младшего, состоявшееся сегодня в 12 часов, в котором он обнародовал официальную позицию США по отношению к Китаю.
— Я это уже видела сегодня, Сэмми. — Сказала Барбара, но Сэм ничего не желал слышать:
— А я пропустил, — отрезал он, — это выступление очень важно для всей страны, и я хочу его посмотреть. Барбара покорно вздохнула и смирилась с неизбежным. Дома она во всем слушалась мужа.
— …Диктатор Китая является учеником Сталина. Он использует убийства в качестве инструмента террора и контроля внутри своего кабинета, своей армии, и даже своей собственной семьи. Мао Цзе Минь — кровожадный тиран, испытывающий неумолимую враждебность по отношению к Америке, а значит ко всему демократическому миру. Мао Цзе Минь с полным презрением относится к ООН и к нашему мнению, он не разоружается, а, напротив, прибегает к обману. Тайно, не оставляя отпечатков пальцев Мао Цзе Минь может передать свое спрятанное оружие террористам или помочь им создать собственное. Я обвиняю правительство Китая в репрессиях против своего народа, попытках заполучить оружие массового уничтожения и поддержки терроризма. Руководство Китая — репрессивный режим, правящий живущими в голоде и страхе людьми. Данные источников разведки, секретные сообщения и заявления лиц, находящихся сейчас в заключении, показывают, что Мао Цзе Минь помогает и защищает, террористов, включая членов «Аль-Каиды». Есть разведданные о незаконных китайских программах в области ОМУ, попытках Пекина утаить это от оружие от инспекторов и его связях с террористическими группировками. Мао Цзе Минь не разоружается, напротив, он продолжает лгать.
Требование многостраничного решения не может быть оправданием бездействия. Мы не уклонимся от войны, если это единственный способ уничтожить оружие массового поражения Китая. Мы продолжаем отстаивать наше суверенное право применять военные действия против Китая в одиночку или в коалиции с теми, кто решит к ней присоединиться. Желающих поддержать США в Европе достаточно и без Франции, Германии и других. Америка готова освободить китайский народ от тирании Мао Цзе Минь и без соответствующей резолюции ООН. Мы примем все меры, необходимые для защиты американского народа от террористических групп и беззаконных режимов. Судьба всего мира зависит от силы и целеустремлённости Америки, и мы выполним наши обязательства по обеспечению мира. США использует всю мощь своих вооружённых сил. Вопрос не в том, сколько ещё времени инспекторам нужно искать в темноте, а в том, сколько ещё времени нужно дать Китаю для того, чтобы включить свет. Время, отведённое Китаю для выбора мирного пути разоружения, быстро истекает… В этот момент телевизор и свет в гостиной мигнули и дружно погасли. Дом мгновенно погрузился во тьму, и стало непривычно тихо. Спустя секунду сверху раздался плач Дженни.
— Вот непослушная девчонка, — ворчливо сказала Барбара, — опять читала в постели допоздна. Она поднялась с дивана и на ощупь стала пробираться к лестнице. Сэм пошел на кухню к телефону, но на полпути обо что-то споткнулся и растянулся на полу, больно ударившись локтем. Вне себя от злости и боли он вскочил на ноги, схватил трубку и застучал по кнопкам.
— Алло! Алло! Черт! — выругался он. Телефон тоже не работал.
Сэм раздвинул жалюзи и посмотрел на улицу. Весь квартал был погружен во тьму. Лишь среди ветвей деревьев дома напротив тускло мерцали огни далеких районов города. Так и есть — что-то случилось на подстанции. Сэм с грохотом повесил трубку обратно, схватил куртку и выбежал из дома. Он знал, что подстанция располагается в конце улицы и питает электричеством весь квартал, включая и местную телефонную станцию. Только ее поломка могла вызвать одновременное отключение электричества и телефонной связи. Знал он и то, что за состоянием подстанции следят два китайца — эмигранта, появившиеся одновременно с децентрализацией электроснабжения (как объясняло правительство — для минимального ущерба в случае аварии (читай — террористического акта) в сетях, которых оно начало маниакально боятся последние несколько лет). Негодуя и бормоча проклятья, Сэм быстро пошел к подстанции. Его единственным желанием было показать этим узкоглазым эмигрантам, в какой стране они находятся, и чем чревато нарушение заслуженного вечернего отдыха настоящего американца. Подойдя к огороженной металлическим забором подстанции, Сэм заметил, что к ней с разных сторон приближаются ещё несколько наспех одетых людей. И их намерения были явно схожими. Оказавшийся во главе Сэм с треском распахнул дверь.
Из глубины помещения из-за чёрного переплетения трансформаторов и кабелей слышались негромкие голоса и позвякивание инструментов. Две жёлтые полосы света от ручных фонарей освещали полуразобраные внутренности какого-то агрегата. Сэм зарычал и рванулся вперёд. И в этот момент вспыхнул свет. Ослепительно яркий для непривыкших глаз. Сэм зажмурился.
Когда, наконец, глаза привыкли, и он смог открыть их, то увидел, что китайцы, собрав инструменты, стояли терпеливо ожидая когда он объяснит причину своего появления. Оба низкорослые, широкоскулые с узкими щелочками глаз. На их лицах не выражалось никаких эмоций. Сэм, прищурившись, оглянулся. За его спиной жмуря и потирая глаза, стояли четверо мужчин — его соседи по кварталу. Чувствуя их поддержку, Сэм круто повернулся и свирепо посмотрел на китайцев.
— Вы, узкоглазые ублюдки, что себе позволяете? — с места в карьер начал он. — Забыли, в какой стране находитесь, чертовы желтомордые эмигранты? Кто вас сюда назначил? До каких пор это будет продолжаться? Пока вы двое, — говоря это Сэм тыкал в китайцев пальцем, — вы двое, не появились здесь, все было в порядке! Ни одной поломки за пять лет! Покажите ваши удостоверения! Как вы попали в страну? Что, вообще, вы здесь забыли? Это моя страна, моя! Я не позволю всяким желтомордым нарушать мой отдых! — Сэм грохнул кулаком по металлическому ящику перед самым носом китайцев. — Молчите! — Заорал он, видя, что те пытаются что-то сказать. — Заткнитесь! Я не хочу вас слушать! Сейчас я вам покажу, что такое Америка! Вы мне за все ответите! — Сэм схватил китайцев за лямки форменных комбинезонов и грубо встряхнул их, собираясь пустить в ход кулаки. Дальше события развивались стремительно и невероятно. Один из китайцев резким движением отбросил руку Сэма и ладонью ударил его в шею, выведя из равновесия, другой легко толкнул хрипящего американца в грудь, и тот грузно осел на пол. Соседи Сэма стояли пораженные. Бледно-желтые лица китайцев оставались неподвижны как мраморные изваяния.
— Нам очень жаль, сэр, — сказал один из них, очевидно старший, — что пришлось применить силу. Но у нас не было выбора. Вы начали первым. Позвольте вам помочь.
Но Сэм оттолкнул протянутую руку.
— Да я вас в порошок сотру! — зарычал он, вскакивая на ноги. И тут же был отброшен в сторону.
— Прошу вас, сэр, успокойтесь. — Повторил китаец. — Вы делаете хуже только себе. Поломка уже устранена, электропитание восстановлено. Поверьте, мы сожалеем о случившемся. Идите домой и отдыхайте, больше не о чем беспокоиться. Мы обещаем не сообщать о случившемся властям.
— Что!? — ослепленный животной яростью Сэм бросился к китайцам, но сразу несколько рук обхватили его грузное тело и вернули на место.
— Отпустите меня! — закричал Сэм, вырываясь. — Отпустите! Вы, что, вместе с этими узкоглазыми?
— Успокойся! — Кто-то встряхну его. — Они правы. Ты делаешь хуже только себе.
С большим трудом не на шутку разбушевавшегося Сэма, удалось оттащить от китайцев. На его красном с отвислыми щеками лице ярко выделялись белки выпученных глаз, волосы были всклочены. Он часто и тяжело дышал, руки дрожали.
— Чертовы эмигранты, — хрипло сказал Сэм, зло глядя на китайцев. — Уберите от меня руки! Я в порядке, — отмахнулся он от соседей. — Согласен, я погорячился, но смотрите, узкоглазые, когда-нибудь мы до вас все-таки доберемся! И, круто повернувшись, Сэм тяжело затопал к выходу, остальные, недружелюбно посматривая на китайцев, потянулись за ним.
— …Эти тупые жирные американцы ведут себя так, будто считают эту страну своей, усмехнулся один из китайцев.
— Но это все-таки лучше, чем, если бы они вели себя так же, считая своим весь мир, — ответил другой, поправляя сумку с инструментами.
— Это точно… Они разговаривали очень тихо, и никто из выходящих, казалось, не мог их услышать. Но у Сэма этот день явно был неудачным. После стычки он был очень напряжен, и слова китайцев, к сожалению, не прошли мимо его ушей. Сэм замер, не веря услышанному, искренне надеясь, что ему
