— Мы бы, по крайней мере, подождали, пока Святой обряд не кончится!
— Ну хватит, мы священники или парикмахеры? Все будем волос расщеплять — или отбреем Витторини его же собственной бритвой?
Вильям, у тебя есть какой-нибудь план?
— Разве что баптиста пригласить в посредники.
— Да ну тебя с твоим баптистом! Ты энциклику разыскал?
— Энциклику?
— Ты что, дожидаешься, когда рак на горе свистнет? Нужно обязательно прочесть этот космический эдикт! Проработать, запомнить, а затем атаковать нашего ракетчика на его собственной территории! Теперь в библиотеку — как там кричат мальчишки? Пять, четыре, три, два, один — поехали!
— Или непечатный эквивалент.
— Можно и непечатный. А теперь — за мной!
Они столкнулись с пастором Шелдоном, когда тот выходил из библиотеки.
— Бесполезно, — сказал пастор, улыбаясь, когда разглядел румянец на их лицах, — вы ее там не найдете.
— Не найдем что? — отец Брайен увидел, что пастор смотрит на письмо, которое он все еще держал в руках, и быстро спрятал его. — Что не найдем?
— Ракетный корабль велик для наших маленьких апартаментов, — сказал пастор в слабой попытке казаться загадочным.
— Уж не склонил ли вас итальянец на свою сторону? — воскликнул с тревогой отец Келли.
— Нет, просто уже земля слухом полнится. Я пришел, чтобы самому кое в чем удостовериться.
— Итак, — с облегчением выдохнул Братцем, — вы на нашей стороне?
Взгляд пастора Шелдона погрустнел.
— А тут есть какие-нибудь стороны, отче?
Они вместе вошли в маленькую библиотеку. Отец Брайен и отец Келли сели очень неловко, каждый на краешке своего стула. Отец Шелдон остался стоять, не отводя взгляда от им смущенных лиц.
— Ну, почему вы боитесь отца Витторини?
— Боимся? — отец Брайен как будто удивился этому слову и с нажимом выговорил: — Скорее, негодуем.
— Одно ведет к другому, — признал Келли и продолжил: — Видите ли, пастор, это один городок в Тоскане кидает камушки в Мейнут, который, как вы знаете, находится в нескольких милях от Дублина.
— Я ирландец, — сказал пастор со смирением.
— Вот именно поэтому мы и не можем понять вашей глубокой невозмутимости при подобном безобразии, — сказал пастор.
— Я ирландец из Калифорнии, — сказал пастор.
Он подождал, пока до них это дойдет. После некоторой паузы отец Брайен жалобно выдавил из себя:
— А мы и забыли.
Он взглянул на пастора и увидел, что тот совсем недавно загорел, это был цвет лица человека, ходившего, как подсолнух, повернувшись к солнцу, даже здесь, в Чикаго, старавшегося получить сколько можно света и тепла, чтобы поддержать свое существо. Он увидел человека с фигурой игрока в бадминтон и теннис. Если взглянуть на его руки во время проповеди, можно представить, как он плывет под теплым небом Калифорнии.
Отец Келли засмеялся.
— Ирония судьбы! Как все просто оказалось. Отец Брайен, вот вам и баптист!
— Баптист? — спросил пастор Шелдон.
— Без обид, пастор, но мы искали посредника, а тут как раз вы, ирландец из Калифорнии, который совсем недавно познакомился с метелями Иллинойса… Мы родились и выросли на холмах Корка и Килкока. Из нас это не выбьешь и двадцатью годами Голливуда. А говорят, я слышал, что Калифорния похожа на… — Келли помедлил, — на Италию?
— Вон куда вы клоните, — пробормотал отец Брайен.
Пастор Шелдон кивнул, выражение его лица было одновременно приветливым и печальным.
— У меня кровь, как у вас, но я вырос в климате, похожем на римский. Так что, отец Брайен, я совершенно искренне спрашивал, какие тут могут быть стороны.
— Ирландец, да не совсем ирландец, — загрустил отец Брайен. — Хотя и не итальянец. Природа просто забавляется нашей плотью.
— Только если мы ей позволяем, Вильям и Патрик, — произнес Келли.
Священники чуть вздрогнули при звуке своих имен.
— Вы до сих пор не ответили: чего вы испугались?
Отец Брайен наблюдал, как его руки слабо цепляются одна за другую, как смущенные борцы в начале схватки.
— Видите ли, как только оказывается, что на земле все устроилось, по крайней мере, выглядит на первый взгляд, как победа — является вдруг Витторини…
— Простите меня, отец, — сказал пастор, — является вдруг реальность. Является пространство, время, энтропия, прогресс — является миллион вещей, всегда. Не отец Витторини изобрел космические полеты.
— Да, но он умудряется на них греть руки. Послушать его, так «все начинается с мистики и кончается политикой». Ну, да ладно. Я спрячу дубинку, если он уберет свои ракеты.
— Нет, лучше оставим все, как есть, — возразил пастор. — Лучше не прятать неистовство и особые способы передвижения в пространстве, лучше с ними поработать. Почему бы нам не забраться в ракету, отец, и не поучиться у нее?
— Чему поучиться? Тому, что большинство вещей, которым мы научились на Земле, ни на что не годятся на Марсе, Венере или куда там еще засунул бы нас Витторини? Отправить Адама и Еву в какой- нибудь новый Эдем, на Юпитер, при помощи нашей собственной ракеты? Или, хуже того, обнаружить, что нет ни Эдема, ни Адама, ни Евы, ни проклятого Яблока, ни Змея, ни Грехопадения, ни Первородного Греха, ни Благовещения, ни Рождения, ни Сына — можете сами продолжить список, ничего вообще на этих окаянных мирах! Этому, что ли, мы должны научиться, пастор?
— Если понадобится, то и этому, — сказал пастор Шелдон. — Это Божий космос и Божьи миры в нем. Мы не должны пытаться тащить за собой наши соборы, когда все, что нужно, это уложить с вечера чемодан. Церковь может быть упакована в коробку не больше, чем нужна для атрибутов, необходимых для обедни, так что все можно унести в руках. Позвольте это отцу Витторини, — люди из южных пределов уже очень давно научились строить из воска, который легко тает и принимает форму а гармонии с движением и тем, что нужно человеку. Вильям, Вильям, если вы будете настаивать на том, чтобы строить изо льда, он расколется, когда пройдет звуковой барьер, или растает в ракетном пламени и не оставит вам ничего.
— Такому, — сказал отец Брайен, — трудно научиться в пятьдесят лет, пастор.
— Однако учитесь, у вас должно получиться, — сказал пастор, прикасаясь к его плечу. — Вот вам задание: помириться с итальянским священником. Найдите сегодня способ для встречи умов, попотейте, отец.
Ну, а для начала, так как библиотека у нас небольшая, покопайтесь где-нибудь еще, разыщите эту космическую энциклику, чтобы хоть знать, из-за чего шумим.
И через мгновение он исчез.
Отец Брайен слышал умирающий звук быстрых ног — как будто белый мяч уже летел высоко в опьяняющем воздухе, и пастор торопился принять участие в волейбольном матче.
— Ирландец, да не ирландец. Хотя и не итальянец. А мы-то кто, Патрик?
— Я уже начинаю сомневаться, — был ответ.
И они двинулись в город, в библиотеку побольше, где можно было бы найти великие мысли папы по поводу открытого космоса.
Поздно вечером, когда ужин давно уже прошел, фактически, когда уже пора было ложиться, отец Келли двигался по дому, стучал в двери и что-то шептал.
