разобьется. Да, я сто раз говорил себе, что это бред, безумие. Да и все мне это говорили. о мне кажется, что я все таки правильно сделал, что поехал. Смог бы я жить дальше, зная, что человек мог остаться жить, если бы я вмешался? Я знаю, откуда не разумею, но знаю, что самолет вылетает ночью. С Домодедово. е спрашивайте меня откуда это пришло. Я не верю в вещие сны. Я должен доехать, ведь осталось меньше двух часов. Впереди идет тяжелый Камаз. Фура с затейливой английской надписью на заднике и четырьмя дополнительными габаритами на верхотуре. Вспыхивают стоп сигналы и он резко тормозит прямо передо мной. Успеваю крутнуть руль, кидая машину Влево. Огромная глыба фуры, кажущаяся в полутьме апокалипсическим айсбергом нависает над хрупкой девяткой... и, проходит мимо. Слышу щелчок, это мое правое зеркало задевает за борт Камаза, бьется об стекло. о я проехал. Проносится кабина Камаза и, хотя я не вижу лицо водителя, я представляю, как он сейчас сидит с разинутым ртом, онемев, прежде чем начинать посылать мне проклятья. Мне все равно. Справа милицейская машина. Стоят, как любил говорить мой приятель - водила. Если они меня сейчас остановят, то обнаружат, что у меня нет прав. Это может окончиться отсидкой, но я знал, на что иду. Да, машина не моя. Я одолжил ее у этого самого приятеля, бессовестно соврав ему, что недавно окончил школу вождения. Да, я сказал что мне надо ехать не далеко. Довести семью до дачи, что в двадцати километрах он города. Он поверил мне, тем более что я оставил круглую сумму в залог, и не глядя выписал расписку, позволяющую мне вести его автомобиль. Это против правил, но и без того получается, что машину я попросту угнал. Чем это закончиться? е знаю, если доеду, без проблем, то наверное ничем особым. Да и что эти дрязги по сравнению с жизнью человека? Пост позади. Они не обратили на меня внимания, хотя я и летел как сумасшедший, (не подумав, даже сбавить скорость). Они тоже сейчас не активны, им мерзло и зябко в своих дождевиках. Им холодно, а мне...
...тепло. Так тепло, и ноги словно укутаны чем-то мягким и тяжелым. Почему, на них летние ботинки, я надел что попалось поду руку, выносясь как из дому как безумный, этим утром. И все же тепло. Сквозь надрывный рев движка доносится еле слышное гудение. Откуда оно, и что может его издавать? е задумываюсь над этим. Радуюсь лишь ощущению тепла. В глазах проплывает дорога а цифры на стекле показывают 21-30. Зелененькие такие...
Что за черт? Мигаю, и цифры исчезают. ет там никаких цифр, и не было. Привиделось наверное. В этой машине нет никаких светящихся часов, и единственные часы - это старые часы с треснувшим циферблатом у меня на руке. Левой рукой тру глаза. Могло и привидится, я не профессиональный водитель, а эта дорога, это монотонное движение может усыплять, гипнотизировать. Может мне и не следовало ехать. Стемнело, и кроны елей по сторонам от дороги перестают выделяться на фоне неба. В лесу не огонька, кромешный мрак, и редкие круги света от фонарей, только подчеркивают его монолитность. А ведь это в полусотни километрах от Москвы. е уж то не живет никто? Шарю, правой рукой по приборной панели, ищу тумблер включения фар. ажимаю, сначала загораются габариты а затем правая фара. Мне никто не сказал, что левая фара не горит. Или это сейчас она перегорела, во время этой безумной гонки, например когда идущую впереди машину занесло и она хватанула колесами гравий на обочине, обдав мой автомобиль градом щебня? Ерунда, пока есть фонари, я буду ехать, мне немного осталось. Впереди полосы шоссе перекрыты. Трудно разглядеть что либо в темноте, но мне кажется, что я вижу громадную фуру, точную копию той, что я обогнал недавно, лежащую на боку посередь шоссе, как мертвый белый кит, задрав одно вывернутое колесо к темным небесам. Перед ней заграждение и знаки: 'Объезд, объезд, объезд'. Что ж, сворачиваю по указанию, слишком резко прижимаю тормоз и машину заносит. ичего я уже умею выходить из заносов. Вот только я совсем не знаю Московских пригородов. Совсем темно, о часах десять, и в мертвом синем свете фонарей мелькают незнакомые улицы. Что это за город? Я не знаю, не посмотрел на название на съезде. Город тих и пустынен, и лишь в окнах слабо мерцает желтоватый свет. Да еще в киосках по сторонам улицы светятся витрины. Гостеприимно, вот только нет желающих гулять по городу в промозглый осенний вечер. Остановка впереди. а ней несколько замерших, обречено фигур. Эти ждут автобуса, стараясь залезть сами в себя, чтобы спастись от холода. еприятно в такую пору оказаться на улице. Засматриваюсь на людей. Потом кидаю взгляд на дорогу, и бью ногой по тормозу. Впереди переход. И по нему, согнувшись в три погибели, ковыляет дряхлая бабка, в драном пальто. Толи бомжиха, толи нет. Скорее всего бомжиха, остальные не будут шататься по такому холоду, рискуя нарваться на шпану, или вот на такой автомобиль. Скорость слишком большая и меня кидает вперед, на руль, который под моим весом слегка поворачивается влево. Это и спасает бабку. Тачка пролетает в полуметре от нее, ее откидывает упругой воздушной волной от автомобиля. Она шатается, но устаивает все-таки на ногах. Машина почти останавливается, шум движка на секунду стихает, и до меня доносится визгливо бабкино восклицание. -...оспди!!! Я жму на газ, мне нет сейчас дело до того, что думает эта бабка. Пусть даже ей некуда сегодня возвращаться, и очень холодно. Мне...
...тепло. Шерстяной плед в ногах. Хорошо. Прилечь бы, отдохнуть, и никогда не верить в вещие сны. Часы напротив. Зеленые цифры показывают 22-50. А в окно шелестит дождь, тихонько постукивает по подоконнику. Мне...
...не нравятся эти мысли. В машине нет подоконника. В машине нет часов и пушистого пледа. о почему ко мне вновь и вновь возвращаются эти видения? Это и есть пресловутые галлюцинации возникающие от переутомления? А запахи, я кажется чую запах чего то сдобного. Когда же я последний раз ел? Кажется я уже не боюсь. Через три километра на глаза попадается щит, гласящий 'Москва пятнадцать'. Уже скоро. И я снова на трассе. Мне кажется я слышу как капает вода из несуществующего крана. Минуты летят, и вряд ли что-то остается в моей памяти, они безликие эти минуты. Только ощущение полета, и я силюсь не потерять сознания. Мне плохо. Я устал, но я ближе к цели. Может когда ни будь я и не вспомню эту ночную гонку. Потрясения имеют свойство забываться. Пятнадцать километров позади. Ржавая надпись 'Москва' из металлоконструкций остается позади. Слева Бутово, а чуть впереди двухуровневая развязка. Коробчатые дома по бокам. Одни совсем близко, наверное жителей день и ночь глушит дорога. Тяжело там жить наверное. Развязка. Скользкая земля под колесами, машину кидает. Где моя полоса? Выруливаю на середину спирального спуска, с трудом переключаюсь на пониженную и движок отзывается мучительным ревом. Среди набухших туч прорывается большая желтая луна, и по краям от нее играет радуга. Я вижу. Я вижу смутную тень, что бежит через дорогу. От развязки, туда, где тепло светятся окна домов. Какой-то запозднившийся гуляка. Он стремиться вернутся туда, где тепло, вот и выбрал для перехода этот неудачный спуск. Он бежит, смотря в противоположную сторону. Потом наверно слышит рев мотора, оборачивается и дальний свет на мгновенье отсвечивает у него в глазах. Я вижу лицо, белое, открытый в испуге рот. Я кручу руль. Я уже знаю, что собью его. Я не успею. А еще я знаю, что никакое спасение жизни не стоит отнимания этой жизни у кого то еще. Все идет прахом. Я правда, старался. Удар. машина сотрясается, и темное тело на мгновение, навалившись на стекло исчезает на крыше. Секунду спустя оно падает на мокрый асфальт позади. Я в онемении смотрю в заднее зеркало. Руки пробивает паралич, и они почти выпускают руль. Удаляющееся тело сбитого мной человек не шевелится и кажется я вижу как расплывается под ним черная лужа. Впрочем может быть это асфальт так блестит в свете фонарей. Машину выносит на встречную полосу. Я вяло пытаюсь править ее, ноги не слушаются и тогда я вижу глаза. Впереди два желтых глаза - глаза тигра вышедшего на охоту. Глаза дракона. а самом деле это передние фары тяжелого грузовика, что бешено сигналит. Тормозит, но не может остановить многотонную махину. Я кручу руль вправо, глаза приближаются, слегка уходят в сторону. Мне кажется это сном. Глаза мелькают совсем рядом. Удар. Дикий визг, гром, как в замедлении вижу прыгающий на меня руль. Ветровое стекло разбегается трещинами, разбивается. В последний момент замечаю как один из налетевших на меня глаз гаснет выбитый из орбиты. Руль сдавливает меня, салон странно деформируется. И я чувствую запах бензина, знакомый запах. Я не верю в вещие сны. Правильно не верю! Вспышка. Что это, огонь кругом? Кажется это окончание моего пути. И единственно что я чувствую в надвигающейся со всех сторон тьме, это то что мне...
...Тепло. Мне тепло. Я проснулся. В недоумении уставился в потолок, а в ушах затихал грохот взрыва. Кровать. Моя кровать, с толстым одеялом и шерстяным пледом. а полке часы, зеленоватые цифры показываю 23-40. Почти полночь. Рядом стоял электрокамин, и его спиральки излучали приятное тепло. Дома. Как обычно. Все как обычно. Хотя нет. Тревожный багровый отсвет бил в окно, словно языки пламени уже лизали занавескт. Все нормально. Я у себя дома, в Москве. Я встряхнул головой, откинул одеяло и сел на постели. Где то завыла сирена. Что такое. Сон и явь смешивалась, не давала разобраться в ситуации. Я встал с кровати, протер глаза, и, отодвинув электрокамин, подошел к окну. Я живу в спальном районе Москвы. Пожалуй слишком близко к дороге. И окна здесь специальные, шумозащитные. И я почти никогда не открываю форточку. Я подошел к окну, отодвинул занавеску. Замер. Там, внизу, на дорожной развязке полыхало пламя. Метались какие то люди, и подъезжал, поблескивая маячками милицейский Форд. Были заметны силуэты тяжелого грузовика с
