было так страшно.
– Сердце мое убежало в пятки, мастер Пиппин, – сказал Сэм. – Но мы еще не съедены, и с нами сильные товарищи. Что бы ни припасла судьба для старого Гэндальфа, я уверен, что это не волчье брюхо.
Чтобы защищаться ночью, отряд взобрался на вершину небольшого холма, под которым он укрывался. Здесь находилась рощица старых искривленных деревьев, в которой они нашли поляну, окруженную разбитым каменным кругом. В центре круга они разожгли костер – не было надежды на то, что темнота и тишина собьют со следа охотящуюся стаю.
Они сидели вокруг костра, и те, кто не стоял на страже, неспокойно дремали. Бедный Билл дрожал и потел от страха. Их теперь окружал со всех сторон вой волков, иногда оно раздавалось ближе, иногда дальше. Во тьме ночи было видно множество горящих глаз, которые окружили каменное кольцо. Некоторые приближались к самому кольцу. В проломе меж камней была видна фигура огромного волка, глядевшего на них. Время от времени этот волк издавал громовой рев, как предводитель, созывающий свою стаю.
Гэндальф встал и сделал шаг вперед и поднял свой посох.
– Слушай, пес Саурона! – воскликнул он. Здесь Гэндальф. Беги, если ты дорожишь своей подлой шкурой. Я сожгу тебя от хвоста до рыла, если ты вступишь в круг.
Волк огрызнулся и неожиданно прыгнул вперед. В то же мгновение послышался резкий звук. Леголас спустил тетиву своего лука. Раздался отвратительный вой, и волк грохнулся наземь – стрела эльфа пробила его горло. Горящие глаза внезапно исчезли. Гэндальф и Арагорн ступили вперед, но ход уже был покинут, стая разбежалась. И тьма вокруг них наполнилась тишиной, не раздавалось ни звука, кроме воя ветра.
Ночь клонилась к концу, на западе садилась луна, тускло просвечивая сквозь разорванные облака. Неожиданно Фродо проснулся. Без предупреждения яростный вой и рев заполнил весь радиус лагеря. Молча собралась большая армия варгов и напала на лагерь сразу со всех сторон.
– Бросайте дрова в костер! – закричал Гэндальф хоббитам. – Обнажите мечи и станьте спина к спине!
В прыгающем свете от подброшенных дров Фродо увидел, как через каменное кольцо прыгает множество серых тел. Их появлялось все больше и больше. Огромному переднему волку Арагорн мечом разрубил горло, размахнувшись, Боромир разбил голову следующего. Рядом с ним стоял Гимли, расставив свои крепкие ноги и подняв топор. Звенел лук Леголаса.
В мерцающем свете костра Гэндальф казался внезапно выросшим: его большая угрожающая фигура стояла, как каменный памятник древнему королю на холме. Наклонившись, он подобрал горящую ветвь и пошел навстречу волкам. Они отступили перед ним. Высоко в воздух швырнул он пылающую ветвь. Она внезапно загорелась белым, как молния, светом, голос мага взлетел с силой грома.
– Науран эдра и таммен! Наур дан и игаурхот! – закричал он.
Послышался рев и треск, и дерево рядом с ним вспыхнуло от корней до макушки. От одного дерева к другому перебрасывался огонь. Весь холм поглотило пламя. Мечи и ножи защищавшихся ярко заблестели. Последняя стрела Леголаса вспыхнула в воздухе и вонзилась, горящая, в сердце огромного волка-вождя. Остальные волки бежали.
Огонь постепенно угасал, и вскоре не осталось ничего, кроме пепла и золы, горький дым поднимался над сгоревшими древесными стволами, небо посветлело. Варги были побеждены и не вернулись.
– Что я вам говорил, мастер Пиппин? – сказал Сэм, пряча свой меч в ножны. – Волкам его не взять. Вот это была шутка! У меня чуть волосы на голове не сгорели.
Когда совсем рассвело, волков нигде не было видно, путники тщетно искали тела мертвых. Не осталось ни следа схватки, за исключением сгоревших деревьев и стрел Леголаса, лежавших на вершине холма. Все стрелы были целы, за исключением одной, у которой не было наконечника.
– Этого я и опасался, – сказал Гэндальф. Он объяснил: – Это были не обычные волки, охотящиеся за добычей. Давайте быстро поедим и уйдем отсюда!
В этот день погода вновь изменилась, как будто некая сила, управлявшая ею, убедилась в бесполезности снега, так как путники отказались от горного перехода, и теперь эта сила хотела, чтобы было ясно видно все, что происходит а дикой местности. За ночь ветер с северного сменился на северо-западный, а днем совсем прекратился. Облака уплыли на юг, небо прояснилось, бледный солнечный свет появился над вершинами гор.
– Мы должны достичь двери до захода солнца, – сказал Гэндальф, – иначе мы рискуем вовсе не увидеть ее. Это недалеко, но дорога извилиста, а Арагорн больше не сможет вести нас, он редко бывал здесь, а я лишь однажды, да и то очень давно был у западной стены Мории.
– Вон там находится дверь, – сказал он, указывая на юго-восток, где склоны гор отвесно опускались в тень у их подножья. Издалека с трудом можно было различить линию обнаженных утесов, а в их середине выше других, один утес, похожий на большую серую стену. – Когда мы уходили из гор, я повел вас на юг, а не назад, к тому месту откуда мы начали, как некоторые из вас могли заметить. И я правильно поступил, потому что теперь расстояние сократилось на несколько миль, а мы должны торопиться. Идемте!
– Не знаю, есть ли у нас надежда, – угрюмо сказал Боромир. – Найдет ли Гэндальф ту дверь, а если найдет, сумеем ли мы ее открыть. Выхода у нас нет, но все же быть запертыми между глухой стеной и стаями волков – хуже не бывает. В дорогу!
Гимли теперь шел впереди, рядом с магом, так хотелось ему побыстрее увидеть Морию. Вдвоем они повели отряд назад к горам. В старину единственная дорога в Морию с запада пересекала ручей Сираннон, который вытекал из гор неподалеку от того места, где находилась дверь. Но либо Гэндальф заблудился, либо местность изменилась: маг не нашел ручья там, где ожидал его увидеть – в нескольких милях к югу от их ночлега.
Утро перешло в полдень, а товарищество продолжало пробираться через дикую страну красного камня. Нигде не видно было блеска воды, не слышно ее шума. Все было мрачно и сухо. Путники приуныли. Они не видели ничего живого, даже птиц в небе не было. Но что принесет им ночь, если застигнет их в этой пустыне, никто не мог сказать.
Неожиданно Гимли, шедший впереди, обернулся и подозвал к себе всех. Он стоял на бугре и указывал вправо. Торопливо взобравшись к нему, они увидели внизу узкий и глубокий канал. Он был пусти молчалив, ни следа воды не было на коричневой и красноватой поверхности каменного дна. Но на ближней стороне канала проходила тропа, разбитая и заброшенная, которая извивалась среди развалин стен и обломков мостовой древней дороги.
– Ага! Наконец-то! – сказал Гэндальф. – Здесь протекал ручей Сираннон, Ручей-у-Ворот, как его обычно называли. Не могу догадаться, что случилось с водой, прежде она текла так быстро и шумно. Идемте! Мы должны торопиться! Уже поздно!
Путники сбили себе ноги и очень устали, но они упрямо шли много миль по грубой извилистой тропе. Солнце начало склоняться к западу, после короткой остановки и торопливой еды они снова двинулись. Перед ними хмурились горы, но путь их пролегал в глубокой впадине, и они могли видеть лишь самые высокие отроги и вершины далеко на востоке.
Наконец они подошли к крутому изгибу. Здесь дорога, которая, изменив направление шла на юг между краями канала и крутым откосом слева, вновь повернула на восток. Обогнув угол, они увидели перед собой низкий утес, примерно в пять саженей высотой, с разбитой и разорванной вершиной… Через широкий пролом в утесе, сделанный чем-то необыкновенно тяжелым и сильным, текла струйка воды.
– Действительно все изменилось! – сказал Гэндальф. – Но я не ошибся в месте. Вот все, что осталось от лестничного спуска. Если я правильно помню, тут была лестница в крутой стене, а главная дорога
