Посмотри на стены, разве ты не узнаешь их?
Поль обвел стены горящим взглядом, оставив на них полосу копоти.
- Узнаю. Но я узнаю и ту детскую спальню, которую построил сам. Они обе настоящие, хотя и отличаются как изнанка от колеса. Здесь на стенах барельеф из херувимов, я вижу, что он не менялся, а там на стенах дыры бойниц, но и те и другие камни я ласкал пальцами в бессонные детские ночи! В мире две правды и они противоположны. И они обе мои. Что мне делать?
Сломавшись, он зарыдал в душе.
Директор положил его голову на свое плечо, подбородком книзу, и заговорил.
- Видишь, мой мальчик, как сильно ты ошибался. Ты считал, что стены твоей спальни украшены бойницами, а на самом деле - ангелами. Ты считал, что знаешь все в этом замке, но ты не знаешь ничего. Ты считал меня чудовищем, а на самом деле я ангел, и я вообще не овладевал твоей сестрой. Единственное, чем я по своей мягкой натуре способен овладеть - это твоим вниманием, мой дорогой мальчик. Ты же видишь, как мы любим друг друга. А разве стал бы ты любить человека, который причинил боль твоей сестре?
- Не стал бы, - задумался Поль.
- Поэтому иди к себе и подумай. А когда убедишься в том, что я прав, возвращайся в семью и живи со всеми. Твоя сестра умерла от горя год назад, когда узнала что ты покинул нас. Она умерла у меня на руках и последние её слова были словами благодарности мне. Я как-то позабыл написать тебе об этом. Иди и подумай...
В этот момент наконец-то подоспели стражники и проводили Поля к дверям.
Вернувшись, он осмотрел свой замок. Громадная зала, в которой раньше жило чудовище мести, теперь опустела. Месть не захотела вернуться сюда. Месть покинула Поля, и сколько бы он ни звал, возвращаться не собиралась. Зала вздувалась как пузырь в толще замка и искажала все пропорции. Так гнойник вздувает воспаленную кожу. Но сейчас Поль не знал, который из двух замков правильный. Прикасаясь к камню, он видел, что прожил с ним и год и ещё много много лет раньше. Каждый поворот был и новым и поворотом из его детских воспоминаний. Реальность раздвоилась на два параллельных шоссе, которые не пересекаются даже на горизонте. И он стоял на полосе между двумя скоростными дорогами и видел удаляющиеся транспортно-перевозочные средства, не в силах выбрать один из путей. И директор замка раздвоился тоже, он, заботившийся о
Поле и его покойной сестре с самого рождения, и столь заботливый сейчас, не мог сделать преступления, к тому же не мог соврать, если сказал, что не сделал. Но с другой стороны, врать все умеют, а Поль видел все своими глазами и сестра действительно умерла, хотя и отличалась завидной жизнестойкостью: Поль в детстве регулярно поколачивал её деревянной кеглей. Так где же правда? И кто сообщит мне ее?
Так он терзался ещё четыре дня и три ночи. А на рассвете к большой картине нового замка подъехала шумная кавалькада. Поль бросился открывать, надесясь пораспросить приезжих. Истосковавшись по правде. Первым из приезжих был директор. Он ласково улыбался, и делал зовущий жест левой рукой, держа в правой огнемет наперевес.
- Поль, родной мой, наконец-то, - сказал он и выпустил огненную струю. И
Поль так и не успел понять, какая из двух правд была настоящей.
