пока еще холодное огнестрельное оружие. Израильский 'Узи'. Это значит: либо противник очень опасен, либо мало уязвим, либо…придется повозиться с охраной. А причем здесь охрана? Мужики-то эти в чем виноваты? Придется вырубать их, но без летального…
Виктор открыл конверт, где должна была содержаться информация о жертве. С фотографии на него смотрел ничем не примечательный интеллигентного вида мужчина лет сорока. Выразительными были только испуганные глаза: в них стыла тревога, не ускользнувшая от бесстрастного объектива.
'Ну не похож он на 'отморозка', насильника или убийцу. На вид — бизнесмен или политик. Но он же таких не убивает! Слово давали, сволочи…
Ни имени, ни фамилии, только адреса офиса, дома, маршрут передвижения, время выхода и возвращения домой, номер, марка, цвет машины. И аванс в три тысячи долларов.
За каждое дело Виктор Олейников получал в зависимости от сложности от десяти, до пятнадцати тысяч 'зеленых'. Жил скромно, не кутил, не просаживал деньги в казино, — откладывал на покупку собственной квартиры. Купит — выйдет из игры. Даже, может быть, уедет в другой город, чтобы не достали. Но это потом, пока у него нет даже плана отступления, а пора прикидывать…
Сейчас он снимает квартиру у знакомого, уехавшего на два года в загранкомандировку. Виктор представил, как Рик, радостно виляя хвостом и повизгивая, кинется встречать его и на душе немного потеплело.
Когда Виктор открыл дверь, пес даже не повернул в его сторону голову.
— Э, брат, что с тобой? Заболел или обиделся? Брось, забудь, мы же друзья!
Хозяин присел на корточки потрогал тыльной стороной ладони нос собаки. Влажный и холодный — все нормально…Нормально?
— Гулять пойдем?
Обычный после слова 'гулять' ритуальный танец с подпрыгиваниями, кручением волчком и радостными взвизгиваниями сегодня не был исполнен. Рик поднялся и, понурив голову, подставил шею под ошейник.
Охрана мешала. Недаром ему дали 'Узи'. Все плохо: ни уверенности, что 'клиент' — негодяй отпетый, ни гарантий, что кроме него никто не пострадает. Отказаться? Самого шлепнут! А может, лучше смерть, чем такая жизнь.
Машина 'заказанного' остановилась у самого подъезда. Сначала появились два телохранителя и только потом Испуганый, как окрестил для себя 'клиента' Виктор. Тот вместе с охраной заходил в подъезд. Провожают до самой квартиры, затем охрана разъезжается.
'Быков' надо нейтрализовать во дворе', — подумал Виктор, набрасывая в уме штрихи плана. В нем все еще были слабые места, так что приходилось рассчитывать на удачу. Удача? В убийстве? М-да…
Перед выходом на задание Рик опять не пускал Виктора. Но в этот раз поведение пса было более агрессивным. И даже, несмотря на тяжелые удары хозяина, собака не давала подойти к двери. Создавалось впечатление, что у Рика приступ бешенства. Впрочем, ни одного укуса так и не последовало. Человеку пришлось приложить огромные усилия, чтобы справиться с псом. Спускаясь по лестнице, Виктор до самого выхода слышал жуткий вой Рика. Говорят, собаки предчувствуют беду. Рик предупреждал?
Предрассудки! Ну, там, еще землетрясение… С таким настроением нельзя идти на дело. В машине надел парик и прилепил накладные усы. Это, чтоб охрана потом не дала его настоящего описания.
Он подъехал к дому Испуганного за час до срока. Открыл капот своей 'семерки' с заляпанными грязью номерами и стал копаться в моторе. 'Узи' лежал на переднем сиденье под старой курткой.
В четверть десятого 'Ауди' 'клиента' показалась у противоположного конца дома. К счастью, ни прохожих, ни бабулек у подъезда не было. Виктор достал автомат, убрал под плащ, закрепив на специальном ремне, чтобы 'машинка' не мешала работать руками.
Иномарка остановилась. Вот и 'быки'. Один из телохранителей, осмотревшись, взялся за ручку задней дверцы. Виктор выпрямился и, делая несколько шагов в их сторону, спокойно и приветливо спросил:
— Мужики, торцевой на семнадцать есть?
Телохранитель все-таки что-то заподозрил и потянул руку к внутреннему карману пиджака. Виктор выстрелил из газового пистолета ему в лицо: два метра достаточно, чтобы не выбить глаза. Для страховки саданул 'быка' рукояткой 'Кольта' в челюсть и тут же взлетел на капот, направляя ствол на второго телохранителя. Тот уже доставал оружие… Виктор прыгнул вперед ногами. Одна пятка пришлась в грудь, вторая — в подбородок. Телохранитель рухнул на асфальт.
Виктор достал автомат и распахнул дверцу 'Ауди'. Из салона на него смотрели наполненные паническим ужасом глаза. Оставалось нажать на спусковой крючок и… человеку откроется тайна жизни и смерти, которую он никогда не поведает живым.
И тут боковым зрением Виктор заметил рассекающую воздух тень летящую прямо на него. Он инстинктивно дернулся. Зубы ризеншнауцера впились ему в кисть. Рефлекторно сжались пальцы, и автомат затрещал, выплевывая пули в божий свет, как в копеечку. Рик отпрыгнул рыча. В неверном свете фонарей собака и человек смотрели друг на друга. Глаза в глаза. И вдруг Виктор понял, где он видел этот взгляд, полный тоски и печали. У собаки были глаза и взгляд Ричарда, его лучшего друга.
— Ты откуда здесь? — выдавил потрясенный Виктор.
Рик, словно молния, метнулся в кусты. Через секунду пес исчез из виду.
Виктор хотел было кинуться за ним, но вспомнил, зачем и почему он здесь. Оглянулся и увидел, как скрывается в темноте двора потихоньку выбравшийся из машины Испуганный. Он не кинулся за 'клиентом'. Поздно. Прокол. Теперь участь его самого, похоже, предрешена…
Может, ему привиделось? Может, это был вовсе не Рик? Мало ли ризенов в Москве! Да и как Рик мог выйти из дома? Квартира заперта, окна закрыты, к тому же второй этаж для собаки — высоковато.
Бросив 'семерку' за углом своего дома, Виктор бегом поднялся по лестнице, на ходу доставая ключ. Он до последнего надеялся, что услышит с порога радостный лай Рика или хотя бы недовольное ворчание пса. Его встретила пустая квартира. Из разбитого окна веяло холодом. Осколков на полу не было, почти все они вылетели наружу вслед за собакой.
'Значит, все-таки Рик', — пронеслось в сознании, словно приговор.
Виктор кинулся из квартиры. Завернул за угол и тут заметил, что рядом с его 'семеркой' стоят синие 'Жигули'. Он вспомнил Киевское шоссе… 'Четверка', затемненные окна, бампер погнут, номер заляпан грязью, С двух сторон на крыше как рожки торчат коротенькие антенны…
Дверь 'Жигулей' стала медленно открываться. Виктор все понял. С какой-то спокойной ясностью в голове пронеслось: ' Это конец!'. Он не попытался ускользнуть. Остановился. Виктор ждал, прислушиваясь к далекому собачьему вою.
